«Это не ошибка, это фальсификация обвинения»

В Измайловском суде Москвы наконец началось рассмотрение дела известного адвоката Дагира Хасавова. Обвинение утверждает, что он добивался ложных показаний от представителя потерпевшего (ч. 4 ст. 309 УК) – и якобы создал для этого организованную преступную группу. Сам Хасавов вину не признаёт: он уверен, что дело против него сфальсифицировано «с целью отстранения от адвокатской практики». Во время первого заседания по существу подсудимый заявил, что обвинение криминализировало его намерение опросить представителя потерпевшего – и подчеркнул, что имеет на это право по Закону об адвокатуре.

П ервое заседание должно было состояться ещё 4 августа, но суду пришлось его отложить: ни один из защитников Дагира Хасавова не явился на процесс. Хотя ещё год назад, когда известного адвоката только задержали, поддержка коллег была, мягко говоря, существеннее. Тогда в процесс по делу Хасавова вступили более 20 защитников, его поддержала адвокатская палата Москвы, а турецкие коллеги даже вышли с пикетами. Но последние месяцы защитники Хасовова не приходили в суд, утверждая, что их не информируют о заседаниях. А потом он остался и без моральной поддержки родственников в суде – на предыдущем заседании приставы выпроводили их в коридор, ссылаясь на «коронавирусные» меры безопасности. При этом немногочисленным журналистам позволили остаться в зале, что вызвало возмущение близких Хасавова. «Журналистам разрешили, родственникам – нет. Не я решаю, решает судья», – объяснял тогда один из приставов. Процесс продолжился 12 августа. История с родственниками и прессой повторилась, но в этот раз у Хасавова был хотя бы один защитник – Гаянэ Теванян.

Напомним, Дагир Хасавов был арестован после вступления в защиту Раюдина Юсуфова – заместителя бывшего премьера Дагестана Абдусамада Гамидова. Оба чиновника обвинялись в присвоении бюджетных средств, выделенных на реконструкцию спецучреждения для временного содержания иностранцев (ч. 4 ст. 160 УК). Потерпевшей стороной Следственный комитет признал КУ «Дирекция единого государственного заказчика-застройщика». Изначально представитель «Дирекции» Артур Хавчаев заявил в суде, что никакого ущерба организации не было нанесено. Но потом в процессе появился другой представитель «Дирекции» Арсен Фатуллаев – и вопреки показаниям Хавчаева заявил, что растрата всё же была.

Через несколько дней после этого был задержан Хасавов. По версии следствия, адвокат организовал группу лиц, в которую также входили Абдусалам Джамалутдинов и Вадим Юсуфов, – и руководил ими с целью принуждения представителя потерпевшего Фатуллаева к даче ложных показаний и введения судьи Лефортовского районного суда Москвы в заблуждение (ч. 4 ст. 309 УК). Для этого Хасавов записал три голосовых сообщения, которые попросил передать Фатуллаеву. «Улица» публиковала расшифровку этих записей. Все они были направлены Дагиром Хасавовым 10 сентября 2019 года сыну его подзащитного – Вадиму Юсуфову. Последний на следующий день перенаправил их Фатуллаеву. Хасавов и Джамалутдинов почти год находятся в СИЗО; Юсуфов, частично признавший вину, – под домашним арестом. Пока шло следствие по делу Хасавова, его подзащитный Раюдин Юсуфов был признан виновным и осуждён – как и Абдусамад Гамидов.

Конспиративный технический WhatsApp

Заседание началось с зачитывания прокурором постановления о привлечении Хасавова в качестве обвиняемого – слово в слово. Он даже произносил по буквам адреса интернет-страниц. Прокурор напомнил, что 10 сентября представитель потерпевшего Арсен Фатуллаев дал показания, которые «опровергали позицию защиты о невиновности подсудимых Гамидова и Юсуфова». После этого заседания, считает гособвинение, у Хасавова «возник преступный умысел на принуждение потерпевшего к изменению ранее данных показаний и к даче ложных показаний о непричинении действиями подсудимых… материального ущерба».

Он отдельно отметил, что Хасавов «обладает по роду своей адвокатской деятельности и прежней службы в органах МВД Туркменистана информацией о формах и методах осуществления оперативно-разыскной деятельности». По версии следствия, с помощью этих знаний адвокат «решил создать организованную преступную группу из числа лиц, с которыми у Хасавова сложились доверительные отношения» и которые хотели освобождения обвиняемых от уголовной ответственности. Вадим Юсуфов якобы желал свободы для отца, а Абдусалам Джамалутдинов хотел освобождения обоих обвиняемых, поскольку является их бывшим коллегой (был экс-советником Гамидова). Обвинение считает, что Джамалутдинов «в силу ранее занимаемой должности и общественного положения в Республике Дагестан мог оказать давление на Фатуллаева».

