«Других способов борьбы просто не осталось»

Столичные адвокаты готовятся провести 31 мая одиночные пикеты у здания СК РФ в Москве. Акция пройдёт в поддержку коллег из Кабардино-Балкарии, обвинённых в применении насилия к полицейским. «Улица» поговорила с организатором акции Даниилом Берманом и выяснила, почему он выбрал такой метод борьбы, не боится ли задержания, и в чём видит несправедливость адвокатской корпорации к преследуемым коллегам.

– Почему вы решили провести одиночный пикет?

– Можно выделить две причины. Первая – это события в Кабардино-Балкарии, уголовное дело на адвокатов, которые пришли оказывать юридическую помощь коллеге. Поэтому главное требование пикета – прекращение преследования коллег из Кабарды.

Вторая причина в том, что 31 мая будет День адвоката. Для меня он давно перестал быть праздником, учитывая количество убитых и посаженных российских адвокатов. Хочется обратить внимание на всю атмосферу в сообществе, на то давление, которое оказывается государством и силовиками на корпорацию. Ведь история в Кабардино-Балкарии – это далеко не первый, скажем так, печальный инцидент.

– Вы объявили свою акцию вскоре после пикетов в защиту Владимира Воронцова, Ильи Азара и других журналистов. Вы вдохновлялись этим примером?

– Честно говоря, мне сложно сказать точно. Может быть, в какой-то степени вдохновлялся. Но сама идея адвокатского пикета или забастовки у меня давно в голове крутилась. У меня уже были публикации с призывом собраться – но тогда я ничего, кроме оскорблений, не услышал. Считалось, что поводы были недостаточные. А сейчас вроде как повод серьёзный, эту задержанную девочку не в чем обвинить – поэтому все теперь делают вид, что вроде как да, за забастовку, за протест.

– Не боитесь ли вы задержаний?

– Ничего приятного в задержаниях, безусловно, нет, как и в привлечении к административной ответственности. Но что поделать – если нас задержат, сами попробуем как-нибудь защищаться. И я, и другие коллеги к этому готовы.

– Вы выходите на пикет как адвокат или как гражданин? Грубо говоря, задерживать вас будут как спецсубъекта – или как обычного участника пикета?

– Мы говорим о задержании спецсубъекта, когда речь идёт об уголовном преследовании. А при административном порядок [задержания адвоката] точно такой же, как и любого другого человека. Поэтому я не думаю, что здесь ситуация как-то будет отличаться: если станут винтить, то как всех. Я туда иду в поддержку социальной группы адвокатов, которым я и являюсь.

– Но если вас задержат, вы намерены это оспаривать в суде?

– Конечно, ведь нет никаких оснований для задержания при мирном протесте – о чём вообще речь?

«Насаждается мнение, что забастовки недопустимы»

– Почему вы выбрали именно такую форму протеста – одиночные пикеты?

– Я не думаю, что адвокатское сообщество само по себе готово выйти на большой митинг: просто нет такого огромного количества желающих. На митинг должна собраться хотя бы тысяча человек. Я бы с удовольствием пошёл на митинг, но одиночный пикет – это единственная из возможных на сегодняшний момент акций, куда хотя бы кто-то не забоится и придёт. Многие действительно боятся: вдруг задержат, а если ещё и арестуют на 15 суток – а как же суды, работа, дети, семья…

– Именно поэтому вас пока поддержали только шесть адвокатов? Или вы ждёте, что соберется больше?

– Я хотел бы, конечно, чтобы людей было больше. Но я допускаю, что у нас и меньше шести человек окажется в итоге, кто-то в последний момент передумает.

Адвокат Даниил Берман

Мне кажется, дело в том, что на протяжении 30 лет в адвокатуре насаждается мнение, что забастовки, протесты, митинги, любые другие формы протеста недопустимы для адвоката, что это не наши методы борьбы. Это настолько плотно людям вбили в голову, что они боятся решиться на что-либо подобное.

Они убеждены, что если по телевизору покажут, как их тащат в автозак, то они потеряют заработок, репутацию, связи… Просто боятся. Считают, что им это не нужно, что они могут победить установленными законом путями.

