«Я предлагаю “итальянскую” забастовку»

На прошлой неделе адвокат Андрей Сучков рассказал «Улице» о своём видении корпоративной забастовки: кто её может организовать и как она должна проходить. Краснодарский адвокат Михаил Беньяш не согласился с московским коллегой в вопросах тактики. Несмотря на свой имидж радикала, в этот раз он призывает к осторожности – Беньяш считает, что в существующих обстоятельствах «лобовая атака» адвокатуры обречена на неудачу. Он предлагает другой вариант – не отказываться от работы защитника, а выполнять её так тщательно, чтобы максимально осложнить жизнь нарушителям прав адвокатов. «Улица» публикует его план такой «итальянской забастовки».

В «АУ» вышло интервью Андрея Владимировича Сучкова про адвокатскую забастовку. Я ожидал его с любопытством, прочитал с интересом – но с большей частью тезисов согласиться, к сожалению, не могу.

Точнее, я согласен только с одним: процессуальные меры борьбы себя исчерпали, приняли окончательно имитационную форму и неэффективны от слова совсем. Причём надо понимать, что борьба за профессиональные права адвокатов – это в конечном итоге борьба за права и законные интересы наших подзащитных. Поэтому вопрос поднят очень важный, вот только методы решения, предложенные Андреем Владимировичем, находятся в серьёзном противоречии с печальной российской реальностью.

К вопросу адвокатского протеста можно относиться по-разному. Но надо понимать, что одна из причин его – это не только ожесточение силовиков, бьющее по нашим подзащитным и рикошетом задевающее адвокатов, но и бездействие адвокатских палат всех уровней. Они до сих пор не дали ответ, что надо делать защитнику в следующих ситуациях:

• когда адвоката не пускают к подзащитному под предлогом «Крепости»;
• когда в присутствии адвоката избивают человека;
• когда полицейские избивают самого адвоката.

Палаты избрали в данных вопросах позицию страуса, засунувшего голову в песок: раз я не вижу проблемы, значит, её и нет. Но если члены советов и президенты палат могут себе позволить такую роскошь – благо, что ни в суды, ни в отделения полиции они в большинстве своём не ходят – то адвокаты, работающие в поле, так поступить не могут.

И раз президенты и советы не предлагают решение проблемы, то оно появляется снизу. От самих адвокатов.

Андрей Владимирович Сучков предлагает путём горизонтальной организации адвокатов в групповых чатах мессенджеров создавать забастовочные комитеты для выдвижения требования органам власти – и при невыполнении оных переходить к забастовке. При этом он полагает, что даже угроза стачки станет достаточным поводом для принятия этих условий, а советы палат не будут наказывать адвокатов, объявивших забастовку.

Однако мой личный опыт участия в тех или иных протестных акциях говорит, что всё не так просто. А знание собственной корпорации подсказывает, что всё будет очень сложно. И ещё я знаю, что неудавшаяся протестная акция наносит вреда больше, чем её отсутствие. А угроза её проведения без реального намерения провести есть блеф – а блефовать с властью не стоит. И ещё мой опыт говорит, что подавленные забастовки приведут лишь к торжеству реакции.

Мы уже знаем, что адвокаты могут горизонтально объединяться. Могут собирать таким образом деньги (и на порядок эффективнее, чем палаты). Могут входить в процесс, чтобы защищать друг друга. Но в то, что адвокаты дружно откажутся от работы (от денег то бишь), я не верю.

В полном соответствии с ч. 3 ст. 50 УПК следователь или суд назначат адвоката-«кивалу» и молниеносно проведут процесс, игнорируемый бастующим защитником. По большому счёту, системе так будет даже проще. А в то, что «кивалы» присоединятся к забастовке, я не верю – просто по той причине, что их права творящимся беспределом не нарушаются и деньги они получают в любом случае.

Ещё я не верю, что советы палат не будут наказывать бастующих. После разъяснения 3/19 («По вопросу допустимости обращения адвокатов в правоохранительные органы» – «АУ») все иллюзии относительно палат и комитета по этике у меня исчезли. Все бастующие будут наказаны палатами, большая часть – лишена статуса. И всё это под лицемерные и пафосные речи о защите прав подзащитных, оранжевой угрозе и кознях Сороса.

В конечном итоге такой подход приведёт к зачистке, фактически оскоплению адвокатуры. Она будет лишена самых энергичных, неравнодушных и смелых адвокатов. Причём – с учётом последних поправок в наш закон – лишена будет навсегда.

Да, мириться с тем, что происходит, мы не имеем никакого права. Ситуация накаляется с каждым днём, и быть над схваткой, отстраниться от неё, не может себе позволить ни один человек, в котором ещё осталась совесть. Безразличие сейчас – уже форма соучастия. Но отказ от работы – это форма бездействия, которая опасна для участников и вредна адвокатуре в целом. Поэтому я предлагаю другую форму протеста, а именно «забастовку итальянскую», забастовку «действием». Протест не полным отказом от работы, а её настолько тщательным выполнением, что это приведёт к не меньшей блокировке деятельности судов и следствия.

Как было сказано Андреем Владимировичем, методом давления адвокатуры на власть и принуждением к выполнению наших требований является срыв работы следствия и судов. На самом деле блокировать их мы умеем и так – просто тщательно и скрупулезно выполняя свою работу, заваливая суды и следствие валом жалоб. Нам за это ещё и деньги платят. Следователи бегают, ругаются, кляузничают, судьи пишут частные постановления – но никто не упрекает нас в бездействии.

