Недопустимая работа

Россияне продолжают протестовать против «специальной военной операции» в Украине. По данным «ОВД-Инфо» (проект внесён в реестр «иноагентов»), с 24 февраля по 25 марта было задержано минимум 15 099 человек в 170 городах страны. В нарушение закона, не все из них смогли вовремя получить юридическую помощь. «Улица» побеседовала с адвокатами, которых не допустили к задержанным в период с 2 по 7 марта. Они рассказали, под какими предлогами полицейские не давали им работать – и как всё-таки удалось «пробиться» к доверителям.

Кого ни спросишь – у всех приказ

В ероника Глазкова не смогла попасть в московское ОВД «Текстильщики» 6 марта. Дежурный открыто заявил ей: «Приказ руководства – адвокатов не пускать». Сотрудники отказались даже принять воду и еду для задержанных. «Они говорили, что там всё есть, – поясняет защитница. – Но проверить это было невозможно, поскольку у всех задержанных отобрали телефоны, связи с ними не было». Прождав у отдела около часа, адвокат уехала – и попробовала вместе с коллегой попасть в ОВД «Люблино». «Вышел дежурный и сказал, что пустит только одну из нас, – вспоминает Глазкова. – На вопрос, почему так, он ответил: “А я так хочу”». Защитницам пришлось принять это условие, чтобы не лишать задержанных возможности получить помощь. Глазкова отмечает, что в отделе находилось около 15 человек; её коллега в одиночку работала с ними до утра.

В соседнем ОВД «Выхино-Жулебино» напротив, не было нужного приказа. Адвокату, депутату Мосгордумы Евгению Ступину заявили, что его не допустят к задержанным без распоряжения руководства. Позже начальник отдела сам вышел к защитнику и попросил подождать, пока среди задержанных «проведут перекличку». По его словам, полицейские должны убедиться, что в отделе присутствуют именно те люди, на кого Ступин выписал ордера. «Перекличка» 26 человек почему-то затянулась на шесть часов. А в районе полуночи задержанные стали выходить из отдела – причём первыми оказались именно те, на кого были выписаны ордера. Ступину разрешили оказать помощь только самому последнему доверителю.

В петербургском отделе №21 приказывать было некому – начальника не оказалось на месте. Адвокат Максим Камакин ждал несколько часов, но тот так и не появился. А допустить защитника без разрешения начальника никто не решался. Тогда Камакин попросил помощи у ОНК; члены комиссии отозвались, приехали и выслушали жалобы задержанных. В своём акте (есть у «АУ») они зафиксировали, что задержанные просят адвоката и оставили полицейским рекомендацию пропустить его. Те к совету не прислушались; Камакин уехал после шести часов ожидания.

Вас не заявляли

Сотрудники отдела полиции №11 Екатеринбурга попытались найти подходящее обоснование недопуска – правда, уже постфактум. Адвокат Ирина Ручко приехала к отделу около 16 часов 6 марта. Сначала полицейские просили её подождать; спустя полтора часа начальник отдела пообещал, что защитницу допустят, если задержанные этого потребуют. А через четыре часа их начали выпускать. «Первые вышедшие рассказали, что “заявляли” меня, – поясняет Ручко. – Но им ответили, что возле отдела нет адвокатов. Просто обманули людей – сказали, что к ним на помощь никто не пришёл».

Тогда Ручко зашла в дежурную часть и потребовала пропустить её к оставшимся доверителям. Сотрудник потребовал предъявить заполненные ордера. Адвокат объяснила, что выпишет ордера на месте – на имя лица, которое будет вести производство по делу об административном правонарушении. Дежурный настаивал, что ордера надо отдать сразу. Ручко уступила и сделала это – но ничего не изменилось. А через полчаса из отдела отпустили оставшихся всех задержанных.

Адвокат Ирина Ручко

Замначальника вышел довольный и говорит: «Вот ваши люди». Я спросила, почему меня не пропустили к ним. А он говорит: «Ну вы же ордер мне не вручили».

