Конституционная антимонопольная служба
Адвокаты и юристы оценили постановление КС по «поправке Крашенинникова»
В этом месяце КC признал частично не соответствующей Конституции скандальную «поправку Крашенинникова». Она не даёт юристам, лишённым статуса адвоката по «негативным» причинам, представлять доверителей в суде. КС «засилил» идею запрета – но потребовал установить для него конкретные сроки. «Улица» обсудила его как с бывшими, так и с действующими адвокатами. Они положительно оценили решение о сроках – но сам запрет заставил их вспомнить идею адвокатской монополии.
Что произошло
К онституционный Суд рассмотрел жалобу на «поправку Крашенинникова», также известную как норма о «запрете на профессию». Постановление КС датировано 10 ноября, опубликовано оно было четыре дня спустя.
Напомним, что в 2019 году депутат Госдумы Павел Крашенинников предложил запретить судебное представительство для бывших адвокатов, лишённых статуса по «неблаговидным» причинам. Это вызвало большие споры в сообществе: критики указывали, что в стране появятся «юристы второго сорта». Тем не менее «поправка Крашенинникова» вошла в Закон об адвокатуре и вступила в силу весной 2021 года. С тех пор она была применена к нескольким юристам – причём они были исключены из адвокатской корпорации ещё до появления «запрета на профессию».
Два человека обратились по этому поводу в Конституционный Суд. «Улица» подробно рассказывала историю одного из них – юриста Сергея Шалавина. В 2005 году он был исключён из АП Калужской области из-за судимости. Позже переехал в Крым, где продолжил заниматься юридической практикой. Но в 2021 году Раздольненский районный суд Крыма запретил Шалавину представлять клиента, сославшись на «поправку Крашенникова». Юрист попытался оспорить это решение и со второго раза дошёл до Конституционного Суда. Шалавин заявил, что поправка «по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой», позволяет не допускать его к судебному представительству – хотя решение о лишении статуса было принято задолго до её вступления в силу. Постановление КС касается именно этой жалобы.
Сергей Шалавин ранее обсуждал ситуацию с «Улицей», но потом потребовал согласовать с ним весь текст статьи, что противоречит редакционным стандартам «АУ». Тогда юрист запретил использовать его комментарии. Когда КС опубликовал постановление по его жалобе, «Улица» вновь попыталась связаться с Шалавиным, но он не взял трубку.
Срока́ у всех бессрочные
Рассмотрев жалобу, Суд пришёл к выводу, что профессиональные ограничения для судимых экс-адвокатов сами по себе не противоречат Конституции. «Законодатель исходил из того, что таковой [запрет] должен обеспечивать действенность решения о прекращении статуса адвоката», – пояснил КС. А до «поправки Крашенинникова» любой юрист-«лишенец» имел возможность «…оказывать юридическую помощь гражданам и организациям практически в том же объёме, что и в период обладания адвокатским статусом». Однако судимость за уголовное преступление «свидетельствует о пренебрежительном отношении этого лица как к соблюдению закона, так и к своему адвокатскому статусу», уверены судьи. И «хотя адвокатам даны независимость и самостоятельность в регулировании дел своего сообщества», в конечном итоге «не адвокатура, а государство» несёт ответственность перед гражданами за уровень квалифицированной юридической помощи в стране.
Постановление Конституционного Суда[Факт совершения преступления] позволяет предположить наличие у такого бывшего адвоката криминального опыта, а также специфических личных качеств, например способности пойти на любые, в том числе незаконные, действия в интересах своего доверителя и в своих интересах или же готовность, руководствуясь собственными представлениями о том, что полезно и выгодно для дела, давать доверителю любые советы, в том числе о совершении противоправных поступков.
То обстоятельство, что запрет на судебное представительство касается только бывших адвокатов и не распространяется на юристов, у которых никогда не было статуса, никак «не свидетельствует о дискриминации», полагают в КС. «Адвокатский статус, налагая на лицо особые обязанности и ответственность, принципиально выделяет адвокатов из всех других лиц, оказывающих гражданам и организациям юридическую помощь, и требует соблюдения специальных условий его получения, – говорится в постановлении. – Он может выступать для законодателя своеобразным индикатором (сигналом) более высоких рисков в последующем поведении лица, которое, имея данный статус (или предполагая его получить), пошло на преступление».
