Адвокатов записывают в соучастники

На прошлой неделе у петербургских адвокатов снова возникли проблемы с доступом на «политические» судебные заседания. Но если в конце февраля суды «держали глухую оборону», то теперь некоторым адвокатам всё же удалось её пробить. «Улица» рассказывает, что помогло защитникам попасть к доверителям – и какие тенденции наблюдаются в петербургской палате.

Громкая связь

К ак уже рассказывала «Улица», 26 февраля Невский и Красногвардейский суды Петербурга оказались недоступны для адвокатов. Тогда трое защитников не смогли попасть на заседания, где рассматривались дела об административных правонарушениях – в отношении граждан, задержанных на акциях против «специальной военной операции». В следующее воскресенье прошла новая массовая акция, после которой аналогичные проблемы возникли и в других судах города.

Утром 7 марта адвокат Мария Зырянова приехала к Московскому районному суду. По словам защитницы, она услышала, как приставам по рации передали команду: «Адвокатов не пускать». После этого Зыряновой заявили, что в здание её не пропустят. Вскоре подъехали её коллеги Анастасия Пилипенко и Марк Алексеев. Они пытались дозвониться в суд, но трубку никто не взял. «Председатель прошёл мимо нас и приставов, но отказался с нами разговаривать», – рассказывает защитница.

Адвокат Мария Зырянова

Приставы не имеют права проверять полномочия адвоката, не могут не допускать его. Адвокат проходит в суд при предъявлении удостоверения. Все остальные требования незаконны

Вскоре в здание начали заводить задержанных. «Мы узнавали у них номер зала, где будет слушаться дело, сами “вычисляли” судей и звонили их помощникам, – вспоминает адвокат. – Говорили, что прямо сейчас на рассмотрении находится дело такого-то человека, у нас есть ордер и необходимо распоряжение о допуске в здание». Разговоры специально вели по громкой связи – чтобы приставы слышали ответы помощников. Когда те подтверждали информацию о конкретном деле и просили пустить защитника, адвокату открывали двери. В итоге все защитники попали к доверителям. Тем не менее им пришлось провести на улице около часа.

Докричаться до подзащитного

А вот в Невском суде приставам оказалось недостаточно разговоров с помощниками судей. Адвокатам Ксении Брикса, Елене Фадеевой и Марии Беляевой заявили, что «суд закрыт». И пропустить их могут только по прямому указанию судьи – когда задержанный подаст ходатайство о допуске конкретного адвоката. «Нам говорили: “Если подзащитный догадается и назовёт вашу фамилию – и если судья согласится, то помощник позвонит нам”», – пересказывает Брикса объяснения приставов.

Объяснить задержанным, что и как нужно сделать, оказалось непросто – у большинства из них отобрали телефоны. «Кроме того, кто-то мог растеряться и вовремя не заявить про адвоката», – предполагает Брикса. В итоге коллеги воспользовались единственной доступной им возможностью для «консультации»: пока задержанных заводили в суд, защитники выкрикивали им вслед, что нужно сделать. С теми, у кого остались телефоны, держали связь в мессенджерах.

Анастасия Пилипенко отмечает: даже наличие связи с подзащитным не гарантировало, что ему удастся заявить ходатайство о допуске адвоката. «Бывают сложности с написанием этих ходатайств, – поясняет она. – Сотрудники суда, например, заявляют, что не обязаны выдавать людям бумагу и ручки».

Адвокат Анастасия Пилипенко

Согласно КоАП, ходатайства заявляются в письменном виде. Поэтому задержанным приходится писать их на оборотах копии протоколов или на обрывках бумаги. А судьи отвечают, что такие ходатайства в дело подшить невозможно.

Ей самой удалось попасть в суд лишь благодаря тому, что у доверителей получилось заранее подготовить ходатайства – текст которых она прислала им в мессенджере. В итоге Пилипенко смогла помочь всем, кто её ждал. А вот Ксению Брикса приставы выпроводили на улицу после первого же заседания. «Мы разговаривали с доверителем в коридоре, обсуждали, как подавать апелляционную жалобу, – вспоминает защитница. – Подошёл пристав и сказал: “Ваше заседание закончилось, у вас нет оснований больше здесь находиться”». По её словам, так же поступили и с адвокатом Марией Беляевой.

Елена Фадеева полагает, что ей удалось задержаться в суде только потому, что она оставила верхнюю одежду в зале заседания. «Я видела, как коллег увели, – поясняет она. – Меня, видимо, просто не решились выгнать на холод». Но и ей не удалось помочь всем, кто оставлял заявку на адвоката в «ОВД-Инфо»*: «Двое от моих услуг отказались. Оказалось, что полицейские отговаривали их – утверждали, что “с адвокатом дают больше” срок административного ареста».

