«У адвокатских образований нет расценок»
Обвинению по «делу “Аэрофлота”» рассказали, как адвокаты оценивают свою работу
В Гагаринском суде Москвы продолжают допрашивать свидетелей обвинения по «делу “Аэрофлота”». Среди подсудимых – привлечённые компанией адвокаты Дина Кибец и Александр Сливко. По версии следствия, они похитили государственные деньги, поскольку за них якобы работали штатные юристы. Но на очередном заседании свидетели вновь подтвердили, что видели реальную работу адвокатов. А также долго объясняли прокурору, почему у членов адвокатских коллегий не может быть «общих» расценок.
Ошибки пилота
В среду, 26 января, Гагаринский суд Москвы продолжил рассматривать «дело “Аэрофлота”». Напомним, что из-за коронавирусных ограничений корреспонденты «Улицы» не могут присутствовать непосредственно в зале суда. Поэтому «Улице» приходится пересказывать заседания по аудиозаписям, представленным стороной защиты.
«Дело “Аэрофлота”» началось в 2019 году: тогда в октябре были арестованы замдиректора «Аэрофлота» по правовым и имущественным вопросам Владимир Александров, экс-руководитель юридического департамента компании Татьяна Давыдова, а также адвокаты КА «Консорс» Дина Кибец и Александр Сливко. Их обвиняют в особо крупном мошенничестве, совершённом организованной группой (ч. 4 ст. 159 УК). По первоначальной версии следствия, они похитили у авиакомпании 250 миллионов рублей. Для этого топ-менеджеры заключили с Кибец и Сливко договоры о юридических услугах, исполнением которых якобы занимались штатные сотрудники «Аэрофлота». Но обвинительное заключение в итоге оказалось основано на выводах экспертов: те решили, что гонорары Сливко и Кибец были завышены и не соответствовали «рыночным» ставкам. Более того, эксперты заявили, что часть дел не представляли сложности, а работу по ним якобы вели инхаус-юристы. Защита настаивает, что внешние адвокаты эффективно отстаивали интересы авиакомпании в судах, сохранив для неё около 30 миллиардов рублей. По мнению обвиняемых, следствие считает хищением обычную адвокатскую деятельность.
Поначалу единственным потерпевшим был «Аэрофлот». Но авиакомпания последовательно заявляет об отсутствии ущерба. Защита полагает, что такая позиция не устраивала следствие, поэтому в деле появился новый потерпевший – московское управление Росимущества, владелец контрольного пакета акций «Аэрофлота».
27 мая Гагаринский суд Москвы начал рассматривать дело по существу. После оглашения 98 томов дела начались допросы свидетелей обвинения. Сотрудники «Аэрофлота» рассказывали, как работали с обвиняемыми, как заключались договоры с адвокатами и зачем компании понадобились их услуги. Сотрудники правоохранительных органов вспоминали о взаимодействии с адвокатами по делам, затрагивающим «Аэрофлот». Несколько полицейских заявили, что Сливко не участвовал в опросах сотрудников компании. Адвокат обвинил их в сговоре со следствием с целью фальсификации обвинения и потребовал провести проверку. Подробные репортажи с заседаний можно прочитать на сайте «Улицы» в разделе «Криминализация гонорара».
Первой в зал пригласили петербургского следователя Полину Нужную. В 2017 году она занималась расследованием инцидента с выходом самолёта за пределы взлётно-посадочной полосы в калининградском аэропорту. Нужная узнала Александра Сливко – он, по её словам, представлял интересы сотрудников «Аэрофлота» на опросах и допросах. Впоследствии адвокат защищал командира экипажа самолёта по фамилии Горшков. Во время допросов сотрудников авиакомпании консультировала также Дина Кибец. По мнению свидетельницы, работа адвокатов не выглядела «формальной».
Андрей Гривцов (защитник Владимира Александрова) спросил: знает ли свидетельница, кого Сливко готовил перед допросами – и участвовал ли он в формировании общей позиции «Аэрофлота»? Нужная ответила, что не интересовалась этим. Сам Сливко уточнил, помнит ли свидетельница о его участии в допросе 16 марта 2017 года. Та ответила, что точно помнит лишь о встрече с ним возле следственного отдела. Ещё Нужная припомнила, что Сливко вроде бы передал ей флешку с показаниями двух сотрудников авиакомпании – впрочем, допустила, что это могла быть и Татьяна Давыдова. Она не стала комментировать, участвовал ли Сливко в том допросе «физически».
Следующим показания давал Александр Перепелицын. В 2017 году он возглавлял Калининградский следственный отдел Северо-Западного СУ СКР на транспорте и контролировал расследование того инцидента с самолётом. Прокурор начал расспрашивать его о деталях проверки. Следователь охотно рассказывал об особенностях посадки самолёта при ветреной погоде – и ошибках, которые, по его мнению, совершил пилот Горшков. Адвокат Гривцов попытался прервать этот рассказ. Он попросил сделать прокурору замечание и вернуть допрос к «предмету доказывания». «Мы тут скоро вынесем приговор Горшкову, – возмутился защитник. – При чём тут Кибец и Сливко?»
