«Если судья хочет немножко абсурда – он его получит»

Краснодарский адвокат Михаил Беньяш вновь заставил поволноваться всю корпорацию. Накануне акции протеста сторонников Алексея Навального он был задержан при крайне сомнительных обстоятельствах – а потом его арестовали за призывы к участию в несанкционированных митингах. Таковые суд усмотрел в соцсетях Беньяша, где он просил коллег оказать юридическую помощь задержанным. Выйдя на свободу, Михаил Беньяш рассказал «Улице» подробности обыска, задержания, суда и даже отбывания ареста. Постановление о «призывах» он называет абсурдным – и намерен дойти с ним до Верховного Суда и ЕСПЧ. Рассуждая о последних случаях давления на адвокатов, Беньяш заявил, что корпорация больше не может придерживаться принципа «вне политики». Этот вопрос, по его мнению, палатам давно пора обсудить с рядовыми адвокатами.

«Судья реагировал примерно как андроид»

– Как вы думаете, почему ваш пост вызвал такую реакцию полиции? Мы уже привыкли, что активистов арестовывают за «призывы» в соцсетях – но не адвокатов.

– Я думаю, что это была реакция не полицейских, а ФСБ, которая курировала все «несогласные» акции по России. Как обычно, аресты всех граждан [накануне акций протеста] определялись списками – ну вот и меня туда внесли. Возможно, чтобы облегчить работу полицейским в Краснодаре и уменьшить контроль гражданского общества над задержаниями активистов.

– Но почему тогда для вашего задержания использовали такую сложную схему? Я имею в виду это непонятное уголовное дело о краже муляжа пистолета, которое стало поводом для обыска и доставления в полицию. Разве они не могли просто вызвать вас для дачи объяснений?

– Я скажу больше: я был в том же самом отделении полиции буквально за восемь часов до того, как ко мне вломились. Там в дежурной части оформляли координатора штаба Навального* в Краснодаре, я её защищал. Так что у полиции совершенно не было никакой необходимости устраивать этот спектакль. Можно было ещё тогда оформить эти же самые документы, и я пошёл бы ночевать в соседнюю камеру.

Поэтому я думаю, что они, как обычно, хотели таким образом напугать и унизить. Ну и явно была поставлена задача изъятия ноутбуков – чтобы помешать работать, покопаться в адвокатских производствах. Может быть, надеялись найти там что-то крамольное.

Адвокат Михаил Беньяш

Ещё важно то, что по КоАПу никаких обысков проводить невозможно. А вся эта история с пистолетом гарантировала им и обыск, и то, что меня доставят в отделение полиции.

– То есть главной целью, по вашему мнению, были ноутбуки?

– Ноутбуки, да, а ещё чтобы я 23-го не принимал участия в защите протестующих. Это у них получилось, к сожалению.

– Ноутбуки всё ещё в распоряжении полиции? И там содержится адвокатская тайна?

– Да, именно так.

– А как, кстати, прошло ваше задержание?

– Достаточно рутинно, буднично, в ходе следственных действий. Когда меня допрашивали по поводу обыска, в кабинет зашёл инспектор ОИАЗа (Отдел по исполнению административного законодательства – «АУ»). По его лицу сразу было ясно: будет меня задерживать, оформлять статью.

– Хорошо, а суд как прошёл? Интересно, как судья реагировал на доводы о том, что вы призывали оказывать помощь, а не участвовать в акции?

– Судья реагировал примерно как андроид. Нулевая реакция вообще на всё. То есть классическая имитация правосудия. Я не верю, что он меня вообще в чём-то услышал.

– Вас удивил тот срок, который вы получили?

– Я вообще рассчитывал 10 суток получить. Так что меня даже удивила такая «гуманность» (смеётся).

– Не могу не спросить, как вы отбывали арест…

– Всё нормально: чистая камера, приятный коллектив активистов. У меня претензий к Усть-Лабинскому спецприёмнику никогда не было.