«Члены ОПГ», утверждает обвинение, хотели добиться изменения Фатуллаевым показаний до судебного заседания, на котором представитель потерпевшего должен был предстать для допроса стороной защиты. Согласно этой версии, Хасавов был организатором и руководителем преступной группы: он должен был «создать и переслать по конспиративным техническим каналам связи другим участникам организованной им группы аудиозаписи с шантажом», а Юсуфов и Джамалутдинов – собрать сведения о Фатуллаеве и сообщить их Хасавову. После чего Юсуфов якобы должен был обеспечить получение записей Фатуллаевым, а Джамалутдинов – вступить с ним в непосредственный контакт.

Гособвинение по «делу адвоката Хасавова»

Для связи между участниками организованной Хасавовым группы последний определил конспиративный технический канал связи – систему мгновенного обмена текстовыми сообщениями для мобильных и иных платформ с поддержкой голосовой и видеосвязи WhatsApp.

«Созданная Хасавовым организованная группа характеризовалась устойчивостью и высокой степенью организованности, выраженными в стабильности и сплочённости состава её участников, обусловленной наличием единой преступной цели у членов преступной группы и доверительных отношений между ними, наличием руководителя в лице Хасавова, чётким распределением ролей между её участниками, как при подготовке к совершению преступления, так и непосредственно при его совершении, оперативностью действий при подготовке и планировании преступления, а также постоянством форм и методов преступной деятельности», – сделало вывод обвинение.

Далее, рассказал прокурор, Хасавов записал два аудиосообщения. На них он якобы попросил Фатуллаева связаться с ним для «непосредственного обсуждения показаний, которые необходимо дать в суде», а также пообещал защитить его от «негативных последствий в связи с дачей… ложных показаний». Эти записи, считает обвинение, Дагир Хасавов передал находящемуся в Махачкале Вадиму Юсуфову, а тот в свою очередь – «неосведомлённому об их преступных намерениях» Абдулахаду Юсуфову. По версии следствия, именно он должен был направить записи Фатуллаеву – что якобы и сделал. После этого, продолжил прокурор, Хасавов сделал ещё одну запись, «на которой лично высказал угрозу распространения ложных сведений об оговоре Фатуллаевым подсудимых Гамидова и Юсуфова в совершении тяжкого преступления, то есть порочащих Фатуллаева, унижающих честь и достоинство последнего, а также угрозу причинения вреда здоровью Фатуллаева в случае отказа от дачи в суде ложных показаний». Запись якобы была доставлена Фатуллаеву тем же «каналом».

По мнению обвинения, Хасавов на «аудиозаписях делал вид, что не обращается к Фатуллаеву напрямую, построив свою речь таким образом, чтобы она была адресована Юсуфову» – надеясь тем самым обезопасить себя от разоблачения.

Следствие утверждает, что Фатуллаев, прослушав сообщения, воспринял их как реальное принуждение к даче ложных показаний. Несмотря на это, во время закрытого заседания он всё же подтвердил причинение ущерба «Дирекции» и подал гражданский иск. Тогда, считает обвинение, Хасавов решил «осуществить свои намерения, направленные на дискредитацию личности» Фатуллаева – и разместил в Facebook* информацию о поданном иске, а позже и аудиозаписи с закрытого суда. При этом он назвал Фатуллаева «лжецом и клеветником». Позже, якобы по указанию Хасавова, Джамалутдинов встретился с Фатуллаевым, представился сотрудником дагестанского Минфина и «сообщил о необходимости отзыва поданного им искового заявления и изменения ранее данных в суде показаний».

По мнению следствия, все эти действия квалифицируются по ч. 4 ст. 309 УК – принуждении к даче показаний, совершённом группой лиц (наказывается лишением свободы на срок от трёх до семи лет).

«Встретиться, узнать, пристыдить»

На вопрос судьи, понятно ли обвинение, Хасавов и Джамалутдинов ответили отрицательно, заявив о непризнании вины. «То, что передал аудио, признаю… В части ОПГ не признаю», – заявил Юсуфов.

Хасавов попросил судью дать ему возможность высказать отношение к обвинению. По словам адвоката, процесс о хищениях у «Дирекции» был закрыт по надуманным причинам – «якобы прокурору поступила угроза». Из-за этого из процесса удалили всех журналистов, после чего адвокат стал единственным источником информации о разбирательстве для многочисленных родственников своего доверителя. «И в тот день… 10 сентября… я набрал ему [– Вадиму Юсуфову, сыну подзащитного]. Сказал, что я вышел из суда, хочу сообщить, что произошло. Он сказал, что он или на совещании, или за рулём. Он говорит: “Всё равно все ждут, напряжение, родственники, что произошло, мама переживает. Ты мне аудиосообщение отправь”, Мы так делали – удобно…», – начал рассказывать Хасавов. Но судья Андрей Седышев прервал его, попросив высказать отношение к обвинению, а не давать показания. «Аудиосообщения были адресованы лично Юсуфову, они не были адресованы Фатуллаеву, никакому третьему лицу – лично ему, его семье, чтобы они понимали, что произошло», – закончил мысль адвокат.