Фадеева отмечает, что попросила судью запустить коллег с улицы хотя бы на проходную. Но тот в резкой форме отказал ей.

Адвокат Елена Фадеева

Судья так и сказал: «Чтобы адвокаты тут шарахались и искали себе клиентов – мне этого не нужно». Вот так они о нас думают.

По словам Фадеевой, судьи интересовались, «на кого работают» адвокаты, защищающие задержанных на антивоенных акциях. «Сам процесс судьи воспринимают так, как будто мы [своей работой] нарушаем закон, – сетует она. – Отказывают в вызове свидетелей, полицейских, которые производили задержание. Дают только ознакомиться с делом и всё».

Синдром вахтёра

Адвокат Сергей Подольский приехал к Октябрьскому районному суду примерно в 15 часов. Он позвонил в дверь; вышла «бабушка-вахтёр» и пообещала позвать приставов. Шло время, к адвокату никто не приходил. Подольский снова позвонил – и на этот раз вахтёр посоветовала искать судью: «Если судья скажет вас пустить, я вас пущу». Подольский показал заполненные ордера на защиту доверителей, но это не вызвало у вахтёра никакой реакции.

В это время в здании уже находилась юрист «ОВД-Инфо». «Она приехала раньше меня, и кто-то из подзащитных заявил ходатайство о её допуске, – рассказывает Подольский. – Судья позвонила на вахту, и её пропустили. А когда я приехал, таких преференций уже не было».

По словам Подольского, его коллега попросил одного из судей позвонить вахтёру, но тот отказался. Тогда адвокат попытался сам дозвониться в аппарат судьи. Трубку никто не взял. Спустя некоторое время коллега сообщил Подольскому, что слушания закончились и судья уже пишет постановления. «Я увидел, что в принципе всем назначили штрафы – и дальше уже не стал буянить и прорываться. Честно говоря, мне надоело это уже, – признаётся адвокат. – Я даже в вестибюль здания не прошёл».

Обжаловать недопуск Подольский пока не планирует из-за нехватки времени. При этом он намерен сообщить о ситуации в АП Санкт-Петербурга. «Если будет какая-то петиция на эту тему, то, наверное, [я приму в ней участие]. Но я сейчас не могу об этом думать, так как у меня апелляционных жалоб лежит штук 10 ещё не написанных», – сказал Подольский.

Мария Зырянова также жалуется на нехватку времени на обжалование действий приставов. Кроме того, она опасается, что у неё могут возникнуть сложности с доказыванием недопуска. Елена Фадеева полагает, что в этой ситуации правильнее жаловаться не на приставов, а на председателя суда. По её мнению, распоряжение не пускать адвокатов исходит именно от судебного руководства. Она не исключает, что обратится с жалобой в квалификационную коллегию судей.

Глава КЗПА АП Санкт-Петербурга Сергей Краузе считает судебный недопуск однозначно незаконным. «Нет смысла даже обсуждать этого вопрос, – заявил Краузе. – Адвокат не должен отчитываться перед приставом, не надо здесь дополнительные обязанности навязывать. Удостоверение адвоката даёт право беспрепятственного прохода в том числе в районные суды». Ссылки приставов на «коронавирусные» ограничения он считает отговоркой – ведь адвокатов спокойно пропускают в суд по удостоверению, если их дело не связано с митингами.

Краузе планирует поднять вопрос о недопусках адвокатов в суды и ОВД на ближайшем заседании совета палаты. Он призвал коллег сообщать о подобных случаях в КЗПА. «Нам очень важно иметь эту статистику, чтобы понимать, что происходит», – пояснил Краузе.

Глава КЗПА АП Санкт-Петербурга Сергей Краузе

Сейчас «количество перешло в качество». Если раньше не пускали под разными предлогами, стыдливо отводя глаза, то теперь появились прямые угрозы адвокатам. Раз уж их называют пособниками митингующих.

Краузе отмечает, что некоторые сотрудники правоохранительных органов и раньше пытались отождествлять адвоката с подзащитным. «Например, коллега защищает водителя, который в нетрезвом состоянии был за рулём. И адвокату говорят: “Вы их отмазываете”, – поясняет Краузе. – Но их собственные руководители и судьи всегда это пресекали. Разъясняли, что адвокат выполняет свою работу. А теперь создаётся ощущение, что такое отождествление культивируется сверху».

«Улица» направила запрос в Объединённую пресс-службу судов Санкт-Петербурга.