«Как девяностые – только без надежды на будущее»
Юристы обсудили влияние «спецоперации» на юридический рынок
14 марта «Улица» и «Закон.ру» провели войсчат о том, как юридический рынок переживает «спецоперацию». Эксперты обсудили уход западных фирм, падение доходов и эмиграцию юристов. Часть выступавших предложили коллегам задуматься об этичности работы на государство. Среди слушателей оказались и юристы из Украины, которые рассказали как теперь относятся к российским коллегам и их клиентам. На пике к войсчату присоединилось 520 человек. «Улица» пересказывает главные выступления, прозвучавшие в ходе встречи.
Культура отмены и отмена культуры
«Очевидно, что “специальная операция” на Украине уже влияет на все стороны нашей жизни, в том числе на юридический рынок», – констатировал главный редактор «Закона.ру» Владимир Багаев. Он предложил для начала обсудить, что сейчас происходит с иностранными и отечественными юрфирмами. По наблюдениям партнёра EY Law Георгия Коваленко, за последние полторы недели 90% иностранных фирм заявили о прекращении или реструктуризации своей деятельности в России. «Помимо этого, значительное количество фирм, не имеющих присутствия в России, заявило о том, что они не будут работать с российскими клиентами», – добавил он. Эксперт назвал три вероятных сценария ухода иностранных фирм:
- полная ликвидация бизнеса в России, закрытие офисов и увольнение персонала;
- иностранные фирмы расторгают партнёрства с российскими юристами и отбирают международный бренд;
- редкий сценарий: иностранные фирмы дают возможность своим российским сотрудникам переместиться в офисы за рубежом.
«Есть бизнес, который зависел от госбанков или госкорпораций. Такие фирмы гораздо быстрее принимают решение об отделении или “отпочковывании” своей российской практики», – предупредил эксперт. Впрочем, он допустил, что ряд зарубежных компаний продолжат наблюдать за ситуацией в России и Украине – чтобы через какое-то время вернуться на рынок.
Управляющий партнёр INTELLECT Евгений Шестаков считает, что не стоит переоценивать «культуру отмены». Демонстративное несогласие со «спецоперацией» – далеко не единственная причина ухода с российского рынка. По его мнению, исход иностранных юрфирм связан в том числе с невозможностью страхования гражданской ответственности сотрудников как адвокатов.
Управляющий партнёр INTELLECT Евгений ШестаковИх деятельность на территории России больше не застрахована, а это несёт глобальные риски для остального бизнеса.
«Я с этим столкнулся в 2012 году, когда мы планировали присоединить к себе небольшую команду калифорнийских адвокатов. И мы не смогли этого сделать, – рассказал он. – Калифорнийский bar сказал, что сумма страховки возрастёт – ведь они будут отвечать ещё и за ту деятельность, которую мы осуществляем на территории РФ».
Шестаков считает, что раньше иностранные юридические компании уходили из России по двум основным причинам. Либо экономическим – когда просто не смогли построить здесь бизнес, либо из-за особенностей национального правосудия – «росла коррупция в судах, в правоохранительных органах, заниматься нормальной практикой стало сложнее». Сейчас же ситуация немного другая: «Просто иностранные фирмы не могут больше работать в России по соображениям стратегии, по правовым, юридическим соображениям. [И только] во вторую очередь – из-за культуры отмены». По наблюдениям Шестакова, юрфирмы Великобритании до сих пор с удовольствием работают с российским бизнесом – если он не находится в санкционных списках. «Конечно, есть и “идеологические” компании. Которые прямо на уровне комитета партнёров не поддерживают эту историю и не хотят больше вести бизнес в России», – уточнил он.
«Лучше бомжевать на Родине»
Оба эксперта предсказывают появление на рынке новых российских фирм. «Юристы из [иностранных] фирм, которые “отпочковываются” либо закрываются, начинают думать – а не сделать ли им какой-то альянс? Сформировать условного “национального чемпиона”, чтобы конкурировать с другими крупными российскими фирмами», – считает Коваленко.
Шестаков тоже полагает, что на месте ушедших иностранных фирм будут появляться новые игроки. «Российские команды попытаются сохранить организационную структуру, технологическую основу, клиентуру, связи с материнской компанией. Образуются де-факто российские юрфирмы, полностью состоящие из партнёров иностранных компаний, –сказал он. – Это серьёзные игроки рынка, они будут серьёзно работать в России, никуда они не денутся».
Партнёр EY Law Георгий КоваленкоЧестно скажу, для многих представителей юридического бизнеса и консалтинга резкие решения [иностранных фирм об уходе] стали неприятным сюрпризом. Уровень неприятия и непонимания решений достаточно высокий – при том, что эти юристы по 20–25 лет провели в атмосфере западной культуры.
