«Лучше бы минюст ничего не трогал»
Александр Мелешко рассказал, чем вредна «адвокатская» статья в КоАП
«Улица» уже публиковала подробный разбор предложения минюста добавить в новый КоАП ответственность за воспрепятствование адвокатской деятельности. Этот материал вызвал дискуссию в соцсетях, одним из участников которой стал полномочный представитель по защите прав адвокатов АП Санкт-Петербурга Александр Мелешко. Он дал понять, что считает эту идею минюста не просто бесполезной, но даже вредной для адвокатуры. В интервью «АУ» Мелешко подробнее развил эту мысль: по его мнению, мягкое наказание в виде штрафа будет лишь провоцировать силовиков мешать адвокатам. Одновременно проект минюста законодательно закрепит неравенство адвокатов с «государственными» участниками процесса.
– Когда «Улица» опубликовала материал о проекте новой статьи КоАП, которая вводит штраф за воспрепятствование адвокатской деятельности, вы оставили в Facebook очень интересный комментарий. Вы написали, что появление статьи 6.10 КоАП перекроет возможность применять статью 285 УК, «Злоупотребление должностными полномочиями». Что вы имеете в виду?
– Давайте я начну издалека. Перед тем как обсуждать проект нового кодекса, надо поговорить о том, нужна ли вообще отдельная «адвокатская» статья. Да, многие коллеги выступают за то, чтобы в Уголовном – подчеркну, Уголовном! – кодексе была прописана ответственность за воспрепятствование адвокатской деятельности. Мы всё время хотели догнать вас, журналистов. Вы наверняка знаете, что в разделе, посвящённом преступлениям против конституционных прав граждан, есть такая 144 статья УК, с наказанием за воспрепятствование журналистской деятельности. То есть у журналистов давно получилось добиться защиты от государства – а мы об этом только грезили и мечтали.
Для меня вопрос не такой уж очевидный. Наверное, появление такой нормы помогло бы в каком-то смысле справиться с беспределом. Но вот что интересно: в большинстве стран мира в уголовном законодательстве нет отдельной статьи о воспрепятствовании деятельности адвокатов. Тем не менее ситуация с правами защитников там обстоит гораздо лучше, чем у нас. Почему так?
Здесь есть своя логика. Когда должностное лицо встаёт на пути у адвоката, это, как правило, происходит не из-за неуважения к профессии в целом. И не из-за презрения к конкретному защитнику. Нет, недобросовестный следователь мешает адвокату, чтобы реализовать какие-то свои задумки в отношении подзащитного. Чтобы адвокат не смог помочь своему доверителю.
И получается, что здесь нет классического прямого умысла, который так любит уголовное право. В реальности у такого следователя или оперативника нет самостоятельной цели воспрепятствовать защитнику как представителю адвокатуры. Никто не препятствует деятельности адвоката просто из вредности. Нам, адвокатам, мешают, чтобы достичь цели, которая лежит за рамками собственно адвокатской деятельности. Например, чтобы поскорее направить дело в суд или чтобы лишить обвиняемого возможности защититься, выдвинуть версию. Нарушение прав адвокатов – это всего лишь средство реализации обвинительной стратегии.
В мире это давно поняли. Поэтому там работают общие нормы: адвокатов защищают как участников правосудия в широком смысле, и этого вполне достаточно.
– Но ведь есть страны, которые ввели ответственность за воспрепятствование деятельности адвокатов.
– Да, конечно. Например, Казахстан. Недавно я обсуждал эту тему с казахстанскими коллегами и выяснил вот что: у них эта статья введена, а дел по ней за несколько лет возбуждено то ли два, то ли полтора. Более того, последние события в Казахстане показывают, что статья-то введена, на бумаге всё красиво, но государство в реальности проводит противоположенную политику. Вспомним ситуацию с нашими коллегами, которые опубликовали видео из зала суда и за это были лишены статуса. Поэтому само по себе наличие такой нормы ничего адвокатам не гарантирует, если нет других очень важных условий.
И здесь мы наконец переходим к ответу на ваш вопрос. Моя точка зрения такая: нам сейчас вполне хватает 285-й статьи Уголовного кодекса, которая предусматривает ответственность за злоупотребление должностными полномочиями. Но она должна реально применяться в связи с воспрепятствованием адвокатской деятельности. Ладно ещё был бы выбор: оставить 285-ю или ввести новую уголовную статью. К сожалению, минюст выбрал третий вариант, который гораздо хуже.