Тогда прокурор спросил, при каких обстоятельствах Перепелицын видел обвиняемых адвокатов. Оказалось, что свидетель помнит лишь «мужчину и женщину», которые представляли интересы «Аэрофлота» – и видел их лишь один раз. Когда дело только возбудили, Перепелицыну было интересно, какую позицию займёт авиакомпания относительно вины пилота. Поэтому он и встречался с юристами.
Мария Корчагина (защитница Владимира Александрова) уточнила: были ли интересы «Аэрофлота» затронуты инцидентом с самолётом и уголовным делом в отношении пилота? Перепелицын подтвердил: интересы компании были «многогранны».
Зачем пустили адвоката
Следом выступил сотрудник Северо-Западного территориального управления воздушного транспорта при Минтрансе Владимир Хавхатов. Он возглавлял комиссию по расследованию инцидента с самолётом. По его словам, комиссия опрашивала Горшкова, второго пилота и старшего бортпроводника. Вместе с ними пришёл адвокат. Хавхатов отметил, что сомневался, стоит ли пускать защитника на опрос.
– Адвокат сказал: хоть это и не уголовное дело, отчёт всё равно будет приобщён к судебным делам, – пояснил свидетель. – И что гражданин имеет право на адвоката. Приводил там статью…
– Интересно, на какую статью ссылался защитник, – отозвался прокурор.
Но свидетель не смог удовлетворить его любопытство. Тогда обвинитель спросил, что именно адвокат делал на заседании комиссии. По словам свидетеля, он «в основном сидел» – но по окончании опроса прочитал протокол вместе с Горшковым и собственноручно внёс исправление. Это понадобилось, поскольку сотрудница комиссии некорректно отразила слова Горшкова, признал Хавхатов. Он не смог вспомнить, как выглядел этот адвокат. Но не исключил, что это мог быть и Сливко.
Татьяна Давыдова уточнила: отправляла ли комиссия проекты документов и заключения в «Аэрофлот» – и вносила ли компания туда правки. Хавхатов подтвердил, что так всё и было.
Затем допросили директора Калининградского филиала «Аэрофлота» Сергея Пивнева. Он сообщил, что один раз встречал Сливко и Давыдову в аэропорту, чтобы отвезти их в гостиницу – и однажды провожал адвоката на самолёт. Прокурора интересовало, передавал ли им свидетель отчёты по поводу авиаинцидента. Тот пояснил, что это не входило в его обязанности. Тогда прокурор спросил, обсуждали ли они происшествие по дороге в гостиницу. Свидетель ответил отрицательно.
Адвокат Гривцов уточнил, были ли визиты Сливко и Давыдовой рабочими. Свидетель ответил, что такие вопросы не принято было обсуждать. Но сам он предполагал, что их приезд связан с происшествием и защитой интересов экипажа. Он также не исключил, что не знает о других приездах Сливко и Давыдовой в Калининград.
Когда адвокат разбогател
Затем в зал пригласили советника гендиректора Роскартографии Алексея Русакомского. Он рассказал, что давно знаком с Кибец и работал с ней в одной адвокатской конторе. Прокурор настойчиво интересовался характером их отношений, свидетель охарактеризовал их как «просто близкие». Услышав, что Русакомский знает и Сливко, прокурор потребовал подробностей: при каких обстоятельствах и с какой целью они встречались. Свидетель рассказал, что как-то «употреблял с ним чай», но «с какой целью», вспомнить не смог.
Он сообщил, что участвовал в судебных заседаниях по делам, связанным с банкротством «Трансаэро», – и выполнял «незначительные процессуальные действия» по поручениям Кибец. Договор с «Аэрофлотом» позволял ей самой привлекать юристов. Перед судами Кибец инструктировала Русакомского.
Юрист Алексей РусакомскийВ арбитражной практике сначала вырабатывается ядро тактики. А потом строятся периферийные действия. Это всё находится в руках ведущего юриста.
За такую работу Кибец платила около 50–70 тысяч рублей в месяц. Русакомский отчитывался перед ней – в том числе сообщал фактическое время, затраченное на судебные процессы и ожидание заседаний.
Защитник Кибец адвокат Сергей Смирнов попросил свидетеля оценить сложность банкротных дел «Трансаэро». По мнению свидетеля, банкротные дела сложны сами по себе – поскольку необходимо вести параллельно несколько споров, да ещё и следить за тем, чтобы интересы клиента в разных процессах не противоречили друг другу. «Только по томам дела там больше двух тысяч [томов] ушло, – рассказывал Русакомский. – В этом деле имелось много интересов, иностранных элементов. (…) Таких кейсов у юриста в среднем бывает три [за всю практику]». Русакомский отметил, что в этот период их личное общение с Кибец «заметно пострадало», потому что адвокат всё время посвящала работе.
