«Террор. Позор. Безумие»

В понедельник ФПА неожиданно представила новую версию проекта поправок в Кодекс профессиональной этики. На сайте палаты сообщается, что документ был утверждён советом ФПА ещё 22 марта – таким образом, задержка в публикации составила целую неделю. Значительный срок, если учитывать, что адвокаты рассмотрят его на Всероссийском съезде уже 15 апреля. «Улица» подготовила третий, последний текст из цикла о поправках. Эксперты прокомментировали те изменения, которые коснутся дисциплинарного производства. Большинство из них корреспондируют поправкам, которые были внесены в Закон об адвокатуре в 2019 году – но есть и важная «самодеятельность». Так, адвокаты указывают, что обновлённый КПЭА фактически отменяет сроки давности за дисциплинарные проступки – а в плане наказания этический Кодекс стал жёстче уголовного.

В самом конце декабря федеральная палата без особого шума опубликовала проект поправок в Кодекс профессиональной этики адвоката. О нём не сообщалось ни в новостях сайта ФПА, ни в её официальном печатном органе – «Адвокатской газете». Только в конце марта руководство палаты провело публичное обсуждение документа, причём оно состоялось в Clubhouse, доступном лишь владельцам iPhone. В ходе этой дискуссии президент ФПА Юрий Пилипенко заявил о «неизбежном» принятии поправок съездом. Уже после этого на сайте ФПА неожиданно появился новый вариант поправок, из которого пропали некоторые «декабрьские» предложения. Другие нормы оказались серьёзно изменены. Редакция «Улицы» продолжает вместе с экспертами изучать поправки в Кодекс – старые и новые. В этой статье редакция попросила адвокатов высказать своё мнение об изменениях в процедуре дисциплинарного производства.

«Борьба с инакомыслием и с “несогласными”»

Авторы поправок намерены изменить статью 21 КПЭА, где речь идёт о возбуждении дисциплинарного производства. Сейчас там не упоминается о каких-либо различиях в статусе – а теперь выделяется отдельная категория. Если фигурантом «дисциплинарки» станет адвокат, «занимающий выборную должность» в палате, то его дело будет передано на рассмотрение федеральной комиссии по этике и стандартам, а позже – в совет ФПА.

Поправка является корреспондирующей по отношению к аналогичной норме, которая была добавлена в Закон об адвокатуре ещё в конце 2019 года. До этого изменения президент палаты – входящий в состав совета – ещё и возглавлял квалифкомиссию по должности. Но с 2019 года это прямо запрещено законом: «Одно и то же лицо не может одновременно быть членом совета и членом квалификационной комиссии».

Краснодарский адвокат Феликс Вертегель считает, что поправка в КПЭА, как и в законе, призвана исключить конфликт интересов между членами совета и квалифкомиссии той же палаты: «У них могут быть либо приятельские, либо неприязненные отношения с лицом, в отношении которого возбуждено производство».

А вот Андрей Сучков (в прошлом – исполнительный вице-президент ФПА) допускает, что эта инициатива вызвана «страстным желанием руководства ФПА найти управу на “мятежного” президента одной из АП». «Да, норма [о передаче на рассмотрение ФПА “дисциплинарки”, возбуждённой в отношении руководства палат] уже есть в законе, но до сих пор ни разу не применялась. Не могу определеённо сказать – по причине отсутствия повода либо потому что мешало отсутствие повторения этой нормы в КПЭА», – говорит Сучков. По его мнению, авторами поправки «движет борьба с инакомыслием и “несогласными”». «Эта норма определённо произведёт “охлаждающий эффект” на тех, кто под неё подпадает – в том числе и в части свободы выражения мнений», – уверен эксперт.

«Президента вывели в дверь, а теперь он пытается влезть через окно»

Важные поправки подготовлены для статьи 23 (порядок разбирательства в квалификационной комиссии палаты) и 24 (рассмотрение «дисциплинарки» советом палаты). Здесь нужно напомнить: сейчас в КПЭА прописано, что возбудить дисциплинарное производство может только президент палаты либо «лицо, его замещающее». В «декабрьских» поправках ФПА ввела ещё одного субъекта: «Лицо, возбудившее дисциплинарное производство, или его представители». Тогда же в документе появилась норма, что президент либо такой «представитель» будут «вправе принимать участие в работе квалификационной комиссии». А председатель «квалифки» (или, опять же, его «представитель») – получит право участия в работе совета на финальном этапе рассмотрения дела.