– Почему?
– Потому что теперь предложено ответственность за воспрепятствование деятельности адвокатов перевести в разряд административной.
В чём вообще разница между административным нарушением и уголовным преступлением? Считается, что преступления общественно опасны, а деяния, предусмотренные КоАП, всего лишь противоправны. Значит, наше государство признаёт, что препятствование деятельности адвокатов не является общественно опасным. Это как вообще? Адвокат – представитель гражданского общества. Он призван отстаивать интересы такого же члена общества, оставшегося один на один с государством. Поэтому мне представляется, что этот шаг сделан совершенно в неправильном направлении. Лучше бы минюст ничего не трогал. Если кодекс будет принят в такой редакции, то уровень гарантий адвокатуре только снизится.
Давайте возьмем свежий пример, когда наших уважаемых коллег из Кабардино-Балкарии вытолкали из отдела полиции, не дав пройти к подзащитному, а потом ещё и применили к ним насилие. Очевидно, им помешали для того, чтобы провести незаконную работу с задержанным. И наши коллеги совершенно правильно ставят вопрос о том, чтобы этих полицейских привлечь либо по 285-й статье УК за злоупотребление, даже либо по 286-й за превышение.
Полномочный представитель по защите прав адвокатов АП Санкт-Петербурга Александр МелешкоА теперь представим, что эта статья 6.10 КоАП уже действует. И что бы тогда сказали эти полицейские? «Ну, мы же адвокатам препятствуем, для этого есть специальная норма в КоАП, мы заплатим штраф и продолжим работать».
Знаете, в КоАП есть статья 21.7 – «уничтожение военного билета». А есть статья 325 УК – «уничтожение официальных документов». То есть разница в объекте: если ты уничтожаешь паспорт гражданина, то это уголовная ответственность, а если военный билет – административная. И здесь тоже получается различие в объекте. Если должностное лицо незаконно препятствует реализации прав самого обвиняемого, то виновному грозит до четырёх лет лишения свободы. А если чиновник мешает его адвокату, то уже почему-то административный штраф. Поэтому я считаю, что адвокатура должна заявить: «Такой подход нас не устраивает!».
Даже если сравнить не защитника и обвиняемого, а журналистов и адвокатов. И мы, и вы служим гражданскому обществу. Но если журналисты защищены уголовным законодательством, то адвокаты переведены под юрисдикцию КоАП.
Да что там журналисты! Получается, что воспрепятствование деятельности следователя общественно опасно, а такие же незаконные действия в отношении адвокатов – это только из области чего-то нежелательного, но не общественно опасного. Я не понимаю, почему так произошло. Это отличная иллюстрация к старому тезису: «Если хочешь побороться за независимость адвокатуры, обратись к государству – оно обязательно поможет самым негодным способом».
– Мне всегда было интересно, почему адвокаты предлагают внести «профильные» поправки только в 294-ю статью УК. Да, понятно, она входит в главу 31 «Преступления против правосудия». Но почему не было предложений прописать гарантии для адвокатуры в каком-нибудь другом разделе? Есть, например, глава 19 УК – «Преступления против конституционных прав и свобод». Может быть, именно туда удалось бы протащить нужную поправку?
– Почему же, была такая дискуссия на площадке Пражского клуба. И моя точка зрения совпадает с вашей: я считаю, нам надо посмотреть на ситуацию шире и сказать, что вся адвокатская деятельность требует защиты. Когда мы говорим о 31-й главе, мы имеем в виду очень узкую сферу деятельности защитников в рамках уголовного судопроизводства. А ведь адвокат может и в гражданских делах представлять доверителя, и в наследственных делах, и в административных, и арбитражных, и в Конституционном или Европейском суде. Да или просто давать юридические консультации, собирать информацию.
Ведь мы не говорим, что УК должен защищать только тех журналистов, которые пишут на политические темы, а если репортер рассказывает об экологии, то ему только КоАП поможет. Разумеется, нет такой дифференциации в рамках одной профессии – и быть не должно.
– Но почему тогда все говорят о поправках именно в 31-ю главу?
