Юрист должен быть голодным
Свидетель по «делу Аэрофлота» заявил, что на известные бренды можно поработать и pro bono
В Гагаринском суде Москвы допросили очередных свидетелей обвинения по «делу “Аэрофлота”» – где среди подсудимых два «внешних» адвоката. Бывший топ-менеджер «Аэрофлота» заявил суду, что «ноунейм-юристам» следовало бы работать на крупные компании бесплатно – ради строчки в резюме. А вот известным адвокатским бюро вполне можно заплатить: их почасовые ставки были открыто названы на заседании. «Улица» рассказывает, почему рассуждения топ-менеджера вызвали в зале смех.
Доказательства в ноутбуке
Г агаринский суд Москвы продолжает рассматривать громкое «дело “Аэрофлота”», которое в адвокатском сообществе считают примером «криминализации гонорара». 27 октября состоялось очередное заседание, но корреспондент «Улицы» не смогла попасть в суд из-за новых коронавирусных ограничений. Поэтому репортаж подготовлен на основе аудиозаписи, предоставленной защитой.
Как подробно рассказывала «Улица», в октябре 2019 года были арестованы замдиректора «Аэрофлота» по правовым и имущественным вопросам Владимир Александров, экс-руководитель юридического департамента компании Татьяна Давыдова, а также адвокаты КА «Консорс» Дина Кибец и Александр Сливко. Их обвиняют в особо крупном мошенничестве, совершённом организованной группой (ч. 4 ст. 159 УК). По первоначальной версии следствия, фигуранты дела похитили у авиакомпании 250 миллионов рублей. Для этого менеджеры компании заключили с Кибец и Сливко договоры о юридических услугах, исполнением которых якобы занимались штатные сотрудники «Аэрофлота». В итоге обвинительное заключение оказалось основано на выводах экспертов: они решили, что гонорары Сливко и Кибец были завышены и не соответствовали «рыночным» ставкам. Более того, эксперты заявили, что часть дел не были сложными, а работу по ним якобы вели инхаус-юристы.
Единственным потерпевшим по делу был «Аэрофлот». Но авиакомпания последовательно заявляет об отсутствии ущерба. Защита полагает, что такая позиция не устраивала следствие – поэтому в деле появился новый потерпевший. Им стало московское управление Росимущества – владелец контрольного пакета акций «Аэрофлота».
Защита настаивает, что внешние адвокаты эффективно отстаивали интересы авиакомпании в судах, сохранив для неё около 30 млрд рублей. По мнению обвиняемых, следствие считает хищением обычную адвокатскую деятельность. 27 мая Гагаринский суд Москвы начал рассматривать дело по существу. После оглашения 98 томов дела выступил один из подсудимых – замгендиректора «Аэрофлота» Владимир Александров. Он рассказал, что компания привлекала юристов «со стороны» из-за нехватки кадров. На следующем заседании его позицию подтвердили свидетели обвинения – сотрудники «Аэрофлота». Все они встали на сторону защиты. В начале октября суд допросил полицейских. На следствии они утверждали, что Дина Кибец и Александр Сливко никогда не участвовали в опросах сотрудников компании – но в заседании частично изменили свои показания.
В самом начале обвиняемый адвокат Александр Сливко заявил ходатайство об изучении его ноутбука в судебном заседании. Он напомнил, что на прошлом слушании свидетели обвинения путались в показаниях. Среди прочего, они утверждали, что сотрудники «Аэрофлота» сами писали объяснения – а значит, Сливко не участвовал в их опросах. Теперь адвокат заявил, что может опровергнуть эти утверждения. В его ноутбуке сохранены все объяснения «аэрофлотовцев» – и суд может убедиться, что они сделаны непосредственно перед опросами. Но судья сочла ходатайство преждевременным – и предложила вернуться к этому вопросу, когда защита начнёт представлять свои доказательства.
Как отличить инхауса от юриста
Первым в зал пригласили прокурора Евгения Наговицына. Он рассказал, что еще в 2017 году участвовал в совместной с Генпрокуратурой проверке «Аэрофлота», посвящённой вопросу ценообразования. Свидетель заявил, что узнаёт Давыдову и Александрова, поскольку взаимодействовал с ними в ходе той проверки. Остальных обвиняемых он тогда не встречал – и других внешних юристов в офисе не заметил. Затем Наговицын добавил, что штатные сотрудники компании готовились к опросам без посторонней помощи – потому что «полностью владели вопросом». Это утверждение не осталось без внимания.
– Известно ли вам, консультировались ли эти сотрудники без вас у адвокатов? – начал допрос адвокат Андрей Гривцов, представляющий интересы Владимира Александрова.