– То есть к вам туда попали задержанные активисты?

– В Усть-Лабинск везли арестованных краснодарских активистов. Они мне новости рассказали, а я им помог адаптироваться к неволе. Они-то непривычные.

Без царя в защите

«Улица» рассказывает, как была устроена коллективная защита в деле Беньяша

«Я тоже был шокирован»

– Понятно, что в России не прецедентное право. Но всё же есть такая вещь, как судебная практика. Какие последствия может иметь тот факт, что защиту задержанных фактически приравняли к участию в политической акции?

– Всё зависит от позиции вышестоящих судов. Если они это всё удержат, то практика будет очень нехорошей. По сути это выделит категорию граждан, которые будут лишены конституционного права на получение юридической помощи. Формулировка [в постановлении] идиотская, безграмотная, антиконституционная и антигуманная. Такого просто не может быть, я не могу понять, в чью голову пришли такие безумные формулировки.

– Адвокаты в соцсетях пытались развить логику этого постановления. Получается, если вы оказываете юридическую помощь вору, то вас можно признать соучастником кражи…

– Ну, нет. На воровство это точно не распространится: ведь это преступление считается не столь общественно опасным поступком, как участие в несогласованном митинге. А вот как попытка отсечь адвокатов от защиты активистов – вполне может использоваться и дальше.

Я не знаю, как далеко уйдёт сюр нашего правоприменения. Кажется, вроде бы достигли дна, а оказывается, что ещё нет. Каждый раз они нас удивляют. Вот и сейчас – самим процессом они нас уже не удивили, а вот эти формулировки… Да, я тоже был шокирован.

– Как вы относитесь к акции ваших коллег и защитников, которые написали на самих себя заявления по административной статье? «Признались» полиции, что прочитали ваш пост и пошли защищать протестующих.

– Я поступил бы так же. Правильное, остроумное и юридически точное решение.

– Как вы думаете, подчёркивание абсурдности происходящего может помочь остановить такую практику?

– Я надеюсь, что больше таких формулировок в судебных решениях не будет. А к чему акция приведёт, я не знаю. Мы вообще делаем то, что должны делать, а куда оно выплывет, я не знаю.

– «Делаем то, что должны» – а какие юридические шаги вы теперь планируете предпринять? Идти в Верховный Суд, в Конституционный, в ЕСПЧ?

– По обыску мы сейчас с ребятами совещаемся и точно будем работать. По административке – жалобу на постановление я уже подал. Наверное, до Верховного Суда я дойду. Если уж Россия считает, что оказание юридической помощи приравнивается к участию в акции, то пусть это подтвердит и Верховный Суд.

Адвокат Михаил Беньяш

Если судья хочет немножко абсурда – он его получит, мы возведём абсурд до максимума – до максимально высоких инстанций, до Верховного Суда. Мне, честно говоря, безразлично, какое будет принято решение. Если они хотят такую юридическую практику, пусть они её получат. Потому что они в данном случае пилят сук, на котором сидят.

В ЕСПЧ, конечно же, тоже подадим, если не отменим [постановление в российских судах].

– А в Конституционный Суд вы не думаете обращаться?

– Я не верю в такой институт, как Конституционный Суд. В моей жизни его не существует.

«Считайте это паллиативной помощью»

– Как вы думаете, этот арест – давление лично на вас, известного своими взглядами профессионала? Или часть общего наката на адвокатуру?

– Учитывая то, что у нас получилось сформировать [в Краснодаре] команду адвокатов, чтобы защищать активистов, – возможно, это была попытка помещать именно нашей работе.

– Именно работе группы адвокатов в Краснодаре?

– Да-да. Даже когда выбивают одного – это уже чувствительно. В прошлый раз, когда меня выбили 9 сентября 2018 года, они сорвали вообще всю работу по защите активистов. Потому что все силы сообщества были брошены на мою защиту. Возможно, и в этот раз предполагали, что будет такая же реакция – но я просил коллег больше внимания уделять активистам.

