«Московская беловоротничковая адвокатура»

Адвокаты продолжают обсуждать приговор по «делу “Аэрофлота”», где московские защитники Дина Кибец и Александр Сливко получили значительные сроки из-за «завышенных» гонораров. И как раз «гонорарный вопрос» стал для многих их коллег точкой преткновения. В соцсетях нередко можно увидеть осуждающие посты и комментарии о суммах, которые «Аэрофлот» платил обвиняемым за работу. Выразителем мнения этой части корпорации стал адвокат из Ленобласти Павел Плискин – он прислал в редакцию свою колонку о том, почему не хочет и не может проявить солидарность с высокооплачиваемыми «беловоротничковыми» коллегами. Павел рассматривает ситуацию в адвокатуре с точки зрения классовой теории – и приходит к выводу о существовании в профессии «внутривидовой борьбы». «Улица» понимает, что это мнение понравится не всем читателям – но считает необходимым предоставить слово всем адвокатам.

Страшно далеки они от народа

Я с большим интересом следил за тем, как освещалось в прессе уголовное дело адвокатов «Аэрофлота» Дины Кибец и Александра Сливко. И крайне любопытной мне представлялась тактика их защиты по обоснованию гонораров, составлявших приблизительно пять миллионов рублей в месяц на брата. Напомню, речь идёт об адвокатах, не обладавших медийной известностью и социальным капиталом – я имею в виду участие в рейтингах, публикации в профильных СМИ и так далее.

Довольно слабой видится и попытка защиты подсчитать какую-то абстрактную «пользу» от деятельности обвиняемых – мягко опуская при этом относительно небольшую сложность самой работы. Главными аргументами здесь были напоминания об огромных исках к «Аэрофлоту» – и заявления, что банкротное право изначально сложное, поэтому дела «такого уровня» должны в принципе дорого стоить. Параллельно защита позволяла себе нападки на прокурора, требуя обосновать экономическую эффективность его деятельности… В итоге попытка сделать из Кибец и Сливко мучеников за свободу договора полностью провалилась. Подсудимые получили огромные сроки – и долги, которые им не выплатить за всю жизнь.

Но интереснее всего для меня была медийная составляющая работы защиты. Которая взывала к солидарности всех адвокатов по отношению к своим бедолажным коллегам, несправедливо попавшим под каток репрессий и пострадавшим за честно заработанные гроши. Притом что средняя заработная плата в профессии исходя из моего анализа рынка труда составляет, дай Бог, 60 тысяч рублей в месяц.

Безапелляционность подобных наивных заявлений свидетельствует, во-первых, о том, насколько далека московская беловоротничковая адвокатура от реалий жизни простых адвокатов. Во-вторых – о полном непонимании того факта, что никакой единой адвокатуры не существует и просто не может существовать. Так как она чётко поделена на иерархические группы и классы, которые находятся в конфликте друг с другом.

Решительно и определённо размежеваться

Мои наблюдения, сделанные за десять лет в профессии, показывают: всех работающих в России адвокатов можно разделить на пять групп. Первая – те коллеги, чей основной доход составляют работа по назначению суда и оказание бесплатной юридической помощи (БЮП). Да, это самая гонимая и понукаемая группа адвокатов, широко представленная в народном фольклоре. Тем не менее именно они обеспечивают важнейшую функцию государственной машины правосудия. Эти адвокаты в целом лояльны государству, так как зависят от него материально. Они заинтересованны в увеличении оплаты своего труда и своевременной выплате денежных средств. Ещё они конкурируют с частнопрактикующими юристами без статуса за мелких клиентов – но при этом находятся в менее выгодном положении из-за высокой ставки подоходного налога и необходимости отчислений в палату.

Вторую группу составляют те адвокаты, которые живут на доходы от гонораров за ведение дел, а также обслуживают мелкий и средний бизнеc. При этом они не обладают широкой известностью и социальным капиталом. Им важнее всего борьба за снижение налогового бремени – и наращивание преимуществ по сравнению с юридическими фирмами. А также защита от недобросовестной конкуренции со стороны всяческих полукриминальных решальщиков, мошенников и просто нечистоплотных коллег, которые при помощи наглой и неэтичной рекламы переманивают клиентов, обещая им золотые горы.

Адвокат АП Ленинградской области Павел Плискин

Стоит ли говорить, что рекламные фразы вроде «Большие связи среди сотрудников правоохранительных органов помогают добиваться нужного результата» или «Гарантируем свободу» никуда не уходят из поисковых выдач. И никто особо не чешется что-то менять…

К третьей группе можно отнести бизнес-адвокатуру, а также адвокатов, обладающих медийной известностью и тем самым социальным капиталом. Участников всевозможных юридических форумов и рейтингов вроде Право-300 или Best Lawyers. Регулярно публикующихся в СМИ и обладающих большим количеством подписчиков в социальных сетях.

