«Политика сама влезает в право»

События последних недель в очередной раз обнажили давний раскол адвокатуры по «политическому» вопросу. Одна часть корпорации декларирует, что адвокаты должны оставаться «вне политики» и действовать строго процессуальными методами. Другая настаивает, что «политика» давно уже занялась адвокатами – и постепенно уничтожает саму профессию защитника. На прошлой неделе «Улица» опубликовала мнение представителя первого лагеря: член совета АП Ставропольского края Оксана Садчикова заявила о «ценности нейтралитета» и сослалась на аналогичную позицию уважаемых дореволюционных юристов. С ней не согласен адвокат Андрей Сучков – он считает совет «бороться процессуальными способами» совершенно неэффективным. В своей колонке для «Улицы» адвокат напоминает, что в современной России беззаконие «санкционируется» судами – а власть относится к защитникам куда хуже, чем до революции.

«Дабы не беспокоить “силовиков”»

Н овостная лента последних недель вновь вернула адвокатское сообщество к двум старым дискуссионным темам: адвокатура vs политика и способы эффективного диалога с властью.

Сначала адвокаты АБ «Забейда и партнёры» предложили ФПА дать правовую оценку действиям власти в отношении оппозиционера Алексея Навального. Даже без глубокого юридического анализа ситуация с ним явно выходила за грань закона. Вместо ответа они получили массу упрёков – и заявлений, что адвокатура не должна заниматься политикой, то есть вопросами государственной власти.

По-моему, это необоснованные нападки. Наши коллеги из АБ «Забейда и партнёры» в своём письме не призывали ФПА заняться политикой. Они просили дать исключительно юридическую оценку тому правовому беспределу, который на наших глазах вершится в отношении конкретного человека. И мне понятен мотив коллег. Не будем лукавить: за делом «никому не интересного блогера» следили все. Поэтому «кейс Навального» был бы удобным поводом для адвокатуры привлечь внимание к тому вопиющему беззаконию, с которым защитники сталкиваются каждый день.

Адвокат Андрей Сучков

Мы знаем, что правовой анализ со стороны адвокатуры давно не интересен судам и власти. Но «дело Навального» дало бы возможность защитникам донести свою боль о деградации правосудия до общества, заручиться его поддержкой.

Важно вспомнить и о том, что российская адвокатура является институтом гражданского общества – причём институтом, профессионально занимающимся правом.

Я считаю, что с учётом всех этих обстоятельств ФПА просто обязана была откликнуться на призыв дать правовую оценку той ситуации, которая привлекла пристальное внимание не только внутри страны, но и за её пределами.

Но президент ФПА, видимо, счёл иначе. Через несколько дней на сайте «Российского адвоката» было опубликовано интервью, в котором он фактически отреагировал на призыв коллег из АБ «Забейда и партнёры». Правда, не прямо и не очень внятно. Было заявлено, что «некоторые желают непременно поставить на службу своим политическим интересам и предпочтениям всё адвокатское сообщество и его высший институт – Федеральную палату адвокатов». И тут же добавлено уж совсем удивительное – что большинство адвокатов поддерживают современную российскую власть.

По-моему, этот пассаж может вызывать только удивление. Подобное можно заявить, если давно оставил адвокатскую практику. Я не верю, что хоть кто-то из коллег, ежедневно сталкивающихся с беззаконием следствия и суда, может поддерживать современную российскую власть. Ведь именно она является причиной деградации правоприменения в России.

Впрочем, в интервью есть и повод для умиления – трогательная забота о правоохранителях. В нём высказывается сожаление о «тех, кого мы в последние годы, кажется, не вполне заслуженно и обоснованно называем “силовиками”». И это несмотря на череду вопиющих посягательств на адвокатов со стороны этих самых силовиков – которые в разы увеличились в последние три недели. Далее в интервью говорится, что права адвокатов нарушались всегда и везде, но совсем не повсеместно и не тотально. А что до мероприятия «Крепость» – это, мол, следствие объективной неизбежности, поскольку здания ОВД не резиновые и всех (понятно, что в первую очередь адвокатов) не вмещают – там «силовикам» и их задержанным и без того места мало.

В контексте таких высказываний совсем не удивительно, что вполне здравое и актуальное предложение дать объективную правовую оценку ситуации с Алексеем Навальным было спущено на тормозах – дабы не беспокоить «силовиков» и стоящую за ними власть неприятными для них вопросами.

