«Уход Егоровой вселяет сдержанный оптимизм»

11 сентября Ольга Егорова подала в ВККС заявление о прекращении её полномочий в качестве председателя Мосгорсуда. Она возглавляла МГС 20 лет и стала символом «басманного правосудия». Адвокат, член совета АП Москвы Константин Ривкин по просьбе «Улицы» поделился своим опытом работы с «питомцами Егоровой» в Мосгорсуде – и поставил столичному правосудию крайне неудовлетворительную оценку.

У ход Ольги Егоровой вселяет некоторый сдержанный оптимизм – и надежду, что столичная юстиция наконец повернётся лицом к закону. И это не только моё мнение: и практика новых кассационных судов, и нередкие надзорные вердикты Верховного суда, а также постановления ЕСПЧ свидетельствуют, что «не всё так гладко в Датском королевстве».

Конечно, стоит признать, что при Егоровой Мосгорсуд переселился из скромного здания на Каланчёвке в огромный дворец, весь в мраморе и стекле. Прекрасно работает сейчас официальный сайт МГС, включающий поисковую систему по всем столичным судам. Электронные табло внутри монументального строения радуют глаз, как и миниатюрная часовня недалеко от входа на территорию суда. Без шуток, это крайне полезное нововведение: часовня, полагаю, предназначена для замаливания грехов служителями Фемиды без отрыва от производства – сразу после вынесения неправосудных приговоров или иных сомнительных актов судейского творчества.

Правда, глядя на все эти чудеса современной архитектуры и электроники, невольно задаешься вопросом – для чего приходит сюда простой российский гражданин? Наслаждаться красотой судейского дворца или в надежде на справедливое разрешение своего дела? Смею полагать, что ради второго. Адвокаты, регулярно сталкивающиеся с «басманным правосудием», также куда более переживают о том, удастся ли реально помочь доверившемуся человеку, а вовсе не радуются возможности полюбоваться стильной клеткой-«аквариумом», где сидит подзащитный, отчаявшийся добиться правды.

Как адвокат, участвовавший в процессах по обоим «делам ЮКОСа», могу напомнить, что они проходили в период «царствования» Егоровой. Возглавляемый ею Мосгорсуд одобрил оба абсурдных приговора – пропустил через своё кассационное производство и внёс лишь косметические правки. А вот ЕСПЧ признал порочным подобное судейство: установил нарушение целого ряда статей Европейской конвенции, включая право на справедливое судебное разбирательство.

Ещё один показательный пример, касающийся непосредственно Ольги Егоровой – история её противостояния с судьёй Мосгорсуда Ольгой Кудешкиной (до МГС работавшей в Кемеровском областном суде). Кудешкина пожаловалась СМИ на давление со стороны Егоровой в ходе слушания одного из уголовных дел, где обвинение поддерживала Генпрокуратура.

В постановлении ЕСПЧ от 26 февраля 2009 года, вынесенном по обращению этой судьи, приводятся её слова из интервью: «За 20 лет работы в судах мне приходилось рассматривать самые разные дела: гражданские, уголовные и административные. Я рассмотрела многие сотни, если не тысячи дел, насмотрелась много чего, судебную систему знаю глубоко и изнутри. Но того, что произошло между мной и Егоровой, я раньше и представить себе не смогла бы. Скажу, что в Сибири суды намного чище, чем в Москве. Там и представить себе нельзя таких грубо заказных дел или таких разговоров о коррупции... Это не просто конфликт, это было беспрецедентное давление на суд. Егорова вызывала меня несколько раз, когда прокуратуре казалось, что слушания движутся не в том направлении, а последний раз – из совещательной комнаты, что вообще неслыханно. Никогда на меня никто так не кричал. Я бы не пошла, если бы знала, зачем она меня вызывает <…> Я сомневаюсь, чтобы в каком-нибудь из провинциальных судов творились такие же запредельные безобразия, как в Мосгорсуде».

Стоит ли удивляться, что при столь авторитарном стиле управления столичной судебной системой, впитавшей дух обвинительного уклона и демонстрирующей трогательную солидарность с силовыми ведомствами, изгонялись неугодные судьи, пытающиеся проявить самостоятельность? Число оправдательных приговоров ежегодно стремилось к нулю. Апелляционное производство превратилось в фикцию. Совершенно перестала работать статья 125 УПК, предоставляющая возможность в судебном порядке обжаловать нарушения со стороны следствия, и оперативный судебный контроль в столице практически прекратил своё существование.

Ещё одно больное место – безоглядное и едва ли не сплошное избрание и продление московскими судьями самой строгой из мер пресечения – заключения под стражу – при отсутствии к тому реальных оснований.

По тому же «делу ЮКОСа» адвокаты стесали языки, доказывая вершителям человеческих судеб, что здесь нет повода держать обвиняемых в СИЗО. Однако вся московская судебная вертикаль демонстрировала полную глухоту. В итоге не выдержавший столь явного игнорирования положений УПК Верховный суд не только признал противоправными целый ряд судебных решений, включая постановление возглавляемого Ольгой Егоровой президиума Мосгорсуда, но и направил 13 сентября 2011 года на её имя частное определение. В «частнике» говорилось о грубых нарушениях закона, допущенных при рассмотрении надзорных жалоб на судебные решения о продлении сроков содержания под стражей.

