За «Крепость» ответил главк
Столичное ГУВД поддержало в суде недопуск адвоката
«Улица» продолжает следить за тем, как адвокат Мария Эйсмонт и трое её подзащитных оспаривают «крепостной» недопуск в ОВД «Даниловский». На очередном заседании выступил представитель столичного главка полиции, который вполне ожидаемо заявил о законности введения «Крепости». Но главная дискуссия была посвящена вопросу об отличиях адвоката от «обычного гражданина». Полицейские настаивали, что закон даёт им право «не пропускать граждан вообще» на территорию ОВД. Адвокаты – и даже судья – пытались объяснить им, что у защитника есть особый статус.
Адвокат Мария Эйсмонт столкнулась с «Крепостью» 15 июля 2020 года – когда в Москве протестовали против изменения Конституции. Она приехала в ОВД «Даниловский» в 23:20 и предъявила ордера на защиту нескольких задержанных. Но в отдел её не пустили, а в 00:08 дежурный на КПП объявил о введении плана «Крепость». Эйсмонт пришлось ночевать в машине; в отдел её пропустили лишь в 5:45. К тому времени в ОВД остался единственный задержанный – Капитонов; остальные согласились подписать документы без адвоката. За ночь Капитонову стало плохо, поэтому никаких показаний он давать не смог. Тем не менее Эйсмонт удалось написать и зарегистрировать в КУСП заявление о недопуске.
Осенью 2020 года Эйсмонт и юристы Института права и публичной политики (ИППП*) подготовили три иска в Симоновский районный суд Москвы. В первом адвокат попросила признать незаконным свой недопуск. Ещё два иска были поданы её подзащитными Захаром Локтевым, Анастасией Никифоровой и Светланой Рубиной. Они попросили суд признать незаконным недопуск защитника, а также оспорили решение начальника ОВД ввести план «Крепость». Судья Хызыр Муссакаев объединил три иска в одно производство.
Руководство ОВД «Даниловский» предоставило суду рапорт, на основании которого начальник ОВД ввёл план «Крепость». Из него следует, что угрозу для полицейских представляло «скопление граждан не менее 20 человек», которые пытались передать еду и воду. Кроме того, силовики почувствовали потенциальную угрозу от «граждан, представлявшихся адвокатами задержанных».
Ещё в декабре судья удовлетворил ряд ходатайств истцов. Он приобщил пояснения к исковым заявлениям, разрешил допросить свидетелей и согласился истребовать с ответчика три «крепостных» приказа МВД с грифом «для служебного пользования». Но вместо полных приказов адвокаты получили от отдела краткие «выписки», в которых ничего не говорится о праве полицейских не допускать защитников. Судья Муссакаев попросил включиться в процесс столичный главк: «Мы письмо напишем, чтобы ГУВД обеспечило явку или представило письменные пояснения по делу. Тем более что вы [истцы] говорите, вопрос не в Даниловском отделе, а во всех отделах».
Антиадвокатская защищённость объектов
«Улица» изучила запись заседания от 26 марта, полученную от истцов. Представитель ГУ МВД по Москве предоставила суду возражение главка (есть у «АУ») на иск. Документ оказался идентичен возраженям Даниловского отдела: ГУВД сослалось на три приказа МВД, но не предъявило их из-за грифа ДСП. Также главк указал, что Закон о полиции даёт право не допускать граждан «на отдельные участки местности и объекты».
Представитель ГУВД заявила, что «граждане, представлявшиеся адвокатами», не показали постовому на КПП «адвокатские» документы. А информация о возможной атаке на отдел была зафиксирована в Книге учёта сообщений о происшествиях (КУСП).
Возражение ГУ МВД Москвы на искПринимая во внимание изложенное следует, что действия начальника ОМВД по Даниловскому району по введению на территории органа внутренних дел плана «Крепость» были направлены на противодействие терроризму и обеспечение безопасности и антитеррористической защищённости объектов отдела, в связи с чем права административных истцов нельзя полагать нарушенными оспариваемыми решениями.
Представитель «Даниловского» Сергей Иванов объяснил, почему ОВД снова не смог исполнить определение суда и показать адвокатам полные тексты приказов:
– Ранее ответчиком были предоставлены выписки из приказов. [Они] в полной мере отвечают на все вопросы, которые заявлены истцом.
В предоставленной суду справке «Даниловского» (есть у «Улицы») было указано, что приказы ДСП «относятся к служебным сведениям (служебная тайна), доступ к которым ограничен». А согласно постановлению правительства от 3 ноября 1994 года, «служебная информация не подлежит разглашению (распространению)».
– Это правда служебная тайна, доступ к этим приказам ограничен – именно поэтому документы не публикуются, не находятся в правовых базах, – прокомментировал справку глава судебной практики ИППП адвокат Александр Мальцев. – Тем не менее ни постановление правительства, ни какой-то иной документ не предполагают засекречивания этих приказов – в том понимании, в котором понятию секретности дано определение в Законе о государственной тайне.
Мальцев попросил суд вынести письменное определение о предоставлении приказов – и объявить ответчикам предупреждение из-за неоднократного непредставления доказательств. «Доказательством возможности исполнения определений суда об истребовании доказательств является эта справка», – подчеркнул адвокат.
Дело о потерянной КУСП
Судья Муссакаев предложил сторонам вернуться к приказам ДСП позже. Вместо этого он заострил внимание на другом непредставленном доказательстве – выписке из КУСП. Именно там должна была находиться запись о попытке атаки на отдел. Но её копии в материалах дела не обнаружилось.
