«Правда там была не нужна»

Измайловский суд Москвы допросил двух свидетелей по делу адвоката Дагира Хасавова, обвиняемого в давлении на потерпевшего (ч. 4 ст. 309 УК). Заседание получилось скандальным: свидетели обвинения неожиданно выразили несогласие с версией следствия и заявили об искажении их показаний. Магомед Гамидов, cын бывшего премьер-министра Дагестана, рассказал, что следователь угрожал привлечь и его в качестве обвиняемого по делу Хасавова, если в показаниях «что-то будет не так». Второй свидетель – депутат Народного собрания республики Сиражудин Гамидов – сообщил, что в протокол вноились формулировки, выгодные следствию.

Свидетель обвинения отказался обвинять

В пятницу, 23 октября, в Измайловском суде Москвы состоялось очередное заседание по делу адвоката Дагира Хасавова. Напомним, Хасавов обвиняется по ч. 4 ст. 309 УК (подкуп или принуждение к даче показаний). В прошлом году Хасавов защищал Раюдина Юсуфова – заместителя бывшего премьера Дагестана Абдусамада Гамидова. Обоих чиновников обвиняли в хищении бюджетных средств (ч. 4 ст. 160 УК).

Поначалу представитель КУ «Дирекция единого государственного заказчика-застройщика» – потерпевшей стороны – настаивал на отсутствии ущерба от действий чиновников. Новый представитель «Дирекции» Арсен Фатуллаев заявил в суде, что растрата всё-таки была. Тогда, по версии следствия, Хасавов записал три аудиосообщения с угрозами в адрес Фатуллаева и передал ему через Вадима Юсуфова (сына обвиняемого Раюдина Юсуфова) и Абдусалама Джамалутдинова. Сам адвокат вину не признаёт и считает дело сфабрикованным. Хасавов был взят под стражу 18 сентября 2019 года, сейчас он находится в столичном СИЗО-4 «Медведь».

Из-за «коронавирусного» запрета на допуск СМИ в столичные суды «Улица» подготовила репортаж с заседания на основе аудиозаписи процесса. Как сообщил «АУ» адвокат Александр Лебедев, его подзащитный Дагир Хасавов и второй обвиняемый Абдусалам Джамалутдинов участвовали в заседании лично. Свидетели выступали по видеоконференцсвязи из Махачкалы.

Первым суд выслушал Магомеда Гамидова, сына бывшего премьер-министра Дагестана Абдусамада Гамидова. Прокурор спросил, как тот узнал о показаниях Арсена Фатуллаева против своего отца, почему счёл их ложными – и какое отношение ко всему этому мог иметь Хасавов. Свидетель объяснил, что узнал о словах Фатуллаева от адвокатов отца, а личных встреч с Хасавовым у него тогда не было.

– Я называл показания Фатуллаева ложными, – напомнил Хасавов. – Эта позиция отличалась от позиции вашего отца? Вы оценили показания Фатуллаева как честные и правдивые?

– Наоборот, естественно, – ответил Гамидов. Он пояснил, что позиция Фатуллаева противоречила словам всех опрошенных свидетелей и его отца.

– Считаете, что в моих аудиосообщениях (ставших причиной возбуждения уголовного дела против Хасавова – «АУ»), которые к вам попали, содержались угрозы?

— Нет, угроз не было.

– Тогда в чём вы меня обвиняете? В чём вы видите в моих действиях преступление? В сообщениях, которые вы прочитали, в своих выступлениях перед СМИ, – я нарушил закон?

На все вопросы Гамидов ответил «Нет».

Тогда прокурор спросил свидетеля – предлагал ли обвиняемый Джамалутдинов каким-либо образом воздействовать на Фатуллаева, чтобы тот изменил свои показания. По словам Гамидова, Джамалутдинов говорил ему, что собирается встретиться с Фатуллаевым – но не посвящал подробно в свои планы. При этом Джамалутдинов заверил его, что инициатором встречи выступил сам Фатуллаев.

«Говоришь одно, а записывают другое»

Адвокат Александр Лебедев спросил Гамидова, знал ли он о попытках Хасавова склонить потерпевшего Фатуллаева к даче ложных показаний – и обращался ли к нему кто-либо с подобной просьбой. На оба вопроса Гамидов ответил отрицательно.