Московский адвокат Дмитрий Сотников сразу предоставил ордера на всех подзащитных – но это не помогло. Вечером 6 марта он планировал оказать помощь людям, находящимся в ОВД «Преображенское». Сотрудники приняли ордера, но заявили, что «руководство не разрешило» пустить адвоката. «Это к слову о том, о чём у нас говорил [президент ФПА] Юрий Сергеевич Пилипенко – что адвокаты приходят без соглашений с пачкой незаполненных ордеров и так далее, – возмущается Сотников. – У меня ордера все были заполнены. Плюс задержанные в протоколах указывали, что адвоката с таким-то удостоверением, с таким-то ордером на проходной не пускают». Сотников провёл у отдела около шести часов, пока всех задержанных не выпустили.

Добавим, что адвокат Вероника Глазкова в тот же вечер пыталась попасть в ОВД «Гольяново». Полицейские раз за разом просили «подождать». Примерно через час адвокат убедилась, что пускать её не собираются, поэтому уехала в другой отдел. Но тут позвонил один из задержанных и попросил вернуться: полицейские сказали им, что не нашли адвоката у КПП. Глазкова снова приехала к отделу – и сотрудники во второй раз отказались её пропустить. «Там была обычная отговорка: вы не нужны людям, которые находятся в отделе, – пересказывает слова полицейских Глазкова. – А когда задержанные просили адвоката, им говорили, что меня нет».

Адвоката Марию Вараеву не пустили в ОВД «Южное Бутово» без объяснения причин. Сначала сотрудники попросили её подождать, а потом заявили, что подзащитных в отделе нет. «Через некоторое время задержанные, которых якобы не было в отделе, стали оттуда выходить, – рассказывает адвокат. – Мы спросили у полицейских, как так может быть. Нам ничего не ответили».

Что-то типа «Крепости»

Адвокат Кирилл Жаринов столкнулся с «Крепостью» в ОВД «Хорошёво-Мневники». «Сотрудники обещали, что скоро действие плана прекратится и меня пропустят, но не уточняли, когда это произойдёт, – вспоминает защитник. – Дежурный удивлялся, зачем вообще задержанной по КоАП нужен адвокат. Он утверждал, что её и так скоро выпустят, а мне всё равно не удастся на что-то существенно повлиять». Попасть к подзащитной Жаринов так и не смог.

Столичного адвоката Сергея Тельнова 6 марта не пустили сразу в три отдела полиции. В линейном отделе на железнодорожной станции «Москва-Ленинградская» сотрудники объявили план «Крепость». Причин адвокату не объяснили, но через 20 минут выпустили его доверителя. В ОВД «Даниловский» Тельнова также отказались пускать. Сотрудники, по его словам, невнятно сослались на распоряжение руководства. «Я спрашиваю: “Что у вас, план “Крепость?” Мне ответили: “Ну что-то типа того”», – вспоминает Тельнов. Попасть к задержанным ему не удалось, протоколы составили без адвоката.

В ОВД «Замоскворечье» защитник приехал с коллегой, юристом Екатериной Селезнёвой. Они прошли внутрь здания, но затем к ним подошёл сотрудник и попросил следовать за ним. «Он привёл нас к двери на КПП, открыл её и указал на выход, – возмущается адвокат. – Когда я начал спрашивать, по какой причине это происходит, он отдал команду просто выставить нас за дверь. Нас в прямом смысле вытолкали за ворота, применяя физическую силу».

Полноценную «Крепость» объявили в столичном ОВД «ВДНХ». Адвокат Юлия Кузнецова приехала туда около 5 утра 7 марта. Причин «Крепости» ей не объяснили. Задержанные, с которыми она держала связь, сообщали о давлении со стороны сотрудников. Одного из них, по словам Кузнецовой, избили. Адвокат простояла у отделения около часа, а затем уехала.