Они обслуживают сильных мира сего, а также средний и крупный бизнес. Поэтому заинтересованы в первую очередь в сохранении своего статуса – и гарантии высоких цен на свои услуги. И самое главное – в недопуске адвокатов из остальных групп к своим клиентам, среди которых одним из самых привлекательных является государство. Ведь звездой можно быть только на фоне безликих, а иметь сильный личный бренд – только на фоне слабых брендов других адвокатов. Мест в лучах софитов для всех не хватит.

К четвёртой группе можно отнести «адвокатское начальство»: руководители и номенклатура палат, участники всяческих профсоюзов, комиссий и совещаний. Их доход зиждется на взносах, учёбах, курсах и так далее. Их интересы – увеличение количества адвокатов, а также сохранение статуса-кво.

Особая, пятая группа – это «правозащитная» адвокатура. У них своя боротьба. Маховик репрессий кровавого режима обеспечивает бесперебойный поток клиентов и внимание оппозиционных СМИ. Работа сопряжена с определённым риском, но даёт бесконечные возможности для удовлетворения собственного тщеславия и самолюбования. Реалии современного уголовного процесса по политическим делам делают из них великоречивых болванчиков с нулевым КПД в судебных заседаниях – и печаловаников о судьбах городских сумасшедших во всё остальное время. Во многом они зависят от пожертвований либерально настроенных горожан из среднего класса, которые делегируют протестующим борьбу за свои идеалы. С выходом из-под юрисдикции ЕСПЧ и запрета большинства НКО их заработки упали – но не настолько, чтобы работа встала. Парадоксально, но при всей своей оппозиционности они, на мой взгляд, зависят от политики государства в наибольшей степени.

Лучше меньше, да лучше

Все эти группы находятся в постоянном конфликте и противоречиях друг с другом. Достойная оплата труда «государственных» адвокатов может оставить не у дел «частников». «Середнячки» хотят дотянуться до элитных клиентов бизнес-адвокатуры – а та, разумеется, не желает выпускать их из своих цепких лапок. Более того, «сливки» в принципе не заинтересованы в увеличении числа коллег – чтобы не плодить и без того большую конкуренцию. «Начальство» же, напротив, заинтересовано в притоке новых адвокатов. Ему всё равно, какой налог будут платить защитники – лишь бы не иссякал (а желательно увеличивался) поток взносов.

Пребывание в группах не является статичным: в течение карьеры адвокаты могут двигаться как вверх, так и вниз по этой иерархии – становиться более известными или же утрачивать своё влияние. При этом стартовые позиции, естественно, не равны.

Адвокат АП Ленинградской области Павел Плискин

Выходцы из обеспеченных семей, выпускники топовых вузов, бывшие высокопоставленные сотрудники правоохранительных органов, адвокаты в нескольких поколениях, проживающие в больших городах… Всем им намного проще добывать себе хороших клиентов и становиться известными – за счёт использования своих горизонтальных связей и социального капитала, который часто передаётся по наследству.

Поэтому требовать от «назначенца» из Карымского района Читинской области солидарности с москвичами, которым не удалось легализовать гонорар в 250 миллионов рублей, – это так же смешно, как обвешанному кредитами токарю, проживающему в заводской общаге, горевать о том, что дочка директора не смогла поступить в британский вуз из лиги Красного кирпича. Он просто не поймёт, чего от него хотят.

Для адвокатов же из собственной группы проявлять солидарность с упавшими коллегами просто опасно: деньги любят тишину, а эффект от любой огласки непредсказуем. Любое неосторожное слово может обернуться выпадением из группы, утратой клиентов и влияния – а затем падением вниз по пищевой цепочке.

В текущих экономических реалиях – и с учётом того, что количество адвокатов в России неуклонно растёт, а список платежеспособных клиентов быстро сокращается, – внутривидовая борьба между различными группами и кланами адвокатов только обострится. Будем реалистами, в этих условиях солидарность между членами корпорации возможна только в морально-этических вопросах – и при условии общей человеческой порядочности по отношению друг к другу и к клиентам. Правда, при переходе из одной группы адвокатов в другую такие понятия быстро забываются. Что ж, так и живём. Тем, кто «не умеет в личный бренд», более успешные коллеги сочувственно предложат попробовать вместо хлеба есть пирожные. А затем придут с просьбой «проявить солидарность» – и очень удивятся, когда не получат желаемого.