Тем не менее КС решил, что такое ограничение не может быть бессрочным: «Абсолютный запрет возможен, только если иным образом – с учётом причин его введения – нельзя обеспечить защиту охраняемых им конституционных ценностей». И хотя в жалобе Шалавина речь шла про адвоката, лишённого статуса из-за судимости, эти же принципы должны применяться и к тем, кто был исключён за нарушение Кодекса профессиональной этики. Их бессрочное «отлучение» от судебного представительства КС также посчитал недопустимым.
В итоге Суд обязал законодателя изменить «поправку Крашенинникова». А до этого момента КС сам установил срок запрета на судебное представительство для защитников, признанных виновными в преступлениях. Он будет равняться сроку судимости – но должен быть не менее пяти лет с момента лишения статуса. А для исключённых за этические нарушения – сроку, на протяжении которого юрист не вправе повторно сдавать экзамен.
Разумеется, КС постановил пересмотреть решения крымских судов по жалобе Шалавина. «Улица» обратилась в пресс-службу Раздольненского районного суда Крыма, но там ответили, что «не вправе давать какую-либо правовую оценку» постановлению.
Лучше поздно, но ещё лучше никогда
«Улица» обсудила постановление КС с двумя юристами, которые попали под действие «поправки Крашенинникова». Бывший адвокат АП Адыгеи Аскербий Ахагов считает, что теперь сможет заниматься судебной практикой. «Совет палаты ещё 30 июля 2018 года решил, что я смогу быть допущен к сдаче квалификационного экзамена через один год шесть месяцев, – рассуждает он. – Этот срок истёк 30 января 2020 года. Исходя из позиции КС, с 31 января запрет на моё представительство в судах снимается». Для Ахагова это положительный вариант – ведь он не намерен возвращаться в адвокатуру.
Юрист возмущён тем, что законодатели не продумали «поправку Крашенинникова» – и в дело пришлось вмешиваться Конституционному Суду.
Юрист Аскербий АхаговНеужели необходимо было лицам, статус которых был прекращен по определённым основаниям, пройти через семь кругов ада? Необходимо было оказаться отверженными в судах и в своём праве осуществлять ту деятельность, которая была их профессией?
Впрочем, Ахагов критикует и постановление. Он не согласен с выводом Суда о том, что «поправка Крашенинникова» необходима для большей эффективности лишения статуса. КС, напомним, указал, что без запрета на судебное представительство юрист мог работать «практически в том же объёме, что и в период обладания адвокатским статусом». Ахагов настаивает, что у адвокатов «гораздо больше функциональных возможностей для оказания юридической помощи». Соответственно, сам факт исключения из корпорации и так серьёзно ограничивал юристов.
Ещё сильнее раскритиковал постановление КС юрист из Мордовии Сергей Наумов (был лишён статуса из-за того, что пришёл на заседание Верховного суда республики в бандане и шортах). Он назвал позицию судей «шпагатом на зависть Волочковой». По мнению Наумова, признание «запрета на профессию» конституционным – «чёткий сигнал к огосударствлению адвокатуры, где органы адвокатского “самоуправления” есть прокси-департаменты Минюста».
Наумов не отрицает «практической пользы» решения для него лично: «Но как реалист я всё же понимаю, что “в России прецедентов нет”. А потому мне всё равно придётся катиться по этой колее, которую обозначила жалоба Шалавина. И ждать подтверждения того, что [постановление КС] распространяется и на мой случай тоже».
Также юрист задаётся вопросом, что теперь палатам делать с теми адвокатами, которые были судимы по статьям небольшой тяжести менее пяти лет назад – и уже успели вернуть статус.
Юрист Сергей НаумовКС чётко указал, что в данном случае [с уголовной судимостью] срок запрета составляет не менее пяти лет. Этот срок у них не прошёл, хотя судимости погашены. И я очень сомневаюсь, что советы палат по своей собственной инициативе будут заниматься «самоочисткой».