Вообще, по словам активистов и моих коллег, 23 января в Краснодаре достаточно гуманно происходили задержания по сравнению с другими акциями. И у меня прямо не поворачивается язык ругать наших полицейских. А за то, что моих коллег пустили в отделение полиции, дали им работать, за то, что вроде бы массово не избивали… ну, можно и отсидеть пять суток, мне кажется. Не жалко, того стоило.

– Вы чувствуете разницу в отношении сотрудников правоохранительных органов к людям, задержанным на акциях протеста, – и к тем, кто проходит по обычным административным-уголовным делам?

– Разница есть, да. К активистам уголовный розыск более агрессивен, ну а судебные процессы над ними вообще лишены… не знаю, справедливости, что ли. Абсолютная глухота и слепота судей.

Я знаю разницу, когда ты «ломаешь» административку по дорожному правонарушению, связанному с выездом на встречную полосу – как тебя внимательно слушает судья. И я вижу, как тебя слушает судья по политической статье. Это абсолютно разные ситуации.

– Даже если судья один и тот же?

– Совершенно верно. В первом случае его получается в чём-то убедить. Во втором – решение принимают без твоего участия. Даже если будет отмена, то и здесь решение принимают без участия адвоката. Правовые аргументы тут в принципе не работают.

– «Без участия адвоката» – вы имеете в виду, что присутствие защитника ни на что не влияет?

– Да. Даже в тех случаях, когда были отмены, я понимал, что это обусловлено не моим участием, а политическими причинами.

– Но тогда зачем вы вступаете в защиту «политических»? И почему призываете к этому коллег?

– Я об этом написал в тексте: мы уменьшаем боль. При нас всё-таки не бьют людей, при нас полицейские ведут себя чуть-чуть деликатнее. Считайте это паллиативной помощью.

– Как работать адвокатами в этих условиях? Как защищать доверителей и при этом защищаться самим?

– Смотрите, во-первых, адвокатуре неплохо было бы в принципе начать защищать этих людей [участников акций протеста]. Я об этом писал: нас мало, нас не хватает. Мой коллега Тимур Филиппов признавался, что просто не успевал ко всем задержанным в субботу. Я здесь снова повторю ответ на ваш вопрос, зачем участвовать в «политической» защите. Само присутствие адвоката приводит к тому, что человека не унижают и не избивают – и это уже много. Мы не просим же ничего лишнего. И в этот раз большую часть активистов краснодарских отпустили – кому выписали штраф, кого «по отсиженному».

«Мы не имеем права на забастовку, к сожалению»

– Накануне акции Навального вы были арестованы, главу АП Удмуртии Дмитрия Талантова вызвали в полицию за пост в соцсетях, в Москве на Мансура Гильманова напали в полицейском участке. И всё это за несколько дней. На «Улице» сейчас идёт дискуссия о том, может ли адвокатура существовать вне политики. Что вы об этом думаете?

– Мне кажется, что дело вообще не в адвокатуре. Любой человек, гражданин, который игнорирует политику, заканчивает тем, что политика перестаёт игнорировать его. Так что я лично не против, когда адвокаты занимаются политикой либо участвуют в политических процессах. Это нормально. Это правильно.

Меня больше расстраивает, что руководство палат в такой ситуации избирает позицию как бы над схваткой. И зачастую забывает как о защите своих коллег, так и о том, что мы призваны защищать людей. Мне бы хотелось, чтобы президенты палат были чуть-чуть активнее в этом вопросе. Я не говорю о моей защите, я уж как-то сам разберусь. Но ведь проблема системная – и её надо решать так же системно.

Было бы хорошо, чтобы президенты палат нас реально представляли в органах власти, а не имитировали это представление.

