«Слишком дорогое удовольствие»
«Аэрофлот» вступился за адвокатов в деле о криминализации гонорара
Гагаринский суд Москвы продолжает рассматривать громкое «дело “Аэрофлота”», которое в адвокатском сообществе считают наглядным примером проблемы «криминализации гонорара». Следствие утверждает, что адвокаты Дина Кибец и Александр Сливко были участниками схемы по хищению госсредств. На прошлой неделе суд допросил свидетелей обвинения – топ-менеджеров компании. Они рассказали, что «завышенные», по мнению следствия, гонорары адвокатов не вызвали вопросов у закупочной комиссии. Более того, свидетели заявили, что привлечение дорогостоящих внешних юристов не растрата средств компании, а их экономия. На заседании присутствовал корреспондент «АУ».
Как подробно рассказывала «Улица», в октябре 2019 года Басманный суд Москвы отправил в СИЗО заместителя гендиректора «Аэрофлота» по правовым и имущественным вопросам Владимира Александрова, экс-руководителя юридического департамента компании Татьяну Давыдову, а также адвокатов КА «Консорс» Александра Сливко и Дину Кибец. Их обвинили в особо крупном мошенничестве, совершённом организованной группой (ч.4 ст.159 УК). По первоначальной версии следствия, фигуранты дела похитили у авиакомпании 250 миллионов рублей, заключив четыре договора на оказание юридических услуг, исполнением которых якобы занимались юристы «Аэрофлота». Позже в деле появилась экспертиза, которая показала, что обвиняемые завысили стоимость услуг.
Защита настаивает, что адвокаты эффективно отстаивали интересы авиакомпании, сохранив для неё около 30 миллиардов рублей. По мнению обвиняемых, следствие считает хищением обычную адвокатскую деятельность.
Единственным потерпевшим по делу был «Аэрофлот». Но авиакомпания последовательно заявляет об отсутствии ущерба. Защита полагает, что такая позиция «Аэрофлота» не устраивала следствие – поэтому в деле появился новый потерпевший. Им стало московское управление Росимущества – владелец контрольного пакета акций «Аэрофлота».
Год назад следствие предъявило фигурантам дела обвинение в окончательной редакции (обвинительное заключение есть у «АУ»). Оно было основано на выводах экспертов, которые решили, что адвокатские гонорары не соответствовали «рыночным». По их подсчётам, «средняя стоимость» представления интересов заказчика в ходе всего процесса варьируется от 32 до 340 тысяч рублей. А почасовая ставка – от 2,5 до 18 тысяч рублей. Более того, эксперты заявили, что дела о банкротстве «Трансаэро», «Донавиа» и других компаний не были сложными, а работу по ним якобы вели инхаус-юристы.
«Конкретные лица с конкретными особенностями»
Р ассмотрение дела по существу началось 27 мая в Гагаринском суде Москвы. На первых заседаниях были оглашены 98 томов дела. В июле суду представили экспертизу, после чего защита попыталась допросить её авторов. Адвокаты заявили, что эксперты не имели необходимого экономического образования. Но суд отклонил ходатайство и предложил защите вновь заявить его на стадии представления её доказательств.
12 августа выступил один из подсудимых – замгендиректора «Аэрофлота» Владимир Александров. «Улица» запросила у защиты запись заседания, но к моменту публикации её не получила. Адвокаты объяснили это техническими причинами и предоставили расшифровки выступлений. Из них следует, что Александров рассказал суду, как в 2015–2019 годах подписывал различные договоры – в том числе на работу с внешними юристами. Перед ним проект договора согласовывали в нескольких департаментах «Аэрофлота» – они проверяли обоснованность расходов и могли «отбраковать» нежелательных контрагентов. А итоговое решение принимал не он единолично, а конкурсная комиссия.
Необходимость использования услуг «со стороны» Александров объяснил нехваткой штатных специалистов. В юридическом департаменте работали менее 50 человек.
Замгендиректора «Аэрофлот» Владимир АлександровПри восьмичасовом рабочем дне это 24 минуты на один документ, что объективно является слишком большой нагрузкой. Указанная текущая работа занимает всё их рабочее время, что не позволяет им достаточно глубоко и детально разбираться в вопросах, требующих нестандартного, новаторского подхода.
По словам обвиняемого, «Аэрофлот» привлекал внешних консультантов, чтобы использовать их «профессиональный авторитет». Причём компании нужны были «конкретные лица с конкретными особенностями – опытом и знаниями», поэтому услуги закупали без открытого конкурса, пояснил он.
В 2015 году «Аэрофлоту» понадобились дополнительные юридические услуги в связи с банкротством «Трансаэро». Александров вспомнил про адвоката Дину Кибец, с которой был знаком по учебе в МГЮА. Она подтвердила, что разбирается в подобных делах. Поэтому Александров рекомендовал заключить договор именно с Кибец. Но вопросы оплаты с ней обсуждали другие сотрудники, подчеркнул обвиняемый. Кандидатуру Кибец согласовали все департаменты – а значит, ни у кого не возникло сомнений в профессионализме Кибец, считает Александров. Он добавил, что адвокат подтвердила свою компетентность и выиграла все порученные ей дела. В 2018 году «Аэрофлот» поручил ведение одного из дел «инхаусам» – и в результате проиграл процесс. Поэтому компания снова привлекла Кибец. Она начала работать вместе с адвокатом Алекандром Сливко, с которым состояла в одной коллегии.
Первый свидетель обвинения – бывший директор юридического департамента «Аэрофлота» Андрей Грузинов – фактически подтвердил позицию Александрова. Он сказал, что привлечение внешних юристов – обычная практика, а к договору с Кибец у него не было вопросов.