– Вы тоже так думали раньше?

– Не буду скрывать, какое-то время я тоже, как и многие, считал, что митинги – это то, чем «хулюганы» какие-то только должны заниматься. А мы, адвокаты, в пиджаках со значком ходим и показываем высокий класс правовых разборок. Но сейчас уже совершенно понятно, я думаю, большей части населения – в том числе таким же прозревшим, как я, – что без привлечения внимания общественности, без журналистов, никакие существенные правовые проблемы решить невозможно.

– Что должно случиться, чтобы адвокаты всё же вышли на большой митинг? Или вам кажется, что в ближайшее время это совершенно невозможно?

– У нас такое общество, что когда кормчий скажет, что делать, тогда и будем так поступать. Если бы нашёлся человек, пользующийся у большинства адвокатов доверием, – и было бы событие, сопоставимое с тем, что произошло в Кабардино-Балкарии – то, может быть, адвокаты по его призыву и вышли бы на митинг. Если бы ФПА призвала коллег на согласованную акцию мирно протестовать – такой митинг носил бы, конечно, «ватный» оттенок, но людей там могло бы быть побольше.

– А возможна ли забастовка адвокатов?

– Тут много вопросов, которые надо обсуждать. Вот когда-то Игорь Трунов сказал, что в адвокатских палатах присутствует какая-то коррупция – и его тут же стали гнобить, оскорблять, лишать статуса. А сейчас о том, что в палатах воруют, говорят все – и никто за это статуса не лишает. Потому что к этому просто привыкли, болевой порог изменился.

Возможно, адвокаты станут чаще выходить на акции протеста или даже на митинги, и постепенно это тоже станет будничным событием. Завтра мы выходим на одиночные пикеты – и это считают чем-то экстраординарным. Может быть, через год коллеги так станут поступать во всех регионах. Посмотрим.

«К преследуемым адвокатам введена презумпция виновности»

– Это не первое задержание адвокатов, но почему вы решились на пикет именно сейчас? Что изменилось?

– По большому счёту ничего не изменилось. Как раз именно то, что ничего не изменилось, и гонит нас на протест. Много лет нас увещевали, что мы должны исключительно мирными путями пытаться защищаться. Посмотрите, чем это закончилось для того же Беньяша. У него было несколько адвокатов, в итоге он всё равно осуждён условно (приговорён к штрафу – «Улица» ), то есть признан виновным. Хотя многие, и я в том числе, считают, что единственное решение, которое следовало бы вынести, – это оправдать его.

Я думаю, уже совершенно очевидно, что других способов борьбы за права корпорации просто не осталось. Нет никаких оснований считать, что суды, силовики, спецслужбы, законодатели начнут относиться к нам по-другому. Единственная оставшаяся форма – это протест.

– Сейчас напрашивается параллель между событиями в Кабардино-Балкарии и задержанием журналиста Ивана Голунова – в обоих случаях профессиональное сообщество собирается и пытается вступиться за своих. Даже идея фото с надписью «Я/Мы Ципинова» ведь восходит к делу Голунова. Насколько, по вашему мнению, сравнение этих ситуаций адекватно?

– Сложный вопрос – связь безусловно есть, хотя бы в стилистике. Вы правы, ранее писали «Я/Мы Иван Голунов», теперь пишут «Я/Мы Диана Ципинова». Кстати, забавно – многие представители официальной части адвокатуры, кто насмехался над Голуновым и его защитниками, сейчас для защиты адвоката Ципиновой берут именно эту стилистику.

Во всякой деятельности – творческой, правовой, адвокатской, журналистской – всегда кто-то идёт впереди, он задает некую моду. Эта мода сложилась при разворачивании сюжета с преследованием Ивана Голунова. Теперь, по всей видимости, любое уголовное дело, возбуждённое при очевидном отсутствии совершения преступления, вызовет ту же реакцию и ту же стилистику, как в деле Голунова. Так что, очевидно, такая связь есть.