Во время Clubhouse-дискуссии московский адвокат Юлий Тай назвал «абсолютно неуместной» идею «представительства». «Я не готов верить людям, я готов верить институтам и нормам права. Я не должен довериться президенту или вице-президенту, что он изберёт своим наместником какого-то хорошего человека – потому что он, может быть, изберёт плохого», – сказал Тай. В ответ президент ФПА Юрий Пилипенко призвал адвокатов «относиться с большим доверием» к органам самоуправления.

Президент ФПА Юрий Пилипенко

Мне тоже институт нравится больше, чем личность, но надо понимать, что институты вне личности тоже не существуют.

Тем не менее в «мартовской» версии документа пропала фраза о допуске председателя квалифкомиссии или его «представителя» к обсуждению в совете. А вот норма о том, кто может «принимать участие» в работе квалификационной комиссии, серьёзно изменилась по сравнению с «декабрьской» версией: «Лицо, уполномоченное возбуждать дисциплинарное производство, или его представители из числа членов Совета». Вполне вероятно, что разработчики документа прислушались к заявлению Юлия Тая.

Член совета АП Москвы Константин Ривкин обращает особое внимание на расплывчатость формулировки: «Что такое “участие в работе”? Дача пояснений по возбуждённому производству, постановка вопросов перед участниками разбирательства, голосование по итогам рассмотрения дисциплинарного дела? Совершенно непонятно, а потому недопустимо». Ривкин считает, что поправка позволит обойти установленный в 2019 году запрет быть одновременно членом совета и членом квалификационной комиссии. «Некоторые коллеги ранее остроумно заметили, имея в виду недавние изменения Закона об адвокатуре: “Президента вывели в дверь, а теперь он пытается влезть через окно”» – иронизирует он.

Председатель КЗПА АП Ленинградской области Евгений Тонков не видит проблем в этой норме: он считает, что «инициатор дисциплинарного преследования вправе в ходе рассмотрения дела процессуально обосновать свою позицию». В этом есть логика, соглашается адвокат АП Краснодарского края Александр Попков, но и определённая опасность тоже есть: «В авторитарных палатах президент может одним своим авторитетом “убедить” членов комиссии – которые в его отсутствие могли бы принять иное решение».

«Возможность доказать коллегам свою правоту»

Ещё одну корреспондирующую закону поправку предложено внести в статью 25 (в ней перечислены решения, которые совет вправе принять по «дисциплинарке»). Туда хотят добавить три подпункта, вводящие процедуру апелляции. Адвокаты смогут «не доводить дело до суда», а пожаловаться на решение совета региональной палаты в федеральную комиссию по этике и стандартам. Она должна будет в течение месяца вынести заключение и направить его вместе с делом в совет ФПА. Его решение будет окончательным. Такой механизм действует с декабря 2019 года – «Улица» писала о первой попытке обжаловать решение палаты на «федеральном» уровне.

«Понятно, что необходимость таких норм вызвана ситуациями, когда адвокат вступает в конфликт с руководством своей палаты, за что и подвергается преследованию, – говорит Александр Попков. – У такого адвоката обязательно должна быть возможность доказать свою правоту коллегам, а не внешнему суду». Евгений Тонков также считает, что в отдельных случаях адвокаты не захотят «выносить сор из избы» и предпочтут отстаивать свои права внутри корпорации. Но несмотря на то, что возможность «федеральной апелляции» доступна уже больше года, этому институту ещё предстоит завоевать доверие адвокатов, подчёркивает он. «Необходимо повысить эффект беспристрастности “судей”. Особенно в нечастых, но драматических историях лишения статуса на волне межличностных конфликтов, заканчивающихся победами президентов над “смутьянами”», – говорит эксперт.

Председатель КЗПА АП Ленинградской области Евгений Тонков

В адвокатских массах существует предубеждение, что органы ФПА всегда встанут на сторону локальных президентов или советов. Скепсис может быть преодолён только увеличением количества членов органов ФПА, их прозрачной ротацией и возможностью палат делегировать туда своих представителей. Безупречным способом формирования такой апелляционной-кассационной инстанции будет избрание её членов на адвокатских конференциях. Это сделает невозможным отбор «удобных».

Отметим, что советник президента ФПА Гаджимурад Магомедгаджиев сетовал в Clubhouse, что некоторые адвокаты подозревают авторов этой поправки в недобрых намерениях. «Когда региональные палаты самостоятельно лишали статуса, все требовали, чтобы была вторая инстанция. А сейчас, когда приняли [соответствующую поправку в закон], и хотим законодательно её закрепить и в Кодексе, говорят об усилении роли ФПА и достаточно карательном подходе», – пожаловался он.