– По моему мнению, нет, – отвечал свидетель-прокурор.
– Вы очевидцем являлись?
– Вы спрашиваете моё мнение? – ответил Наговицын вопросом на вопрос.
– Нет, я вас спрашиваю, являлись ли вы очевидцем?
Наговицын пояснил, что прокуроры сидели в кабинете по соседству с опенспейсом, где работали юристы «Аэрофлота» – и «чужих людей» он там не видел.
Тогда Гривцов заявил, что внешние адвокаты и не указывали взаимодействие с ним в актах отчётности. А значит, компания не заплатила им за эту работу. Прокурор удивлённо ответил, что «вообще не в курсе оплаты» и того, как она производилась.
Обвиняемая Татьяна Давыдова попыталась выяснить, кого из сотрудников юридического департамента прокурор всё же запомнил. Но тот пояснил, что взаимодействовал лишь с несколькими представителями компании, а остальных юристов ему не представляли. Как и Гривцов, женщина уточнила: присутствовал ли прокурор, когда сотрудники «Аэрофлота» готовили ответы на запросы прокуратуры? Наговицын ответил, что не видел этого – но всё равно считает, что документами занимались штатные юристы.
– Вы конкретно знаете? – требовала чёткого ответа Давыдова.
– Конкретно не могу знать – всё-таки признал прокурор.
Адвокат Мария Корчагина (защищает Владимира Александрова) попросила объяснить: как свидетель может утверждать, что не видел «чужих людей», если сотрудников ему не представляли? Наговицын пояснил, что проверка длилась полтора месяца. За это время он запомнил людей, которые постоянно находились в опенспейсе. Кроме того, штатные сотрудники, по его мнению, носили пропуска.
– Можете всех назвать, кто там находился? – настаивала Корчагина.
– Не знаю имена.
– А сколько человек видели?
– Может шесть или семь.
– Штат юридического департамента составляет 47 человек, а сейчас вы говорите, что [их было] шесть-семь. То есть остальных не было на работе в течение месяца?
– Видимо, прогуливали, – предположил прокурор.
Тут помню, тут не помню
К допросу присоединился Сливко. Он спросил – бывали ли случаи, когда «Аэрофлот» отказался предоставлять сведения прокуратуре. Наговицын ответил, что иногда документы давали с задержкой. Сливко неожиданно сменил тему.
– Вы меня помните, – утвердительно сказал он Наговицыну.
– Да, я помню, – уверенно ответил тот.
– Мы с вами где встречались?
– Я не помню, где именно… –задумался свидетель.
– Но общались с вами как-то. Было такое, правда?
– Да, было.
Беседу прервала судья – она посчитала последний вопрос наводящим. Сливко продолжил попытки добиться ответа. «Я не помню, чтоб мы чётко с вами вставали и какой-то вопрос обсуждали, – говорил Наговицын. – Ваше лицо, в принципе, помню. Но не помню, при каких обстоятельствах мы с вами разговаривали». Тогда адвокат спросил – почему «Аэрофлот» всё же решил дать прокуратуре нужные сведения? Не предшествовал ли этому некий компромисс? Но свидетель отверг саму возможность каких-либо договорённостей между компанией и прокуратурой.
– Вы затягивали, но передавали документы, – резюмировал он.
– Но я в этом процессе участвовал? – продолжал Сливко.
– Не знаю… Но там копировальный аппарат тоже участвовал. Уборщица тоже участвовала в подготовке документов, которые вы копировали.
Судья потребовала от свидетеля дать однозначный ответ: общался он со Сливко или нет. Наговицын остановился на том, что «достоверно сказать не может». Судья попросила встать обвиняемую Дину Кибец – и спросила, видел ли её свидетель. Тот признал, что видел. Но явно замедлил с ответом на уточняющие вопросы судьи.
– Вы не можете сказать, видели или нет? Или не помните, при каких обстоятельствах? – помогала судья.
– Да, да – согласился с ней свидетель.
Следующим допросили специалиста отдела «Аэрофлота» по взаимодействию с органами власти Александра Плетнёва. Прокурора интересовало, готовил ли он ответы на запросы госорганов – в том числе в ходе проверки в 2017 году. Плетнёв подтвердил, что работа с запросами частично входит в его обязанности. Но в той проверке по ценообразованию он участия не принимал. Тогда прокурор попросил показать некий документ из материалов дела за подписью Плетнёва.