Тут прокурор заявил, что свидетель противоречит ранее данным показаниям. Гамидов пояснил, что не отказывается от своих показаний полностью, но попросил суд учитывать именно то, что он говорит сейчас, на заседании, отвечая на конкретные вопросы.

– Ваши показания, которые вы дали следствию – правильные? – спросил прокурор.

– Так, перечитывая – не совсем, – засомневался Гамидов. – Потому что одно говоришь, а записывают другое.

Гособвинитель попросил Гамидова объяснить, в чём именно он не согласен с протоколом допроса – и указать, где следователь исказил его слова. Разобрать ответ Гамидова на аудиозаписи «Улице» не удалось. Но позже, отвечая на вопросы Хасавова, Гамидов заявил, что следователь изменил его слова про обстоятельства встречи Джамалудтинова с Фатуллаевым. По словам прокурора, на допросе Гамидов утверждал, что цель этой встречи – повлиять на Фатуллаева, чтобы добиться от него изменения показаний. Но в суде свидетель заявил иное: Джамалудинов вообще не говорил с ним о целях встречи – а значит, он не мог сообщить следователю то, чего не знал сам. Он также добавил, что ничего не говорил следователю о возможной причастности к этой встрече адвоката Хасавова.

Эти заявления вызвали вопросы и у гособвинителя, и у защиты Хасавова. Однако Гамидов не смог прямо ответить, почему в протоколе допроса оказалось то, чего он не говорил. Адвокат Лебедев поинтересовался, не оказывалось ли на свидетеля давление в ходе допроса. Сначала Гамидов сказал, что давления не было. Но затем уточнил, что следователь пообещал привлечь его в качестве соучастника преступления, если в показаниях «что-то будет не так».

Лебедев и гособвинитель попытались выяснить, что конкретно означала эта фраза следователя – но Гамидов ответил, что «пояснений не было». На вопрос, воспринял ли он это заявление как угрозу, свидетель ответил неразборчиво. Прокурор спросил, почему Гамидов не оставил замечаний к протоколу, если был не согласен с его содержанием. Свидетель снова сослался на угрозу стать обвиняемым по делу Хасавова.

Маслиат или угроза

Вторым свидетелем обвинения был брат экс-премьера Дагестана, депутат Народного собрания республики Сиражудин Гамидов. Он рассказал, что обвиняемый Джамалутдинов – его сосед. Вечером 14 сентября 2019 года он стал свидетелем их с Фатуллаевым телефонного разговора. По его словам, Джамалутдинов отвечал на предложение Фатуллаева о встрече. «Он сказал, что сегодня уже поздно, и предложил встретиться завтра», – заявил свидетель.

Прокурор уточнил, точно ли Сиражудин Гамидов расслышал, что Фатуллаев просил о встрече. «Я не слышал, но это вытекает из логики – если человек отвечает, что сейчас встретиться не может – значит, ему предложили встретиться», – пояснил свидетель.

Адвокат Лебедев расспросил свидетеля о дагестанских традициях. В частности, его интересовал обычай, когда к старшим представителям семьи обращаются по вопросам, связанным с поведением «младших». Гамидов рассказал, что этот способ разрешения конфликтов называется «маслиат» – и, по его мнению, содержание голосовых сообщений Хасавова находилось в русле именно этой традиции.

– Дословно не помню, но смысл был такой – соберитесь вместе, возьмите из мечети муллу, пусть старшие скажут его родне, зачем он (Фатуллаев – «АУ») всё это говорил на суде, зачем обманывал, – вспоминал свидетель содержание аудиозаписи сообщения Хасавова, – Угроз никаких не было, он не говорил – побейте его.

Гамидов добавил, что не сомневается в ложности показаний Фатуллаева: «Молва об этом была, многие так говорили». Он указал, что о содержании этих показаний узнал от адвокатов брата в Москве. А сообщение Хасавова попало к нему только когда он приехал в Дагестан – и уже не могло повлиять на его позицию. По его словам, многие в республике понимали, что дело против Гамидова и Юсуфова – политическое, что на Фатуллаева могли оказать воздействие, но не верили, что можно что-то изменить. По этой же причине разговаривать с родственниками Фатуллаева так никто и не стал.