Впрочем, общее настроение на рынке оба юриста описывают как крайне пессимистичное: «как девяностые – только без надежды на будущее». «Такой ситуации на рынке мы, наверное, не видели никогда. Может быть, в 1998 году и было тяжело, но было ощущение, что когда-то будет хорошо, – вспоминает Коваленко. – А теперь многое зависит от рисков, которые мы не контролируем. И в этой связи строительство нового бизнеса осложняется. Ещё и тем, что те клиенты, с которыми мы работали, может быть, не те клиенты, которые переживут кризис». Евгений Шестаков констатировал «всеобщую фрустрацию юристов как профессионалов своего дела»:
– Мы, юристы, в большинстве своём обладаем, как я считаю, развитым эмоциональным интеллектом. И очень тяжело переживаем ситуацию с Украиной во всех стадиях. Многие коллеги, многие инхаусы просто уезжают “на панике”.
– Уезжают в каком смысле? – заинтересовался Багаев. – В другой стране они вряд ли будут практиковать право.
– Мигрируют, либо отъезжают на время, – сказал Шестаков. – Бывает, что это делается резко – например, когда иностранные компании закрывают свой бизнес, что не может не сказаться на практике. Или на эмоциональном фоне других членов команды, если фирма продолжает функционировать. И эта всеобщая потеря воли к работе, потеря мотивации повсеместна в настоящий момент. Потому что мы столкнулись с невиданной до сих пор ситуацией, которой не было никогда. Это крах всей правовой системы нашего государства.
Шестаков согласился с Коваленко: в прошлые кризисы у него была уверенность, что ситуация рано или поздно изменится к лучшему. А сейчас у него уверенность, что будет только хуже.
Отметим, его коллега считает решения коллег об отъезде как минимум непродуманными.
Партнёр EY Law Георгий КоваленкоСейчас оказаться юристом без квалификации и пытаться влезть на зарубежный рынок, который и так трясёт, будет очень сложно. Мне кажется, если уж бомжевать, то лучше бомжевать на Родине. По крайней мере, больше шансов выжить.
Этический вопрос
Управляющий партнёр «Пионеры ГЧП» Дарья Годунова подняла другой важный вопрос – об участии юристов в разработке и воплощении законов, противоречащих основным правовым принципам. Например, в создании закона о скрытой «национализации», который может привести к переделу собственности. По её словам, похожая ситуация уже возникала в 2014 году – когда на рынке стали появляться предложения от государства по работе в Крыму. «Тогда уже было всё цинично, многие коллеги на это соглашались, – вспоминает Годунова. – Но мы же должны относиться к закону не только с точки зрения выгоды. Есть ещё и то, чему нас учили в университетах».
Она подчеркнула, что многие крупные юридические фирмы помогали и будут помогать госструктурам в их не самых правовых действиях. «Раньше мы не озвучивали, кто разрабатывает и воплощает эти законы в жизнь, какие юридические и консалтинговые компании в этом участвуют. Потому что была какая-то этика, – сказала Годунова. – Сейчас, мне кажется, самое время всё-таки начать это озвучивать».
Управляющий партнёр «Пионеры ГЧП» Дарья ГодуноваМы должны нести общую ответственность за то, что будет происходить на юридическом рынке. Будем ли мы дальше закрывать глаза на то, что происходит? Понятно, что у многих руки связаны, понятно, что не все мы можем себе это позволить, но нужно хотя бы подумать в этом направлении.
«Для многих юристов работа по “закону о национализации” – о временной администрации [взамен уходящих зарубежных компаний] – будет очень большим этическим вопросом, – согласился Коваленко. – Даже за деньги не всю работу можно делать».
Евгений Шестаков рассказал, что в его фирму однажды пришёл запрос на разработку законопроекта по легализации параллельного импорта (ввоз в страну товаров без разрешения правообладателя. – «АУ»). «Мы отказались участвовать в том, с чем были идеологически не согласны, – сказал юрист. – На самом деле сейчас многие увидели, что легализация параллельного импорта противоречит духу защиты интеллектуальной собственности».
«Операционные» издержки
По мнению Коваленко, об изменениях стоимости юридических услуг говорить пока что рано: «Любая экономика инертна. Если мы говорим о рублёвой стоимости, то она пока не поменялась – поменялся характер работы. Она [стала] более точечная, более ситуативная – меньше больших, долгосрочных проектов». Сильно мешает нестабильность курса валют: «Стоимость, которая была привязана к доллару, пересматривается – клиенты уже просят пересмотреть даже выставленные счета. С точки зрения зарплат… У многих моих коллег была привязка к доллару. Я уверен, у всех она будет отвязана от доллара, будет какая-то конвертация».