– Сейчас везде говорится: «Я/Мы Диана Ципинова». Не кажется ли Вам, что на этом фоне «потерялся» другой задержанный адвокат – Ратмир Жилоков?

– Это не ко мне вопрос, а к официальным органам адвокатуры. Дело в том, что в адвокатской корпорации существует, на мой взгляд, совершенно безумная и ужасная традиция, согласно которой мы защищаем только тех коллег, которые нам, так сказать, нравятся. Чтобы ни к чему в их поведении нельзя было прицепиться. Диана Ципинова – женщина, симпатичная, пострадавшая, – значит, она нам более или менее подходит, можно взять её фотографию и заступиться за неё. А Жилоков – ну что Жилоков, он какой-то странный, ехал, мол, игорный бизнес защищать, якобы с полицейскими стал драться. Он как бы немного «замазанный» персонаж, поэтому Жилоков немножко выпадает из истории, мы девочку будем защищать, а мальчика как бы тоже, но на аватарку ставить не будем.

Это не моё мнение, конечно, это мнение тех, кто придумал эту аватарку, из ФПА. Во всяком случае, я так вижу ситуацию. И я с этим, конечно, не согласен.

адвокат Даниил Берман

Пока человек состоит в адвокатской корпорации, мы не имеем права от него отказываться. Какой бы у него ни был внешний вид, религия, половая ориентация, нас это вообще не должно интересовать.

Если коллегу начинают преследовать – в административном порядке, в уголовном, да даже в дисциплинарном внутри палаты – и это носит какой-то оттенок незаконности, то мы должны самым пристальным образом наблюдать за этим процессом и возмущаться. Это совершенно нормальная биологическая реакция. Они наступают, мы заступаемся.

– А сейчас не так?

– А сейчас к тем коллегам, которых преследуют, введена, по сути, презумпция виновности. Мы же сами её и ввели. Коллеги должны сначала доказать – не судье, а нам – что они вели себя хорошо, никому не хамили, не дерзили. И только тогда корпорация нехотя повернется в его сторону и как-то позащищает. Я уже не говорю про пикет.

Вы почитайте адвокатские паблики – там и про Диану пишут, что она дерзкая, невоспитанная, на условку себе наработала таким поведением. Она непростая девочка, я посмотрел – оппозиционеров защищала, у неё характер есть, характер адвоката. И я её понимаю: в наших условиях если адвокат хочет результата добиться, он должен быть токсичным и неприятным. Ну, на работе во всяком случае. Поэтому, конечно, многим она не нравится.

И такой подход делает нас слабее. Полицейские, фээсбэшники, следователи даже самых своих последних подонков пытаются защищать до конца. Потому что отлично понимают: если они откажутся от этого, то перестанут существовать как корпорация. А мы наоборот, себя уничтожаем тем, что пытаемся в каждом адвокате накопать какую-то гадость.

– Возвращаясь к акции: сейчас разделились мнения относительно стратегии защиты адвокатов из КБР. Многие могут сказать: «Зачем пикетировать в Москве, езжайте в Нальчик…»

– Я вам больше скажу, если Ципинову и Жилокова отправят под домашний арест, те же люди начнут возмущаться: «Зачем вы выходите на акции? Вы видите, мы там смогли с государством найти какие-то точки соприкосновения, сейчас мы коллег защитим. А вы выходите на акции протеста и портите наши взаимоотношения с государством».

адвокат Даниил Берман

Подчёркиваю, единственное правильное, законное, обоснованное решение суда по вопросу меры пресечения для этих двух адвокатов – отказ в избрании меры пресечения. Победой будет считаться только это, остальное – это кошмар.

Пикетирование – это хоть какой-то инструмент, которым мы в Москве сейчас можем оказать поддержку коллегам в Нальчике.

– Но всё-таки, вы сами не думали поехать в Нальчик? 

– Думал, конечно, но у меня есть дело, где как раз заканчивается расследование – и могут в любой момент об этом уведомить. Просто невозможно уехать из Москвы. Так что пока я здесь, но если у меня получится, то я с удовольствием выступил бы в защиту коллег непосредственно в суде.