К сожалению, ни Егорова, ни входящие в сферу её ответственности московские судьи не восприняли этот недвусмысленный сигнал. Как результат – уже в наши дни был вынесен ещё один «частник». 10 декабря 2019 года это сделал Второй кассационный суд общей юрисдикции – и снова по обстоятельствам, связанным с нарушениями закона при продлении ареста группе обвиняемых. Апофеозом стал унизительный для Егоровой отказ судьи Верховного суда Владимира Кулябина на её кассационную жалобу по поводу частного определения. Отвергнув странный довод о вмешательстве кассационной инстанции в отправление правосудия, ВС констатировал серьёзные упущения руководства Мосгорсуда и согласился с мнением кассации о допущенных нарушениях закона. Говоря иными словами, даже у высшей судебной инстанции страны лопнуло терпение ждать, когда в системе столичной судебной юстиции начнут чтить и соблюдать действующее законодательство!

Чтобы мои доводы о «заслугах» Ольги Егоровой не выглядели как стенания обиженного адвоката, сошлюсь на мнение известного журналиста, долгие годы занимающегося судебной тематикой. Речь идёт об обозревателе «Новой газеты» Леониде Никитинском – члене Совета по правам человека. 16 апреля 2020 года он разместил в своём блоге на сайте СПЧ весьма любопытный материал, посвящённый Ольге Егоровой. В числе претензий к ней журналист отметил не только предвзятость по делам с политической подоплёкой, но и многочисленные факты участия московских судей в схемах рейдерских захватов. И ещё один «секрет Полишинеля» раскрывается в публикации Леонида Никитинского, когда он говорит, что Ольга Егорова всегда и обоснованно «считалась ставленником и верным солдатом “клана силовиков”».

Может быть, именно поэтому московские суды практически никогда не отказывают следователям и оперативникам в санкциях на обыски, выемки, получение данных о телефонных соединениях, на прослушивание телефонных переговоров. В том числе в отношении адвокатов. Проиллюстрируем сказанное тем, что по статистике за шесть месяцев 2020 года отказов судей в обысках, выемках и осмотрах в отношении адвокатов вообще нет. У «питомцев» Ольги Егоровой ни разу не возникло сомнений в возможном ущемлении прав тех, кто по закону призван оказывать российским гражданам квалифицированную юридическую помощь.

Наверное, можно вполне обоснованно говорить, что глава Мосгорсуда, тяготеющая к представителям силовых ведомств, именно от них перенимала методы своей работы – в значительной степени напоминающие оперативно-разыскные мероприятия. И совершенно не стеснялась в этом признаваться. Посмотрим на большое интервью Ольги Егоровой правительственной «Российской газете» за 22 марта 2020 года. Осведомлённый интервьюер задаёт интересный вопрос: «У вас же есть волшебная кнопка на компьютере: нажимаете и видите, что происходит в любом суде». Ответ Егоровой: «Не только вижу, но и слышу» – и далее она приводит пример такого «всевидения».

На этом месте у меня возникает целый ряд вопросов. Какой правовой нормой предусмотрено подобное ноу-хау, по сути являющееся непроцессуальной и тайной формой контроля руководителя вышестоящего суда за судьями, которые по своему статусу являются независимыми и подчиняются только закону? Где гарантии, что «волшебная кнопка» не включает камеры и микрофоны в совещательных комнатах судей или присяжных заседателей? Перечень таких вопросов можно легко продолжить.

Уже упомянутый Леонид Никитинский справедливо подметил, что при Ольге Егоровой Мосгорсуд стал пионером в распространившейся практике кооптации помощников и секретарей судей в мировые и районные судьи, что придало судебной системе законченно вакуумный вид. Что получается в итоге, рассказала анонимно бывшая судья, начинавшая секретарём в Мосгорсуде: «Некий корпоративный дух, общее понимание вещей, ощущение, что ты – часть системы, в которой у тебя есть красная корка, которая всегда поможет при встрече с милицией, чувство, что надо обязательно оборонять это сообщество…». Показательна и отмеченная той же судьёй психология представителей данной корпорации: «Я верила, что те, кого судят, это упыри, зло, которое должно быть наказано… Ты попал под следствие – значит, ты сволочь. Мне казалось, что мы делаем хорошее дело, что на скамье подсудимых злые люди, что они все плохие. Постепенно в тебе развивается цинизм. Я видела человека в клетке, мне было его совершенно не жалко, я к нему относилась как к работе». Эта судья прозрела – и ушла из профессии. Но сколько таких остались работать в егоровском Мосгорсуде, проникаясь корпоративным цинизмом вместо высоких идей правосудия и добросердечного отношения к людям? Которые, приходится напомнить, по Конституции считаются невиновными до вынесения судом обвинительного приговора.

Ещё одна яркая иллюстрация – заседание Мосгордумы в октябре 2019 года, где ряд депутатов подвергли главу столичного суда обоснованной критике. Наиболее резко и категорично высказался депутат Олег Шереметьев, заявивший, что правосудие в Москве невозможно, пока Мосгорсуд возглавляет Егорова.

Теперь Егоровой в Мосгорсуде не стало. И все замерли в ожидании – каким окажется её преемник Михаил Птицин? Очень хотелось бы верить, что новый руководитель городской судебной системы с его знаниями и опытом быстро увидит все недостатки, накопившиеся в период правления Ольги Егоровой. Устранит их и станет, говоря словами царя-реформатора Александра II, вершить суд «скорый, правый, милостивый». И адвокаты будут ощущать себя не декоративными атрибутами зала судебного заседания, а полноправными участниками судопроизводства, в полной мере причастными к сотворению истинного Правосудия.