– КУСП предоставлен, ваша честь. Выписка с замазанными данными [о других происшествиях] была предоставлена, сто процентов, – убеждал судью Иванов.
– В деле она есть? В деле её нет. Куда же вы её предоставили? Вот судья перед вами сидит, – прервал представителя ОВД адвокат Мальцев.
Тут судья объяснил собравшимся, почему ему важно ознакомиться с КУСП: «Посмотрите, до этого у нас возникал вопрос – произвольно или непроизвольно [введена “Крепость”]. В возражении вы говорите, что в 00:10 поступила информация [об угрозе нападения], они среагировали и записали в журнал. По-моему, журнала не было». «Клянусь вам, выписка была!» – дал честное слово Иванов.
Тогда судья Муссакаев снова попытался разобраться, как принималось решение о введении «Крепости»:
– В 00:10 поступила оперативная информация. Как она поступила? Расскажите, как она фиксируется.
– Ваша честь, предоставлен заверенный рапорт ответственного от руководства, который докладывает начальнику отдела по сложившейся обстановке. Начальник отдела по этому рапорту принимает решение ввести план «Крепость», – объяснил Иванов.
– А во сколько в отдел прибыла Эйсмонт? – спросил судья.
– Примерно в 23:40, ваша честь. До полуночи, – сказал Мальцев.
– Это слова самой Эйсмонт, у нас такой информации нет, – возразил Иванов.
«Не допускать граждан вообще»
Оставив на время тему КУСП, судья предложил сторонам вернуться к вопросу о приказах с грифом ДСП:
– У нас здесь представитель ГУВД. Что от них мы хотим?
– Мы хотим получить три дээспэшных приказа. Позиция ответчика в том, что именно на основании этих приказов вводится план «Крепость», – напомнил Мальцев.
– Нам все эти приказы нужны? В приказе ведь можно замазать пункт 1.4, замазать 1.5, а 1.6 нам оставить, – предложил судья.
– Именно этого и хочется – получить пункт, на основании которого не пускают адвокатов, – согласился Мальцев.
В разговор вмешалась представительница ГУВД – она поинтересовалась, чем тогда адвокатов не устраивают уже предоставленные отделом «выписки из приказов». Мальцев объяснил, что в выписках не содержалось отсылки к норме права, позволяющей не допускать адвоката. В итоге судья объяснил представительнице главка тактику истцов:
– Потом они в судебной практике при защите доверителей будут на этот пункт ссылаться.
– То есть непосредственно для этого заседание? – удивилась представительница ГУВД.
– В том числе. Они [истцы] ведь говорят: мы хотим посмотреть, что этот пункт вообще есть, в какой он редакции, как на самом деле звучит.
– Собственно, это даже не столько мы хотим, сколько это является задачей процесса – сверить с нормативным актом действия [начальника отдела], – добавил адвокат.
Представительница главка заявила, что в выписке содержится норма о том, что «не допускаются граждане вообще». «Выписки отвечают на все вопросы истца», – добавил представитель ОВД. Но судья не согласился: он напомнил представителям полиции, что защитник обладает особым статусом: «Адвокат – это не обычный гражданин». Судья добавил, что если в приказе существует пункт о недопусках адвокатов, то его можно будет оспорить в Верховном суде.
– На каждом заседании этот вопрос встаёт, – пожаловался Иванов. – И я уже говорю, что в Законе о полиции указано, что сотрудники полиции имеют право не пускать на территорию. Этот федеральный закон как раз закрывает…
– Сейчас вторая сторона возразит, что у нас есть Конституция, и никакой федеральный закон не может противоречить Конституции, – предугадал судья позицию истцов.
– Прямо с языка сняли! – восхитился Мальцев.
Тут представитель отдела напомнил и о других аргументах ответчика. По его информации, в момент «Крепости» процессуальных действий с задержанными не проводилось – и вообще, полицейские разъяснили правонарушителям их права. Мальцев с такой позицией не согласился – по его словам, задержанные требовали допустить адвоката.
Представитель ОВД «Даниловский» Сергей ИвановПосмотрите объяснения задержанных – там ни слова об адвокате. Только в объяснениях Рубиной стоит: «Опять не пропустили адвоката».
В итоге суд дал ГУВД две недели на подготовку для суда приказов под грифом «ДСП» и выяснение у дежурных, во сколько прибыла в отдел адвокат Эйсмонт. Заседание назначено на 9 апреля.
Напомним, что Мария Эйсмонт также оспаривает в суде другой «крепостной» недопуск – 12 июня 2019 года ей не дали оказать помощь доверителям в ОВД «Аэропорт». Она обратилась в суд; в процессе её поддерживала столичная палата. В январе 2020 года Пресненский районный суд отказал в удовлетворении иска. Действия начальника ОВД были признаны законными, как направленные «на противодействие терроризму и обеспечение безопасности и антитеррористической защищённости». 18 июня Мосгорсуд «засилил» это решение. Но 21 октября Второй кассационный суд отменил решения нижестоящих судов и отправил дело на пересмотр. В мотивировочной части 2КСОЮ заявил о «формальном подходе» нижестоящих инстанций – и перечислил обстоятельства, на которые должны обратить внимание суды, рассматривая «крепостные» дела.
* организация признана иноагентом.