«Сейчас процессуальные методы неэффективны»

Впрочем, нужно понимать, что положительная реакция ФПА на обращение коллег из АБ «Забейда и партнёры» дала бы важный, но всё же ограниченный эффект. Такое правовое заключение стало бы значимым профессиональным заявлением о деградации правосудия в нашей стране – но вряд ли оно одно привело бы к изменению ситуации. Давайте вспомним все замечательные резолюции в защиту прав адвокатов, которые принимал Всероссийский съезд адвокатов. Все они остались лишь красивой декларацией. Итог их принятия неутешителен: «Мы сделали всё, что могли – а власть продолжила делать всё, что хотела».

На этом фоне совет, высказанный всё в том же интервью, не заниматься политикой, а решать все возникающие у адвокатов проблемы процессуальными методами выглядит совсем неубедительно. Конечно, в теории этот совет верный, но в современных реалиях совсем не эффективный. Ведь мы находимся в ситуации полной безнаказанности правоохранителей за тотальное нарушение ими закона. И не просто безнаказанности, а даже поощрения такого поведения со стороны их руководства и судов.

Адвокат Андрей Сучков

Нас призывают заниматься правом и не влезать в политику – в условиях, когда политика сама влезает в право и вытирает о него ноги. Со стороны это выглядит как призыв к одной футбольной команде играть строго по правилам, в то время как противнику разрешено всё: бросать мяч руками, бить противника ногами, заковывать в наручники и кидать в ИВС.

Даже неадвокатам понятно, что сейчас процессуальные методы неэффективны. И для отстаивания своих фундаментальных прав – в том числе права на профессию – адвокатам нужно перейти к другим методам. И за эти две недели в соцсетях не раз прозвучали слова «бойкот» и «забастовка». В новейшей российской истории защитники несколько раз уже прибегали к ней, когда им не платили за работу по назначению. И в эти моменты власть всегда замечала адвокатуру, начинала диалог и даже отчасти выполняла требования.

Для читателей, далёких от права, поясню причину эффективности такой забастовки. В уголовном процессе адвокат – обязательная фигура. Если его не будет, то конвейер даже имитационного правосудия будет вынужден остановиться. Без присутствия адвоката «гражданина» не получится превратить в «осуждённого».

Да, часть коллег отвергает саму возможность использования этого инструмента борьбы – как противоречащую, по их мнению, традициям российской адвокатуры. Адвокат Оксана Садчикова в своей колонке для «АУ» ссылается на решение дореволюционного Санкт-Петебургского Совета присяжных поверенных, который не одобрил объявленный в начале XX века адвокатский бойкот (правда, не абсолютно, а с рядом оговорок и возможных допусков). Там же она цитирует председателя Совета Николая Карабчевского, который не принял идею «сословной забастовки». Но ведь «ничего не верно само по себе – всё по обстоятельствам».

Адвокат Андрей Сучков

Интересно было бы послушать уважаемого присяжного поверенного Карабчевского, если бы решение вековой давности по вопросу забастовки принималось на фоне массового нарушения прав его коллег. Если бы перед этим, например, присяжного поверенного Дмитрия Стасова бросили в каземат за публичные призывы оказывать юридическую помощь, если бы Владимира Спасовича избили и заковали в кандалы в полицейском околотке, а Фёдора Плевако часами держали на морозе – и не допускали к доверителю. В самые репрессивные периоды царского режима невозможно было даже помыслить, чтобы власть вела себя таким образом в отношении присяжных поверенных.

Кстати, решение Санкт-Петербургского Совета присяжных поверенных было далеко не определяющим для адвокатуры тех времён. Коллега Константин Ривкин привёл абсолютно противоположную позицию московского Совета: «Борьба, да ещё принципиальная, – это такое законное и естественное явление социального быта, без которого была бы немыслима никакая общественная эволюция, невозможен был бы и человеческий прогресс. И если в такую борьбу втягиваются люди либеральных профессий, то такое явление можно только приветствовать. Сословие присяжных поверенных по самой природе вещей должно выделять из себя готовые кадры наиболее испытанных и способных борцов за высокие общественные идеалы, ибо нет такой профессии, которая так же близко соприкасалась бы со всеми сторонами нашего быта и воочию убеждалась бы в его истинных потребностях и нуждах; если прибавить к этому культивируемую в нашем сословии привычку к публичному слову и приобретаемую в судебных состязаниях боевую опытность, то доминирующая роль адвокатуры во всякой борьбе, захватывающей общественные интересы, совершенно понятна».

Так что невозможно однозначно утверждать, что подобные акции не в традициях российской присяжной адвокатуры.