Тут Гривцов напомнил, что обвиняемые адвокаты не указывали помощь при проверке в актах о выполненной работе. Он попросил судью отклонить ходатайство – и не позволять прокурору затягивать процесс изучением документов, не имеющих отношения к делу. Но к защитнику не прислушались; документ был продемонстрирован свидетелю.
Затем прокурор расспросил Плетнёва, участвовал ли он в следственных действиях или судебных процессах как представитель «Аэрофлота». Оказалось, что тот действительно представлял однажды интересы компании – в деле о поддельной справке. Размер ущерба оценивался примерно в 15 тысяч рублей и суд рассмотрел дело за одно заседание. Плетнёв пояснил, что в качестве основной работы ему поручались «однотипные дела», например, связанные с задержками рейсов. По его признанию, они не были сопоставимы по сложности с проверкой Генпрокуратуры 2017 года.
Свидетель-специалист
После него показания дал частный юрист Дмитрий Ваторин. Он возглавлял юрдепартамент «Аэрофлота» с 2013 по 2015 год – потом его сменил обвиняемый Владимир Александров. Свидетель рассказал, что познакомился с Александровым в 2013 году – того представили как нового сотрудника департамента. Но сразу предупредили, что Александров будет подчиняться Ваторину лишь номинально, а фактически будет выполнять поручения высшего руководства. По словам свидетеля, ему объяснили, что Александров раньше работал в правоохранительных органах – и в «Аэрофлоте» будет отвечать за взаимодействие с ними. Ваторин добавил, что за годы работы так и не узнал, чем конкретно занимался Александров – этот вопрос был окутан «ореолом секретности».
Также юрист вспомнил, что в 2014 году компания проиграла иск в ФАС. Этот случай разбирали на совещании у руководства. Там Александров настаивал, что иск вообще не стоило подавать. А Ваторин считал, что надо судиться «до победного конца» – и был уверен, что у его сотрудников хватило бы для этого компетенций. В итоге руководство приняло сторону Александрова.
Позже Александров якобы предложил Ваторину заключить договор с его знакомыми – «крутыми юристами». Их фамилии свидетель уже не помнил. Он утверждал, что тогда Александров не смог обосновать ему необходимость привлечения внешних юристов – и этот вопрос закрыли.
Обвинитель попросил Ваторина рассказать о практике привлечения сторонних консультантов в период его работы. Свидетель заявил, что не одобрял такой подход – он считал, что департамент может справиться самостоятельно. Но ещё до его прихода «Аэрофлот» заключил несколько договоров с юридическими фирмами, которые регулярно продлевались. Так, он вспомнил абонентский договор с фирмой «Барщевский и партнёры» – стоимостью в 300 тысяч рублей ежемесячно. По его словам, предметом соглашения были «консультации» для всех департаментов. Но сам Ваторин воспользовался такой возможностью всего несколько раз.
Также свидетель сообщил, что интересы «Аэрофлота» в судах несколько раз представляли юристы «Пепеляев групп». По его мнению, их привлекали во многом из-за того юриста Романа Бевзенко, который ранее работал в ВАС. И это оправдало себя, признал Ваторин, поскольку судьи «по старой памяти» прислушивались к Бевзенко в процессе.
Он добавил, что обе фирмы известны на рынке, а их ценовая политика понятна и прозрачна. Если бы ему понадобилось привлечь внешнего консультанта, он сам обратился бы к ним – или к другим известным брендам. Но в его период работы такой необходимости не возникало, заявил Ваторин.
Тут Сливко заявил судье, что свидетеля уволили именно после того, как «Аэрофлот» проиграл несколько крупных дел. Ваторин не стал отвечать на эту реплику.
Затем прокурор попросил показать свидетелю договоры с Диной Кибец – и письмо с обоснованием их привлечения. Её защитник Илья Лебедев запротестовал. Он напомнил, что Ваторина допрашивают как свидетеля, а не как специалиста – а он сам признаёт, что не заключал договоров с обвиняемыми и ничего о них не знает. Его поддержал Гривцов: «Прокурор просит свидетеля рассказать, были ли основания привлекать адвокатов в 2016 году. Да он не знает, что там было! И сам сказал, что узнал об их привлечении из СМИ. Пусть тогда и журналистов как свидетелей вызывают».
Лебедев добавил, что некорректно спрашивать свидетеля, могли ли сотрудники, с которыми он работал в 2014 году, справиться с работой, которая возникла в 2016 году. Судья согласилась и предложила прокурору задавать вопросы без предъявления документов.
Тогда гособвинитель попросил свидетеля рассказать, что ему известно о процессе «Аэрофлота» с «Трансаэро». Тот ответил, что следил за публикациями в СМИ. Прокурор поинтересовался, представляло ли это дело «особую сложность». Лебедев снова попросил отвести вопрос, как заданный не свидетелю, а специалисту.