Сложности со сложностью
8 сентября корреспонденту «Улицы» удалось попасть на очередное заседание. Начали с допроса свидетеля обвинения – замгендиректора «Аэрофлота» по административному управлению Василия Авилова. В 2016 году он подписал четыре договора, по которым работали Кибец и Сливко. Судья спросила, интересовался ли он, почему были выбраны именно эти адвокаты. Авилов ответил, что сомнений в их квалификации не возникло, поскольку договор единогласно одобрили все департаменты и закупочная комиссия.
Потом свидетель сообщил, что дела Кибец были «сложными» и «свои» юристы с ними не справились бы.
– Категорию сложности вы определили сами? – заинтересовалась судья. – Или кто-то вам сказал?
– Я не специалист, но любому нормальному человеку понятно, что банкротство крупной компании – это «сложное» дело.
– Это ваше суждение, что данные дела являются «сложными»? – настаивала судья.
– Не только моё… Мы обсуждали это на конкурсной комиссии.
– …Или кто-то до вас довёл, что дела «сложные»?
– Моё личное мнение. Пусть не как профессионала, но личное мнение, что банкротство крупной компании – конечно, «сложное».
Тут прокурор заявила, что эти показания противоречат тем, которые Авилов дал на стадии следствия – и попросила огласить их. Суд удовлетворил ходатайство, несмотря на возражения защиты. Но оказалось, что в ходе следствия топ-менеджер говорил практически то же самое, что и сейчас в суде. Поэтому Авилов согласился с теми показаниями в полном объёме. Но уточнил, что следователь задавал вопрос про обстоятельства привлечения Кибец и Сливко «в несколько другой интерпретации» – поэтому его сегодняшний ответ мог прозвучать иначе.
Авилов добавил, что с адвокатами специально заключили рамочные договоры – чтобы не тратить время на согласование условий по каждому процессу. Кого и зачем они привлекут как соисполнителей, компанию не интересовало – всю ответственность по двустороннему договору несла Кибец. Этот подход, по мнению Авилова, себя оправдал, так как «Аэрофлот» продолжал выигрывать процессы. Более того, он предположил, что если бы не Кибец, то как минимум одно из крупных банкротных дел компания точно проиграла бы.
Ставки адвоката и айтишника
Следующей допросили главного бухгалтера компании Ирину Николаеву. Прокурор долго пыталась выяснить, знает ли она, сколько получали адвокаты – и проверяла ли обоснованность этих выплат. Свидетель пояснила, что система практически полностью автоматизирована: платёжный документ просто не сформируется без одобрения всеми департаментами.
Последней дала показания директор департамента финансового планирования и анализа Светлана Архипова. Она входила в состав конкурсной комиссии, которая одобряла договор с Кибец. Прокурор хотела выяснить, какие ставки могли быть заложены в бюджете компании на юридические услуги. Архипова объяснила, что комиссия рассматривала каждый случай отдельно и по разным критериям. Для этого им предоставляли, среди прочего, «срез рынка» аналогичных услуг.
Этот момент особенно заинтересовал защиту Александрова:
– Если бы анализ рынка не проводился или не отвечал бы конкретным диапазонам, то конкурсная комиссия отклонила бы его?
– Я бы как экономист сразу рубанула все поползновения, – уверенно заявила Архипова. – Потому что ко мне сразу [возник бы] вопрос: почему приняла такое решение? Когда мы работали с юристами, то чётко спрашивали: какие у них дела, какого уровня сложности.
В этот раз судья не стала выяснять, как определялась «сложность» дел. Но Архипова сама привела в пример «закупку услуг» консультанта в зарубежном представительстве компании. «Цена вопроса» подобной работы, по её словам, была в районе €400 тысяч – и это вполне соответствует рынку.
– Почасовая ставка 400 евро за услуги адвоката была нормальной? – продолжила допрос защита.
– Насколько я помню, на тот момент… Например, ставка простого айтишника, который к нам приходил, была сопоставима с теми ставками, о которых вы говорите.
Директор департамента финансового планирования Светлана АрхиповаЭто не задранные ставки, они на рынке… Если бы [ставки] были супер-пупер, я бы запомнила. Было ранжирование: если руководитель проекта – 450 евро в час. Бывало и дешевле, и подороже – в зависимости от уровня и качества услуг.
Привлечь дешевле, чем купить
Банкротство «Трансаэро» Архипова назвала шоком для компании: ведь «Аэрофлоту» пришлось в сжатые сроки принять огромное количество «чужих» пассажиров. Свидетель рассказала, что в те дни приходила с работы только под утро. По её мнению, штатные юристы могли не справиться с такими сложными задачами. Архипова добавила, что работает в «Аэрофлоте» с 1998 года – и на её памяти компания регулярно привлекала внешних консультантов: «Штат выполняет рутину, постоянно повторяющиеся вопросы. [А тут] требуются нетривиальные, разовые [услуги]». Вопреки позиции следствия она настаивала, что использование внештатных специалистов экономит средства компании.
Директор департамента финансового планирования Светлана АрхиповаМы понимаем, что дорогостоящие кадры очень легко переманиваются. И мы с этим сталкивались. Такой специалист постоянно востребован на рынке, идёт постоянный зарплатный шантаж… Скажем так: их работа внутри – слишком дорогое удовольствие.
В конце допроса защита напомнила, что обвинение считает «формальной» работу конкурсной комиссии по договору с Кибец. Как показалось корреспонденту «Улицы», такое заявление оскорбило Архипову. Она заверила суд, что никто из руководителей департаментов – в том числе Александров – никак не могли повлиять на решение комиссии одобрить выбор Кибец. И раз такое решение было принято, то это было сделано в полном соответствии с процедурами и регламентами «Аэрофлота», заявила Архипова.
Следующее заседание пройдёт в Гагаринском районном суде Москвы 22 сентября.