«Когда адвоката вечно могут преследовать»

Сейчас статья 18 Кодекса указывает, что «меры дисциплинарной ответственности могут быть применены к адвокату не позднее шести месяцев со дня обнаружения проступка». Авторы поправок предлагают возможность «приостановить» этот срок советом палаты «при наличии уважительных обстоятельств». Также в действующем Кодексе говорится, что адвокату грозит наказание в течение двух лет с момента совершения нарушения. Но поправки добавляют: при рассмотрении дела в ФПА «течение сроков применения к адвокату мер дисциплинарной ответственности начинается заново со дня поступления в Федеральную палату адвокатов дисциплинарного дела».

«Кажется, что, увеличивая или отказываясь от этого срока [давности по дисциплинарным делам], мы как бы увеличиваем репрессивный момент, – сказал вице-президент ФПА Михаил Толчеев во время беседы в Clubhouse. – Но на самом деле это не так. Палаты, дисциплинарные органы уже давно понимают, как действуют эти сроки». Он привёл пример, когда адвокат просил отложить рассмотрение «дисциплинарки» и дождаться апелляции на вынесенный судьёй «частник». «Мы говорим: “Нет, у нас сроки истекают и поэтому мы не можем отложить”», – пересказал диалог Толчеев.

Большинство опрошенных «Улицей» экспертов считают, что поправка открывает возможности для злоупотреблений. Так, адвокат АП Республики Татарстан Рамиль Ахметгалиев указал, что человек может надолго оказаться «в подвешенном состоянии».

Адвокат Рамиль Ахметгалиев

Дисциплинарная процедура должна быть чёткой, понятной – и исключать нахождение адвоката под угрозой вечного преследования.

В ходе той же беседы в Clubhouse адвокат Дмитрий Кравченко указал, что норма содержит неопределённость: «Не должен быть фактически отменён срок давности просто на основании неких уважительных обстоятельств, которые неизвестно, как и кем будут восприниматься».

От пяти до семи

Напоследок стоит упомянуть о самых важных различиях двух версий пакета поправок. В «декабрьском» проекте предлагалось ввести в статью 18 положение о том, что «нарушение, совершённое в состоянии крайней необходимости», не будет считаться дисциплинарным проступком. Все опрошенные «Улицей» адвокаты приветствовали эту норму и называли её важной. Евгений Тонков был уверен, что её примут «и она будет работать на пользу сообщества, защищая адвокатов, оказавшихся в трудных ситуациях». Александр Попков указывал, что «у органов адвокатского самоуправления, да и “обвиняемого” адвоката должна быть возможность сослаться на состояние крайней необходимости, когда нарушение помогло предотвратить более серьёзные последствия». Тем не менее из «мартовского» документа эта норма исчезла.

Впрочем, пропала и вызвавшая горячее недовольство адвокатов поправка в статью 24. В «декабрьском» варианте она позволяла советам палат считать установленными те фактические обстоятельства, которые комиссия посчитала не установленными. Адвокат АП Тверской области Алексей Иванов указывал в Clubhouse, что это лишит квалификационную комиссию значительной части полномочий. Иванов напомнил, что она состоит «в том числе и из представителей государства». «Таким образом, не вызываем ли мы на себя огонь государства, давая ему понять, что законодательство интересует нас в меньшей степени – и мы можем своими корпоративными нормами его регулировать?» – предположил он.

Наконец, в первоначальном проекте поправок предлагалось ужесточить запрет на сдачу адвокатского экзамена для тех, кто дважды был лишён статуса. Сейчас срок отлучения от профессии вариативен – от года до пяти. «Декабрьские» поправки предлагали сохранить лишь верхнюю планку наказания – пять лет. «Улица» обсуждала эту инициативу с председателем квалифкомиссии АП Ленинградской области Наталией Булгаковой. Она называла идею излишней: по её мнению, корпорация пошла на показательное ужесточение из-за недовольства общества поведением адвокатов в деле актёра Михаила Ефремова.

Но «дело Ефремова» постепенно забылось – а «мартовский» проект оказался ещё жестче. Теперь повторное лишение статуса может повлечь запрет на возврат в профессию сроком от пяти до семи лет.

«Зачем хвост по частям отрезать – давайте пожизненно сразу тогда. Всё равно дело очевидно идёт именно к этому», – считает подмосковный адвокат Анастасия Саморукова. «Террор. Позор. Безумие, – так прокомментировал новость в своем Facebook президент АП Удмуртской Республики Дмитрий Талантов. – Нас могут лишить юридической профессии на семь лет за неуплату взносов в ФПА».