При этом Хасавов подчеркнул, что уверен в недостоверности данных Фатуллаевым показаний – и якобы хотел узнать о причинах, по которым тот их дал. «По материалам дела мы видели, что его заставили. Он прямо об этом говорит, называя нехорошим словом руководство: они заставили, иначе он подвергнется уголовному преследованию, его накажут, он лишится источника дохода, – пересказал он. – Видно, человека действительно заставили». Хасавов отметил, что предлагал лишь «встретиться и попить чай». «Это что, угроза?» – возмутился адвокат. Комментируя утверждения обвинения о создании ОПГ, Хасавов ещё раз напомнил, что Юсуфов – сын его подзащитного, а с Джамалутдиновым он вовсе не был знаком.

По утверждению Хасавова, в его сообщениях было только желание «встретиться, узнать, пристыдить» Фатуллаева. «У меня было достаточно оснований полагать, что человек врёт. Я называл его лжецом, действительно. Я от этого не отказываюсь, – заявил адвокат. – Если публикация его показаний на моей страничке в Facebook, придача им публичности, оценивается как шантаж и угроза… Это вообще непонятно». Позиция обвинения, согласно которой публикация показаний компрометирует Фатуллаева, по мнению адвоката, только подтверждает факт его лжи.

Говоря о вменяемых «угрозах жизни», Хасавов напомнил, что в сообщениях говорится об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и ответственности перед богом. «Не сказано было, что он подвергнется физическому насилию, как в ст. 309 УК предполагается – что его дом сожгут, машину взорвут… Я что, бандит, что ли, какой-то», – посетовал он.

Дагир Хасавов также выразил недоумение по поводу характеристики, которую следствие и обвинение дали распространенному мессенджеру WhatsApp: «Они считают, что я использовал конспиративную систему связи. Кто установил, что WhatsApp – это конспиративная связь?» Адвокат указал, что если бы у него была цель передать сообщение тайно, он не стал бы записывать сообщение собственным голосом.

В какой-то момент Хасавов вдруг обратился к прокурору, заявив: «Я уже год сижу в изоляторе, не видя преступного деяния со своей стороны. Моё законное деяние вы криминализировали».

Адвокат Дагир Хасавов

В данном случае это не ошибка, это фальсификация обвинения с целью отстранить меня от профессиональной деятельности и, соответственно, побольше держать в изоляции… В тот момент я вёл порядка 5–6 резонансных дел по России, и это отразилось не только на мне, моей судьбе, жизни моей семьи, но и на моих клиентах. Но об этом никто не подумал.

По мнению адвоката, УПК и Закон об адвокатуре позволяют защитнику собирать, представлять доказательства, необходимые для оказания юридической помощи – в том числе встречаться с потерпевшими, чтобы, например, предложить им компенсацию. «То, что гособвинение считает незаконным, я считаю законным. Прямо написано в Законе об адвокатуре – опрос лиц с их согласия. Я-то как раз пригласил его попить чаю, пообщаться на темы показаний, которые он [уже] дал, а не будет давать» – объяснил он. Хасавов подчеркнул, что отказ Фатуллаева встретиться «закрыл тему», поскольку встреча могла быть только добровольной.

«Следственными словами написано»

После коротких переговоров сторонами было принято решение допросить потерпевшего и свидетелей по мере их явки, исследовать письменные доказательства – а потом провести допрос подсудимых. Никто не возразил. Однако судья сообщил, что потерпевший Фатуллаев не явился. Поэтому в зал вызвали первого свидетеля, брата Раюдина Юсуфова – Юсуфа Юсуфова.

Прокурор задал вопросы, чтобы выяснить степень знакомства свидетеля с подсудимыми. Тот ответил, что Вадим Юсуфов его племянник, а Хасавов – адвокат его брата, с которым они общались либо по телефону, либо после заседаний. Довольно скоро обвинитель перешёл к главному:

– Скажите пожалуйста, вам знакома такая фамилия – Фатуллаев?

– В самом конце Хасавов звонил и говорил, что якобы он в данном суде дал неправильные пояснения… Спросил, нельзя ли его пригласить к его родителям, переговорить, немножко постыдить его.

– Что вы сделали, согласились?