– И всё же многие ваши коллеги настаивают, что адвокатура должна действовать только правовыми методами – в суде и на следствии. Что политики в этой работе не должно быть…

– Подождите. Правовым методом является любой незапрещённый. Я использую любые незапрещённые законом методы для защиты граждан и для своей защиты.

Адвокат Михаил Беньяш

У нас настали довольно суровые времена. Государство всё больше вторгается в частную жизнь гражданина, всё больше нарушает его права. А на страже этих прав стоим мы – адвокаты. И та отстранённость, которая была возможна ещё 10 лет назад, – сейчас уже недопустима

Понятно, что если мы говорим о системных изменениях, то к ним следует приступать лишь после обсуждений в большом круге адвокатов. Тех адвокатов, которые реально могут принимать решения. И мне бы хотелось, чтобы это обсуждение было инициировано Федеральной палатой адвокатов.

У нас назрело очень много вопросов. Никто из ФПА не ответил мне: что же делать адвокату, когда в его присутствии избивают человека? ФПА не ответила, какой правильный алгоритм действий у адвоката в период действия плана «Крепость» – и какой правильный алгоритм действий у адвоката, когда выясняется, что этот план «Крепость» учебный.

И я чувствую необходимость в том, чтобы Федеральная палата – с участием региональных палат, с участием тех адвокатов, которые хотя бы разбираются в предмете и знают, что такое план «Крепость», – выработала бы рекомендации, подала бы обращения в органы.

А если совсем далеко идти, то мне бы хотелось, чтобы региональные палаты применяли санкции к тем отделениям полиции, где избивают адвокатов.

– Какие санкции вы имеете в виду?

– Мы не имеем права на забастовку, к сожалению. Наша обязанность – гарантировать гражданину право на защиту. Но в целом мы можем это право на защиту гарантировать таким образом, чтобы заблокировать работу отделения полиции. Если в отделениях полиции избивают адвокатов, то палата может поставить эти ОВД под усиленное наблюдение. Направлять туда представителя палаты ко всем адвокатам по назначению. На «усиление» – чтобы следственные действия велись с участием двух адвокатов, чтобы максимально реализовать все права и интересы задержанного. Чтобы ознакомление с материалами дела проходило как положено, а не 100 томов в течение одного дня.

Я уверен, что эти – исключительно правовые – профилактические меры несколько отрезвят сотрудников полиции. И они поймут, что не надо нарушать права адвокатов и их доверителей.

– Правильно ли я понимаю, что сейчас, по вашему мнению, не хватает диалога между палатами и рядовыми адвокатами?

– Диалога не то чтобы не хватает – его просто нет. Повторю слова Каринны Акоповны Москаленко, которая говорила: «Между нами есть большое отчуждение, к сожалению». И добавила: «Но мы всё равно будем дружить, у нас нет выбора».

– Как вы думаете, события последнего времени – дело Ципиновой, избиение Гильманова, ваше дело, открытое письмо министру внутренних дел Колокольцеву – могут ли спровоцировать такой диалог?

– Я надеюсь, что этот диалог будет. В данном случае стоит вопрос о состоятельности органов управления адвокатского сообщества. Либо они защищают наши интересы – либо они имитируют защиту.

– Если всё-таки вернуться к персонально вашей защите – как вы оцениваете решение КЗПП АП Краснодарского края? Она пришла к выводу, что ваш арест был незаконным – но при этом не нарушил профессиональных прав.

– Мне интересно мнение о профессии практикующих адвокатов, а не тех, кто сидит за столом. Видимо, это наша – рядовых адвокатов – вина, что каким-то непонятным образом президентами палат стали такие люди.

Впрочем, при всём моём уважении к представителям палат, которые ходят на заседания – они там обычно сидят и молчат. Это никак не сказывается на ходе процесса. Если бы президент палаты положил ордер на стол, сказал: «Вы унизили моего адвоката, я вхожу в процесс и буду его защищать» – то в этом был бы смысл. А так – как били и сажали адвокатов, так и будут дальше бить и сажать.