«Показания записаны не дословно»

Как и в случае с первым свидетелем, прокурор заявил, что показания Гамидова на суде противоречат протоколу допроса. Гособвинитель попросил разрешения огласить показания Гамидова. Хасавов возразил и призвал суд ориентироваться на слова свидетелей в ходе открытого судебного заседания. Он предположил, что прокурор желает вернуться к ранее данным показаниям не для устранения противоречий, а для «сохранения обвинительного уклона». Но суд разрешил прокурору зачитать показания Сиражудина Гамидова.

Адвокат Абдусалама Джамалутдинова напомнила, что свидетель оставил в качестве замечания к протоколу запись: «Показания записаны не дословно». Гамидов объяснил, что после ознакомления с протоколом попросил следователя исправить ошибочные формулировки. Это не дало результата, поэтому свидетель отметил в документе своё несогласие.

По словам Гамидова, следователь исказила его позицию в части обстоятельств и цели встречи Джамалутдинова и Фатуллаева. Также он не согласен с выводами о связи аудиосообщения Хасавова с этой встречей.

– Я сказал, что слышал это сообщение, и другие его слышали. А в показаниях написано, что Джамалутдинов его прослушал и это его побудило пойти на встречу с Фатуллаевым, – привёл свидетель пример расхождений между его показаниями и их фиксацией в протоколе. – Я такого не сказал, а следователь говорит: «Но ведь так получается». Как получается?

Гамидов добавил, что на допрос отправился без адвоката и не был готов к тому, что придётся сражаться со следователем из-за формулировок.

– Я возмущался следователю: я это не говорил, зачем вы это пишете? – рассказал свидетель. – Я в первый раз был на допросе и не знал, что можно так двояко воспринимать слова.

– Как вам показалось, следователь пыталась объективно разобраться или пыталась получить конкретные показания, – спросил свидетеля Хасавов.

В этот момент судья впервые вмешался в ход допроса и снял вопрос Хасавова.

Гамидов тем не менее попытался ответить.

– Правда там была не нужна, – успел дважды повторить он. После этого судья перебил свидетеля и прямо запретил отвечать на этот вопрос. На этом вопросы к Гамидову закончились.

В конце заседания адвокат Лебедев заявил ходатайство о переводе Хасавова под домашний арест. Защитник мотивировал это ухудшением эпидемиологической ситуации, которая представляет опасность для жизни и здоровья Хасавова. Суд отклонил ходатайство. Следующее заседание назначено на 30 октября.

Что происходило на предыдущих заседаниях

Напомним, дело Хасавова начали рассматривать по существу в Измайловском суде Москвы 16 августа. Дагир Хасавов заявил, что положенная в основу обвинения аудиозапись, якобы содержащая угрозы в адрес потерпевшего, была адресована сыну его доверителя. Передавать сообщение третьим лицам адвокат не планировал. По мнению Хасавова, следствие криминализовало законное намерение опросить потерпевшего. «Улица» публиковала расшифровку этих голосовых сообщений.

На втором заседании 26 августа показания дал потерпевший Арсен Фатуллаев. Он заявил, что плохо помнит содержание сообщений с угрозами, поскольку давно их удалил. Тогда прокурор зачитал данные им на следствии показания, где потерпевший отвечал подробнее. Защита предположила, что первоначальные показания Фатуллаев дал под давлением, и протестовала против приобщения их к делу. Однако суд встал на сторону прокуратуры.

На следующем заседании, 3 сентября, должен был выступить второй свидетель обвинения Абдулахад Юсуфов, но из-за его неявки слушание отложили. 17 сентября суд по ВКС допросил свидетелей из Махачкалы – в том числе гражданскую жену бывшего премьера Дагестана Абдусамада Гамидова. По словам родственников Хасавова, она заявила, что на момент дачи первоначальных показаний в отношении потерпевшего Фатуллаева проходила проверка по делу о растрате. Суд отклонил ходатайство защиты о направлении соответствующего запроса в правительство республики. Спустя месяц, 16 октября, в суд не явился эксперт Института криминалистики ФСБ, готовивший заключение для следствия. Заседание перенесли на 23 октября.