«Какие-то недоделки, какие-то пробелы при правоприменении и толковании этого постановления КС могут возникнуть. Но для того, чтобы говорить о них – и о том, как их устранять, – они сперва должны возникнуть, – считает адвокат Рамиль Ахметгалиев, который неоднократно выступал представителем коллег по дисциплинарным делам. – В том объёме, который поставил заявитель, я думаю, что КС на все вопросы ответил».
Монополия на неравенство
Вице-президент ФПА Олег Баулин
рассказал «Адвокатской газете», что федеральная палата готовила позицию для Конституционного Суда. И мнение ФПА совпало с решением судей: запрет не может быть назван неконституционным, но «ни одно неблагоприятное последствие совершения преступления не может быть бессрочным». «Улица» направила запрос в ФПА, но не получила ответа.
Также редакция обратилась в адвокатскую палату Адыгеи. Ранее её руководство направило в Верховный суд республики список c именами 21 юриста, которые с 2005 года были лишены статуса. Письмо было подписано президентом палаты Алием Мамием – который обратил внимание суда на «поправку Крашенинникова». В палате «Улице» рекомендовали направить письменный запрос, но так и не ответили на него.
Постановление КС согласились прокомментировать представители других палат. Член КЗПА Свердловской области Сергей Колосовский сообщил: «В последние годы дисциплинарная практика [палаты] сложилась таким образом, что если адвокату прекращают статус, то туда ему и дорога». Тем не менее он одобрил решение установить предельный срок «запрета на профессию» – ведь «случаи разные бывают».
Член КЗПА Свердловской области Сергей КолосовскийТо, что человек какое-то время не может быть адвокатом, – достаточно эквивалентная мера. Какие-то дополнительные вещи, мне кажется, избыточны. И выходят за рамки интересов адвокатуры как таковой – по крайней мере, пока не будет введена адвокатская монополия.
Монополию также упомянул член совета АП Удмуртской Республики Павел Биянов. Он считает, что без неё «запрета на профессию» не должно существовать в принципе. «У обычного юриста нет органа наподобие адвокатской палаты, который мог бы оценивать дисциплинарные проступки и запрещать ходить в суд, – объясняет Биянов свою позицию. – При отсутствии адвокатской монополии это неравенство противоречит Конституции». Впрочем, он согласен, что «если уж этот запрет действует», то необходимо установить конкретные сроки.
Член совета АП Санкт-Петербурга Михаил Пашинский неоднозначно относится к аргументам о необходимости запрета на судебное представительство. «Государство, считая себя главным выразителем и защитником частных интересов, проявляет заботу о своих гражданах, обеспечивая их конституционное право на получение юридической помощи, – рассуждает он. – Тут главное “знать меру”, иначе забота патрона может стать обременительной для клиента. А вмешательство государства в сферу частных интересов будет всеобъемлющим, безграничным и произвольным».
В беседе с «АУ» он отметил, что гражданин делает выбор сам – и вполне может доверять лишённому статуса юристу. Например, если того судили за превышение пределов самообороны или исключили из адвокатуры за неуплату взносов. Но «поправкой Крашенинникова» государство просто лишает человека выбора. «Вы, уважаемый гражданин, сами не в состоянии определить, кто будет достойно представлять вас в суде. Мы вам поможем», – иронизирует Пашинский.
Член совета АП Санкт-Петербурга Михаил ПашинскийСудимый юрист, никогда не обладавший статусом адвоката, – это пожалуйста. Бывший судья, правоохранитель или нотариус, осуждённые за совершение умышленного преступления, – будьте любезны. А вот бывшие адвокаты при тех же условиях – ни боже мой. Их низкие морально-нравственные качества не позволяют им быть вашими представителями в суде.
«Но всё же необходимо выразить благодарность Конституционному Суду. Который признал важную, хотя и достаточно очевидную вещь: запрет на профессию не может длиться вечно», – заключил петербургский адвокат.