Адвокат Илья ЛебедевЕго мнение будет носить оценочный и предположительный характер и не может быть использовано при вынесении судебного решения.
Но судья не согласилась, и Ваторин охотно начал рассказывать, что думает о деле «Трансаэро». Вкратце, его позиция сводилась к тому, что спор носил формальный характер – «Аэрофлот» всё равно получил бы свои деньги независимо от усилий юристов. «Дело было сложным с точки зрения физических объёмов работы, а не с точки зрения юридической конструкции, – заявил он – Работа могла быть выполнена просто аккуратным человеком. Это не шедевр юриспруденции».
Ваторин вспомнил другое банкротное дело – спор с «Владивосток авиа». По его оценке, оно было более сложным, поэтому компания наняла «известную фирму с репутацией». Но вспомнить её название он не смог.
Работайте только с брендами
Далее свидетель с подачи прокурора пустился в рассуждения о почасовых ставках. Он назвал их «чёрной дырой, куда проваливаются деньги», заявив, что «Аэрофлот» платил «почасовку» только иностранным фирмам.
Гривцов попытался прервать эти рассуждения. Он прямо спросил свидетеля: что ему известно об обстоятельствах заключения договоров с Кибец? Тот ответил, что изучал документы, когда их показал следователь.
Мария Корчагина попыталась опровергнуть слова свидетеля о почасовых ставках. Она сослалась на справку о стоимости услуг адвокатов и юристов, привлекаемых в годы работы Ваторина. Оказалось, что в 2013 году в договоре с АБ «Резник, Гагарин и партнёры» были прописаны именно почасовые ставки – от 200 до 400 евро в час. А в договоре с «Городецкий и партнёры» указывал речь шла про 180–750 евро в час. Свидетель ответил, что эти договоры заключили до его прихода в компанию – и не спрашивали его согласия при продлении.
Корчагина уточнила, является ли АБ «Резник и партнёры» известным брендом. Ваторин согласился с этим утверждением. Тогда она уточнила – знает ли он, что дело, для которого они привлекались «Аэрофлотом», было проиграно? И компания до сих пор выплачивает по нему компенсации. Свидетель признал, что бренд не гарантия победы. Но руководителю, по мнению Ваторина, всё же лучше выбирать известные фирмы: «Если ты выбрал бренд и он проиграл – к тебе нет вопросов. А если ты выбрал ноунейм и оно проиграло, то к тебе будут вопросы».
Слушатели в зале стали негромко смеяться. «Я, извините, может быть, рассуждаю, – обратился Ваторин к судье. – Вы не против, уважаемый суд, можно я выскажу своё мнение?» Судья не возражала.
Свидетель Дмитрий ВаторинНеизвестной фирме я бы дал годика два поработать просто бесплатно. Просто чтоб поиметь «Аэрофлот» в своих клиентах – фирмы выстроились бы в очередь.
После этих слов смех в зале стал громче и судья призвала всех к порядку. Через некоторое время прокурор снова услышал «смешки с галёрки» и заявил, что это «оказывает давление на свидетелей». Судья сделала замечания всем участникам процесса.
Обвиняемый Сливко вернулся к теме банкротства «Трансаэро». Он попросил свидетеля рассказать о некоторых деталях того дела – например, об условиях договоров займов между «Аэрофлотом» и «Трансаэро». Но Ваторин смог изложить лишь суть спора. Сливко спросил, изучал ли он процессуальные документы по этому делу. Свидетель ответил, что мог опираться только на СМИ и «экспертную оценку коллег».
– То есть по сути вы можете судить как обыватель, на житейском уровне? – предположил Сливко.
– Это ваше субъективное мнение, – парировал Ваторин.
Последним допросили Евгения Скоробогатова, начальника отдела «Аэрофлота» по управлению доходами. Он, как и допрошенные ранее свидетели, заявил, что не в курсе обстоятельств заключения договоров с Кибец. Далее свидетель рассказал о своей работе и об ответах, которые его отдел готовил на запросы госорганов. Прокурор попросил суд предъявить свидетелю ответ на запрос в рамках проверки 2017 года. Гривцов снова обратил внимание суда, что обвинение всё время пытается показать документы, не имеющие отношения к рассматриваемому делу. Адвокат предположил, что прокурор злоупотребляет правом, затягивая процесс. «Прошу вас, остановите, пожалуйста гособвинение», – обратился он к судье. Свидетелю всё же показали документы – но вскоре завершили его допрос.
Следующее заседание состоится 10 ноября.