– Потому что у нас просто чудовищный объём серьёзнейших нарушений в сфере уголовного судопроизводства. А с помощью уголовного права принято реагировать на самые яркие, самые вопиющие проявления социально неприемлемого поведения. Есть обвиняемый, который остался один на один с государством, и есть его единственный помощник в лице адвоката. Когда права этих лиц нарушают, общественная опасность таких деяний гораздо выше, чем воспрепятствование деятельности адвоката, не вовлечённого в орбиту уголовного судопроизводства.
– Как вы думаете, эту статью 6.10 КоАП ещё можно усовершенствовать? Например, прописать там конкретные примеры нарушений прав адвокатов. Сейчас в проекте всё очень расплывчато сформулировано.
– Попытки составить исчерпывающий перечень нарушений известны человечеству с давних пор: десять заповедей, законы 12 таблиц, законы Хаммурапи… Но современное законодательство так не работает, потому что всех форм возможных нарушений предусмотреть нельзя. Ведь закон превращается в практику в результате толкования, когда под общую норму подводят частный случай. Поэтому чем шире данная статья сформулирована, тем лучше. Как только мы начнём перечислять конкретные нарушения, наши оппоненты станут искать способы обойти этот список. У нас есть вполне рабочая статья 285 УК – её формулировок хватит, чтобы пресечь 99% наиболее общественно опасных проявлений. Поэтому не надо выдумывать велосипед.
Но я вообще не вижу смысла улучшать обсуждаемую норму КоАП. Её нельзя усовершенствовать, это мертворождённое дитя, которое будет причинять только вред. Потому что теперь следователи будут смеяться над нами: «Мы заплатим 5-10 тысяч рублей штрафа вместо того чтобы отвечать перед Следственным комитетом по 285-й или 286-й». Появление этой статьи развязывает им руки. Уголовная судимость автоматически обернулась бы для них запретом на работу в правоохранительных органах. А с административной ответственностью они заплатят штрафы и никаких проблем. Это или непрофессионализм законодателя, или нечто худшее.
– А какая сейчас практика сложилась по 285-й и 286-й статьям УК именно в части защиты адвокатов от произвола?
– Вы сами видите, какая практика сложилась. Адвокаты пишут заявления по 285-й – а возбуждают уже против них 318-ю или 319-ю. Но если нужно, эти нормы вполне работоспособны. Была и позитивная история, когда следователь незаконно провёл обыск у адвоката, там по 286-й дошло до приговора. Не надо никаких новых отдельных статей, применяйте то, что есть.
Ведь даже если в УК появится отдельная «адвокатская» статья, как добиться, чтобы она реально заработала? Нам нужно преодолеть заблуждение, что если мы напишем хороший закон, то сразу жизнь изменится к лучшему. К сожалению, так не работает. Надо использовать те инструменты, которые уже есть. Их вполне достаточно, чтобы навести порядок.
Ведь с чем мы обычно сталкиваемся? С недопуском, с насилием в отношении адвокатов – это должностные преступления. Ну вот вам 285-я и 286-я, они для этого и предназначены. Ведь редко случается так, что адвоката избил не чиновник, а обычный человек – и защитник считает, что таким фактом избиения нарушены его профессиональные права. Как правило, права адвокатов нарушают не обычные, а специальные субъекты – следователи, оперативные сотрудники. Когда именно такие лица – представители власти, наделённые государственными полномочиями – применяют насилие или осуществляют иные незаконные действия в отношении адвоката вразрез со своими законными задачами, как раз и проявляется та самая общественная опасность как обязательный признак любого преступления.
– Не кажется ли вам, что тут есть и другая проблема? Ведь сами адвокаты не всегда пользуются имеющимися гарантиями, не всегда готовы жаловаться, подать иск…
– Проблема такая есть. У нас в Санкт-Петербурге есть группа полномочных представителей палаты, мы регулярно выезжаем на ситуации, когда адвокатов куда-то не допускают. Недавно мы добились допуска и предложили коллегам отреагировать на нарушение, довести до 285-й и так далее. А те ответили: «Не надо, нас ведь уже пустили. Мы уже нормально взаимодействуем с органами следствия…» Но знаете, я не брошу в них камень. Адвокат думает прежде всего об интересах своего доверителя.