Шестаков рассказал, что его фирме с головным офисом в Екатеринбурге всегда было тяжело привлекать долларовую выручку. «В структуре нашей компании всего 15% доходов от иностранных компаний, которые мы, естественно, будем терять каждый день. Мы это реально видим. Что касается рублёвых доходов – и они уменьшаются», – признал юрист. Из-за этого его фирма начинает отказываться от «необязательных» расходов – оплаты парковки и полисов ДМС для сотрудников. «Если всё будет плохо, будем отказываться от офисов, у нас их семь, – рассказал Шестаков. – К счастью, ковид нас подготовил к этой ситуации. Мы поняли, как работать удалённо».
Один из слушателей, частнопрактикующий юрист Станислав Лозовский назвал ожидания коллег чересчур оптимистичными. «На мой взгляд, сейчас речь идёт о том, сохранит ли российская экономика в ближайшее время свой рыночный характер, – сказал он. – Наверное, все слышали высказывание спикера Госдумы, который обращался к “зажравшимся коммерсантам” с просьбой не увеличивать цены. От таких призывов до госрегулирования цен один шаг».
Вспомним про Беларусь
Другой слушатель, Михаил Филиппов, спросил: ожидают ли эксперты изменений регулирования юридической профессии? «Мы видим, как правоохранители поступали с защитниками митингующих, мы видели нашумевшее дело со свинкой Пеппой. Понятно, что адвокат, юрист в целом является костью в горле правоохранителей уж точно, – сказал он. – В этой связи у меня вопрос: обсуждаются ли сейчас какие-то предложения об изменениях в [профильных] законах – в первую очередь, об адвокатской деятельности?»
«На самом деле у нас есть модельная территория, где мы можем посмотреть, что бывает с правозащитой в случае установления диктатуры. Это Беларусь», – ответил Шестаков.
Он напомнил, что сначала в Беларуси обсуждался вопрос введения полной адвокатской монополии на судебное представительство: «Все радостно проголосовали, потом бодро рассказывали: как здорово, что все в Беларуси стали адвокатами, никак это не мешает. А когда в Беларуси начались проблемы политического характера, то наступила кара: всех, кого загнали в адвокатуру, начали лишать бизнеса. Отменили адвокатские бюро, всех загнали в коллегии, специализированные консультации».
Управляющий партнёр INTELLECT Евгений ШестаковЭта модель может быть применена и у нас. Все сторонники адвокатской монополии должны чётко понимать, что произойдёт, если она возникнет.
«У нас пока правозащита работает не в последнюю очередь потому, что на низовом уровне защищать интересы граждан могут люди без статуса адвоката. Потому что большинство правозащитников такого статуса не имеют», – констатировал Шестаков.
«Если мы выживем»
Под конец войсчата к обсуждению присоединились двое юристов из Украины. Первым высказался Артём Крикун-Труш из PwC Legal в Украине. К сожалению, «Улица» не может полностью пересказать его выступление из-за новых «законов о цензуре». «Добавлю, мы сделаем всё, чтобы была репутационная ответственность. И кровь на ваших руках вы помнили всегда, внутри и снаружи», – так завершил выступление украинский юрист.
«Добрый вечер, я с Украины. Россия сейчас мой враг, но я постараюсь не сказать ничего, что вам запрещают слышать», – обратился к участникам войсчата управляющий партнёр Axon Partners Дмитрий Гадомский. К сожалению, «Улица» вновь не может полностью привести слова Гадомского из-за цензуры.
По словам Гадомского, «спецоперация» вызвала у него сначала недоумение, затем ненависть и желание отомстить. Поэтому он и его коллеги сделают всё, чтобы российские клиенты стали токсичными для иностранных фирм. «Если бы Китай в 5 утра бомбил Москву, и затем целую неделю бомбил Питер, вы бы делали точно то же самое», – заметил он.
Гадомский добавил, что в условиях «спецоперации» украинский юридический рынок чувствует себя лучше, чем российский: «Могу сказать точно, что у нас в Axon Partners четыре новых направления появилось за неделю. Направление номер один – волонтёрство, развоз еды, покупка оружия, броников, касок для вооружённых сил. Второе – начали появляться военные стартапы. Третье – экспроприация российских активов. Четвёртое – исключение российских акционеров и инвесторов из кап-тейблов украинских компаний. Всю эту работу мы правда будем делать на гонораре успеха. Так что если выживем, то, возможно, заработаем». Под конец выступления он заметил, что «нарратив» всего войсчата у него вызывает недоумение: «Я искренне не понимаю, зачем в России юристы, если у вас окончательно нет права».