Протокольный подход

В некоторых ОВД сотрудники обещали пустить адвокатов к моменту составления протоколов. Петербургскому адвокату Луизе Магомедовой в отделе полиции №26 пришлось ждать этого около пяти часов. «Я всё равно расцениваю это как недопуск», – возмущается она. В отделе полиции №1 Ростова-на-Дону адвоката Рустама Мухамадеева также отказались пускать до «протокольного» этапа. Спустя три часа защитника пропустили в отдел – и оказалось, что все документы уже оформлены.

А вот адвоката Лидию Аносову почти два часа не пускали в столичное ОВД «Арбат» – без объяснения причин. Зато потом допустили как раз к моменту оформления протоколов. Она отмечает, что в её отсутствие у задержанных изъяли телефоны.

«Пробиться с боем»

Красноярский адвокат Михаил Мартынюк 6 марта около часа пробивался в отдел полиции №2. Сначала сотрудники заявили, что «процессуальный статус доставленных не определён». «Они уверяли, что в отделе нет задержанных. Что эти люди не являются лицами, привлекаемыми к ответственности, – поясняет адвокат. – Говорили, что просто проводят с ними беседу». Мартынюк пытался объяснить, что адвоката должны допускать с момента фактического задержания, но споры не помогли. Тогда он позвонил в ГУВД по Красноярскому краю; там зарегистрировали жалобу, и через некоторое время адвоката всё же пустили в отдел. Но к этому моменту полицейские уже успели опросить часть задержанных, а также снять у них отпечатки пальцев. «Во время дачи объяснений это люди не смогли воспользоваться помощью адвоката», – переживает Мартынюк.

Юлии Кузнецовой также удалось попасть в ОВД «Раменки» только после жалобы в УВД по ЗАО Москвы. До этого она ждала полтора часа – сотрудники выходили к ней, смотрели документы и уходили. «Я объясняла, что согласно ст. 48 Конституции право на адвоката возникает с момента задержания, – рассказывает защитница. – Жаловалась в дежурную часть, “закуспировала” заявление о недопуске, но реакции не было». Тогда защитница поехала в УВД ЗАО и оставила там заявление с требованием провести проверку действий сотрудников. После этого она вернулась в отдел, где её, наконец, пустили к задержанным.

На следующий день, 7 марта, она столкнулась с недопуском в ОВД «Царицыно». Здесь ей помогли не только жалобы «во все инстанции», но и активность доверителей. Они звонили в дежурную часть и на горячую линию МВД, требуя пустить к ним адвоката. В итоге полицейские сдались и Кузнецова смогла оказать помощь.

Адвоката Фёдора Акчермышева 6 марта отказались пускать в отдел полиции №9 Екатеринбурга. Сначала сотрудники заявили, что доверителя у них нет. Но адвокат точно знал, что это неправда – человек успел сообщить о своём местонахождении перед тем, как у него отняли телефон. Акчермышев решил ждать развития ситуации у отдела. «Мне не разрешили даже пройти в дежурную часть, – отмечает он. – Отдел обнесён бетонным забором, за который не пропустили даже сотрудников ОНК». Когда ворота открыли для проезда служебной машины, адвокат попытался пройти за ней – но его тут же остановили.

Адвокат Фёдор Акчермышев

Сотрудник сразу использовал приём «загиб руки за спину» – молча, без обоснования применения силы. И так вывел меня за забор.

Через несколько часов Акчермышева всё же пропустили. Полицейские объяснили, что только теперь начали составлять протокол на доверителя – хотя ранее уверяли, что его нет в отделе.

«Лично я уже потерял веру во всё это»

Большинство адвокатов оставили жалобы на недопуск – например, в прокуратуру или в дежурной части. Юлия Кузнецова, Вероника Глазкова и Михаил Мартынюк рассматривают возможность обжаловать действия сотрудников в порядке КАС. Максим Камакин рассчитывает, что нарушениями прав адвокатов займётся его «родная» петербургская палата. В палату намерен обратиться и столичный адвокат Дмитрий Сотников. А Юлия Кузнецова планирует пожаловаться прямо в ФПА. «Это должно на каком-то высоком уровне решаться», – убеждена она. А вот Сергей Тельнов не хочет жаловаться на поведение полицейских: «Сколько я оставлял таких жалоб… Лично я уже потерял веру во всё это. Я не вижу способов борьбы с данной проблемой».