Прокурор спросил, изменилось ли финансовое положение Кибец после заключения договора с «Аэрофлотом». По наблюдениям свидетеля, её доходы заметно выросли задолго до отношений с авиакомпанией – в 2012–2013 годах. Тогда, по его словам, у неё появилось много крупных клиентов. Но суммы гонораров он с ней не обсуждал и договора с «Аэрофлотом» не видел.
Обвинитель заявил, что показания свидетеля противоречат тому, что он говорил на этапе предварительного следствия. Он попросил суд огласить прежние показания; защита выступила против, но судья разрешила зачитать документ в той части, где прокурор усмотрел нестыковки. Согласно следственным показаниям, Русакомский всё же видел договор Кибец с «Аэрофлотом». Тогда свидетель допустил, что действительно мог читать договор – но по прошествии времени забыл об этом.
Противоречия в расценках
Последним из свидетелей допросили адвоката Романа Королёва, работавшего со Сливко в коллегии «Ваш адвокатский партнёр», впоследствии переименованной в «Консорс». Прокурор попросил его рассказать о почасовых ставках адвокатов коллегии. Свидетель предупредил, что может говорить только о своих расценках, поскольку даже в пределах одной коллегии каждый оценивает работу по-разному. Он назвал свои цены и отметил, что Сливко, в отличие от него, брался за крупные проекты и «не разменивался по мелочам». Поэтому его услуги могли стоить иначе – но гонорары они не обсуждали.
Денис Кобелев (защитник Александра Сливко) попросил предъявить свидетелю материалы, исследованные экспертом. Там была фотография офиса, где работал Сливко, сайт коллегии «Ваш адвокатский партнёр» и взятые оттуда расценки. Королёв подтвердил, что на фотографии его офис – и он сам разместил снимок на «Яндекс.картах». Но уточнил, что Сливко там никогда не работал, поскольку снимал помещение в другом конце Москвы.
Сайт, исследованный экспертом, свидетель не узнал. Он пояснил, что в 2009 году у коллегии был сайт с более коротким именем – чтобы клиентам было проще найти его в Интернете. Но даже там не было указано «единых» расценок. По мнению свидетеля, цифры из экспертизы напоминали цены, которые он размещал на своём собственном сайте в 2009 году. Он не стал зачитывать их вслух и произнёс только стоимость устной консультации – «от 1 тысячи рублей». Затем Королёв ещё раз повторил, что адвокаты по-разному оценивают стоимость своих услуг – даже в рамках одного образования – и не отчитываются другим членам коллегии об этом.
Свидетель Роман КоролёвКто-то из Рязани за 10 тысяч в СИЗО пойдёт. Я не пойду за 10 тысяч в СИЗО. Другой адвокат может за 100 тысяч отвезти туда газетку.
Прокурор попросил охарактеризовать финансовое положение Сливко. Свидетель назвал его обеспеченным человеком. Сколько тот получал от «Аэрофлота», Королёв не знал – как и деталей его работы на компанию. Но сообщил, что Сливко часто ездил в командировки и на совещания по делам «Аэрофлота». Он отметил, что в тот период Сливко назначал ему встречи в районе метро «Смоленская», и предположил, что именно там мог быть офис «Аэрофлота».
По просьбе судьи свидетель охарактеризовал Сливко. «Очень волевой человек, дисциплинированный, ответственный, принципиальный, – перечислял он. – Никогда не откажет, за советами обращался [к нему] всегда. Мог объяснить по уголовным делам те обстоятельства, которые я не мог осознать».
Прокурор указал, что слова свидетеля о сайте и расценках противоречат более ранним показаниям – и попросил их огласить. Гривцов возразил: он отметил, что цены с найденного экспертом сайта никак не могли относиться к Сливко и Кибец, поскольку «у адвокатских образований нет расценок». Судья вновь разрешил огласить показания в той части, где прокурор нашёл противоречия.
В показаниях говорилось, что у коллегии был сайт «Ваш адвокатский партнёр». И приводились следующие расценки коллегии: устная консультация до 40 минут – три тысячи рублей, письменная консультация – от трёх до пяти тысяч, юридический анализ документов – от четырёх до пяти тысяч, выезд и один судодень – от 15 до 40 тысяч.
– Относительно расценок – мне задали вопрос в отношении меня. Я и ответил, – пояснил свидетель.
– Нет, – возразил прокурор. – Тут [записано] «почасовые ставки выполнения работ адвокатами коллегии».
– [Следователь] задавал вопрос конкретно мне, – настаивал свидетель. – «Ваши расценки какие?» Я ему отвечал.
– Здесь неправильно записан вопрос?
– Получается, так. Я не могу сказать за других адвокатов, какие у них расценки. Это неправильно.
В части вопроса о сайте, по мнению свидетеля, также была допущена ошибка. Он говорил следователю, что знал сайт «Ваш партнёр», а не «Ваш адвокатский партнёр». Адвокат Кобелев обратил внимание суда, что на допросе свидетелю сказали только название сайта – но не показали его адрес и домен. На этом заседание закончилось. Следующее заседание запланировано на 2 февраля.