Полномочный представитель по защите прав адвокатов АП Санкт-Петербурга Александр МелешкоМногие чиновники палат, которые получают зарплату из взносов, склонны жаловаться, что рядовые адвокаты не проявляют должной активности в защите корпоративных интересов. Но ведь для этого как раз и созданы институты корпоративной защиты, органы адвокатского самоуправления – они этим должны заниматься. Не нужно заявления конкретного адвоката, чтобы отреагировать на нарушение профессиональных прав.
Ведь защитник действительно может быть связан позицией доверителя. А если мы отделим корпоративную реакцию от желания адвоката и его доверителя, наши оппоненты будут знать: что бы ни случилось, как бы они ни запугивали подзащитного, сообщество всё равно встанет на защиту профессиональных прав.
Сейчас в Санкт-Петербурге на уровне совета палаты введено такое общее правило: сообщество должно вмешаться в ситуацию нарушения прав адвокатов даже без заявления адвоката. Но если адвокат сам просит не вмешиваться, мы докладываем об этом президенту палаты. И он принимает решение с учётом баланса интересов в конкретном случае.
Конечно, мы не должны забывать о доверителях. Я повторюсь, нарушение прав адвокатов – это всего лишь последствие общего отношения к правам человека в нашей стране. Если было бы уважительное отношение к личности, то было бы и достойное отношение к тем, кто эту личность помогает защитить. Никакие уголовные статьи, новые или старые, не заработают сами по себе.
Почему следователи смотрят это видео из Кабардино-Балкарии и не видят никакого противоправного насилия? Потому что им невыгодно его замечать. И нет объективного судьи, который бы его заметил. Когда у нас что-то наладится с процессом установления фактов, тогда мы сдвинемся с общего места. Вот одна нога – закон, вторая нога – установление фактических обстоятельств. Нельзя нормально бегать только на одной ноге!
Мы вынуждены говорить об уголовной реакции на противодействие адвокатам. А ведь часть проблем можно было бы снять процессуальными методами. Для чего следователь не допускает адвоката к подозреваемому? Чтобы быстро получить нужные показания. Но давайте представим, что потом суд признает эти доказательства недопустимыми, ведь допрос вёлся с нарушением закона. Может быть, тогда у следователей отпало бы желание не допускать адвокатов? Тогда процессуальной реакции было бы достаточно, и не было бы нужды возбуждать второй уголовный процесс в результате нарушений, допущенных в первом. Но суды такой процессуальной реакции по делам, в которых подтверждаются нарушения права защиты, зачастую не проявляют.
Возможно, нам действительно надо институт следственных судей вводить. Если они реально начнут отбраковывать доказательства, полученные с нарушением процессуальных прав адвокатов уже на стадии следствия, то не нужно будет дальше стучаться в закрытую дверь уголовной ответственности для сотрудников правоохранительных органов.
– Когда пару лет назад обсуждались «адвокатские» поправки в 294-ю статью, представители минюста предлагали «сбалансировать» её, добавив ответственность за «злоупотребление адвокатами своими профессиональными правами». Что вы об этом думаете?
– Адвокат не властный субъект. Права адвокатов нарушают люди, которые наделены властью: сотрудники полиции, Следственного комитета, ФСБ, МВД. Это люди в погонах, которым наше государство доверило принимать решения, обязательные для всех и каждого. У адвоката таких полномочий нет. Поэтому я даже не могу представить пример такого злоупотребления. Что, адвокатский запрос направил без необходимости? Или пошёл с делом ознакомился без соглашения? Все подобные нарушения предусмотрены нашим Кодексом профессиональной этики адвоката. И порой дисциплинарное наказание очень серьёзное – адвокат может быть от профессии отлучён.
Более того, в нашем уголовно-процессуальном законодательстве уже есть понятие злоупотребления правом. И если суд установит, что адвокат злоупотребил правом, то все его такие действия не будут иметь юридически значимых последствий. Следователи сейчас тоже стали выносить постановления – мол, защитник по соглашению злоупотребил полномочиями, поэтому давайте поменяем его на адвоката по 51-й.
Получается, что мы не имеем реальных процессуальных и дисциплинарных гарантий от злоупотреблений сотрудников правоохранительных органов – а у них всё есть. И что тут балансировать?