Представители региональных палат, с которыми беседовала «Улица», рекомендуют адвокатам сообщать про недопуски в комиссии по защите их профессиональных прав. Глава столичной КЗПА Александр Иванов напоминает, что палата никак не может помочь без заявления адвоката и проверки изложенных им фактов. Он посетовал, что за всё время митингов против «спецоперации» так и не получил от коллег обращения о недопусках. «Один адвокат звонил, рассказал о недопуске в здание суда, – пояснил он. – Я ему сказал, как сделать, и его, наверное, допустили. Но заявление в палату он подавать не стал».

Председатель петербургской КЗПА Сергей Краузе уверяет, что сообщения о недопусках очень важны – так сообщество узнаёт о реальном масштабе проблемы. «Я понимаю, что у адвокатов часто нет времени, чтобы писать обращения в палату, – признаёт он. – Но нам важно понимать, что происходит. Итоговое обращение по поводу ситуации будет сделано от имени совета палаты. Но прежде мы в комиссии готовим заключения – на основе той информации, что поступила от адвокатов».

Член совета АП СПб Александр Чангли рассказал «Улице», что проблема недопусков обсуждалась на заседании 15 марта. «Совет единогласно решил, что сложившаяся ситуация недопустима, – заявил Чангли. – Мы готовим обращение руководителям силовых ведомств, председателю городского суда и всем ведомствам, которые имеют к этому отношение. Полагаем, что необходимо провести разъяснительную работу, проверку по указанным фактам и взять ситуацию на особый контроль».

Чангли отдельно отметил случай с адвокатом Алексеем Калугиным. Как писала «Улица», его не только не пустили к доверителям, но и фактически задержали самого. На адвоката надели наручники и обвинили в «защите нацистов». Чангли надеется, что это всё-таки результат «неадекватных действий отдельного должностного лица» – а не новая тенденция.

Член совета АП СПб Александр Чангли

Ложно понимаемые интересы службы – когда должностные лица не делают различия между задержанным и адвокатами – говорят прежде всего о низком уровне профессионализма сотрудников.

Глава КЗПА АП Ростовской области Максим Хырхырьян рассказал «Улице», что раньше палате удавалось решить проблему недопусков адвокатов. «У нас неплохой опыт взаимодействия с ГУ МВД по Ростовской области, – заявил он. – После нашего обращения действительно провели проверку и наказали виновных. Но я понятия не имею, как сейчас себя поведёт ГУ МВД с учётом политического фона».

Хырхырьян поделился случаем, о котором не знала «Улица»: ему пришлось по телефону консультировать коллегу Ирину Гак непосредственно в момент недопуска. Полицейские утверждали, что не приступили к оформлению протоколов в отношении задержанных. Но адвокат считает такой подход незаконным: «Системное толкование УПК или КоАП предполагает, что лицо имеет право на получение помощи защитника с момента, когда в отношении него осуществляются какие-то действия, в том числе и лишение свободы передвижения».

Иной позиции придерживается вице-президент АП Свердловской области Андрей Митин. «В законе сказано: [адвокат положен] с момента задержания. А задержание начинается после трёх часов [нахождения в отделе полиции], – считает Митин. – Если полицейские укладываются в это время, то действуют как бы законно. Даже если [с задержанных] начинают брать объяснения, а трёх часов ещё не прошло – это ещё не задержание».

Вице-президент АП Свердловской области Андрей Митин

Как быть адвокату в этом случае? Сидеть и ждать, когда три часа пройдёт. Защитник должен действовать по закону.

Митин отметил, что при обращении в палату адвокат должен максимально полно ответить на все возникающие вопросы. В том числе – доказать, что с задержанным было заблаговременно заключено соглашение, а гонорар поступил на счёт адвокатского образования. «Мы будем всё это выяснять – где деньги, соглашение. Если этого нет, то извини, ты посторонний. Поэтому нам не всегда и сообщают о недопусках» – заключил Митин.