– Нет, я позвонил племяннику – Вадиму [Юсуфову]. Он сказал, что его родители не здесь… Не стали родителей искать, спрашивать...

<…>

– Что конкретно говорил Хасавов, что конкретно просил сделать?

– То, что говорю, больше ничего…

– Вы упомянули слово «постыдить»… Вот именно такое выражение?

– Ну, насколько я помню…

– Что значит «постыдить»? Уточняли?

– Нет, словарь Ожегова не читал.

– Постыдить можно по-разному.

– При родителях как можно постыдить? Если вы не знаете, если вы не в курсе, если вы там не работали, если объект стоит… Как 41 миллион мог украсть человек, если объект стоит? Сказали бы, что на миллион построили, 40 украли… ещё можно было бы поверить… объект стоит… круглосуточно работали, я же помню… Поэтому его хотели спросить, если он лучше всех знает…

После гособвинителя свидетеля «передали» Гаянэ Теванян, адвокату Хасавова:

– Вы говорите: «Мне позвонил Хасавов и сказал, что нужно переговорить». Вы примерно можете сказать, в чём должен был выражаться ваш разговор?.. Напугать, избить, попросить?..

– Пристыдить при родителях.

– Что в вашем понимании, как, допустим, представителя вашей национальности, значит «пристыдить при родителях»? Объясните, пожалуйста.

– У нас… не принято врать, обманывать. Ему должно быть очень стыдно при родителях за данные показания.

– Смысл был в том, чтобы перед родителями сказать и пристыдить, что он даёт неправильные показания?

– Чтобы он так сказал: «Я видел – украли»… Или сказал бы, почему он дал такие показания.

– Вам как Хасавов объяснял? Что он врёт и должен сказать правду – или должен наврать?..

– Я вам только что сказал, что у нас в роду, в жизни, вообще не принято врать! Как я мог его заставлять врать?

– Хасавов вас просил заставить его наврать?

– Нет, конечно.

– Вы конкретно связывались потом с потерпевшим?

– Я его знать не знаю.

– Когда вы связывались с племянником вашим, он рассказывал о том, что он угрожал, заставил, как-то потребовал?..

– Нет-нет, у нас речь шла только о том, о чём я говорил: пойти к его родителям, чтобы они его пригласили… И там посидеть, поговорить, спросить: «Действительно ли так или ты выдумал?» Если выдумал, то зачем ему это надо было.

– Хасавов вам предлагал распространить перед его родственниками что-нибудь плохое про вот этого потерпевшего?

– Нет.

– Он просил вас собрать информацию, чтобы найти что-то отрицательное и повлиять?

– Абсолютно нет…

– Вам Хасавов какие-нибудь задания давал? Найти его, достать из-под земли, может, я утрирую, но нож к горлу приставить…

– Нет, то что я сказал… Больше ничего…

Защитник Джамалутдинова – Джаннат Курбанова – тоже задала несколько вопросов:

– Упоминал ли ваш племянник фамилию Джамалутдинова?

– Про него мы вообще не разговаривали.

– Говорил ли Юсуфов, что Хасавов просил собрать информацию о Фатуллаеве, его семье, национальности, родственников?

– Не помню… У нас был разговор только по поводу нашего брата…

После окончания допроса гособвинитель попросил суд разрешить ему огласить ранее данные свидетелем показания из-за противоречий. По словам прокурора, в них он чётко называл имена и даты. Защита возражала, поясняя, что свидетель не противоречил сам себе – а ответил на некоторые вопросы «не помню». Но суд встал на сторону обвинения и разрешил огласить показания.

После живой речи свидетеля, в которой слышался сильный кавказский акцент, а предложения были короткими и рублеными, у слушателей вызвали недоумение показания, которые стал зачитывать прокурор. Это был последовательный рассказ, наполненный сложными и правильными предложениями. По всей видимости, это удивило и самого свидетеля. На вопрос о том, всё ли верно в зачитанных показаниях, Юсуф Юсуфов согласился, но добавил: «Ну, следственными словами написано».

Отпустив свидетеля, судья сообщил, что другой свидетель попросил рассмотреть дело без его участия, поскольку он болеет. Этим свидетелем оказался Абдулахад Юсуфов, которого обвинение характеризует «неосведомлённым о преступных намерениях ОПГ». Гособвинитель поддержал желание свидетеля заочно огласить его показания, но Хасавов не согласился: «Я возражаю, потому что у меня не было возможности задать ему вопросы – он давал показания в Дагестане. Тем более никогда с ним не общался, не встречался… А по версии следствия [он является] звеном цепи – человеком, который отправил аудиосообщения… Поэтому к нему есть вопросы. Хотя бы по ВКС». Судья согласился с Хасавовым – и отложил заседание на 26 августа.