Адвокат Михаил Беньяш

Если в период ознакомления с делом следователь большую часть рабочего времени проводит в судах по жалобам знакомящихся адвокатов, то упрекнуть защитника в том, что он бросил доверителя, не сможет никто.

Я прекрасно помню, с каким трудом и скрипом переваривала судебная система 38 жалоб 38 адвокатов на постановление о назначении мне административного наказания. И как приходилось страдать бедному судье Онахову, когда 10–15 адвокатов по очереди высказывали ему возражения на его дикие процессуальные решения. И как он страдал, оглашая все 38 жалоб. Одно оглашение заняло несколько часов! Он оглашал, адвокаты сидели в телефонах, а я нагло спал, воспользовавшись подходящим моментом, чтобы вздремнуть.

А теперь я тезисно изложу конкретный механизм «итальянской забастовки» адвокатов. Разумеется, он потребует горизонтального объединения адвокатов и избрания стачечного комитета, о котором говорит Андрей Владимирович.

Итак.

Предположим, в отделении полиции происходит вопиющее нарушение прав адвоката: незаконное задержание или арест, необоснованный обыск, нападение на адвоката и тому подобное. В таком случае производятся следующие действия:

1. Стачечный комитет формирует обращение к руководству УВД региона и требует провести внутриведомственную проверку действий сотрудников. А на период такой проверки – отстранить всех участников конфликта от работы, с указанием фамилий тех, кого должно отстранить.

2. Одновременно направляются заявления о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников полиции в следственный комитет по подследственности.

3. В то же время из числа участников чата избираются специально уполномоченные адвокаты для дежурства в опасном отделении полиции. Их задачей будет помощь в работе тем адвокатам, которые вынуждены посещать это отделение полиции – в том числе и в конкретных уголовных делах.

4. На период проверки (но не менее чем на месяц) в отношении опасного для адвокатов отделения полиции избирается процедура «наблюдения». Она выражается в том, что адвокаты заходят в «наблюдаемое» отделение только и исключительно вместе с уполномоченными «адвокатами-наблюдателями». Посыл должен быть ясным: мы не можем бросить наших подзащитных, но и работать в одиночестве в месте, где нас избивают, мы тоже не можем. Поэтому в опасных отделениях полиции мы будем работать по два-три человека. Это увеличит качество защиты и наши подзащитные окажутся только в более выгодном положении.

5. На период «наблюдения» ни одно ознакомление с уголовным делом не будет окончено адвокатами добровольно. Все 217-е УПК – через суд. Все, что есть. Даже по самым ерундовым и простецким делам. Даже по делам дознания. Все.

6. Одновременно стачечный комитет направляет в совет палаты обращение с требованием на период процедуры «наблюдения» прямо запретить адвокатам по назначению заходить в отделение полиции поодиночке, без «адвоката-наблюдателя». В этом же обращении должно содержаться требование оказать «адвокатам-наблюдателям» необходимую материальную помощь на период их месячного дежурства из средств палаты.

7. В случае заволокичивания советом палаты требования, его игнорирования или отказа выполнить адвокаты стачечного комитета инициируют проверку финансово-хозяйственной деятельности палаты, правильности проведения избрания членов совета палаты, квалификационной и ревизионной комиссии. А также выдвигают требование об отставке президента этой палаты. В случае игнорирования и этого требования (если после проверки финансово-хозяйственной деятельности президент будет ещё на свободе), стачечный комитет проводит агитацию среди адвокатов для формирования групп делегатов на ежегодную конференцию. С единственной целью: отставка президента палаты. Президент палаты, который не защищает своих адвокатов, недостоин этой должности и должен уйти.

8. В случае отказа палаты оказать материальную помощь «адвокатам-наблюдателям» и её, и средства, необходимые для погашения расходов стачки, собирают посредством фандрайзинга.

9. Если следователем соответствующего отдела следственного комитета будет дана отписка или принято явно незаконное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, либо в случае, если принятие итогового решения по заявлению будет заволокичено путем неоднократных «внутренних отмен отказных» – тогда в отношении этого отдела СК избирается процедура «наблюдения» сроком на месяц.

10. Процедура «наблюдения» за отделом полиции может быть прекращена ранее обозначенного срока в случае увольнения виновных.

11. Меры к штрейкбрехерам. К сожалению, в отличие от бастующих на доках и заводах первой трети XX века, адвокатским штрейкбрехерам бить морду не получится – среди них могут быть старики и женщины. Но мы все прекрасно знаем, что адвокаты, имитирующие защиту, делают это спустя рукава – исключительно ради выписанного ордера или лояльности своего бывшего коллеги-следователя. Единственный легальный метод борьбы с штрейкбрехерством – это открытость и публичность. Все штрейкбрехеры устанавливаются, список с их фамилиями и наименованием адвокатских образований публикуется, в отношении самых оголтелых подаются жалобы в палату на двойную защиту и имитацию защиты. Имя каждого штрейкбрехера должно быть на доске позора, и в XXI веке таких «досок» в сети мы можем создать множество. Общественное, персонально направленное осуждение является достаточно мощным инструментом – и им надо пользоваться.

Адвокат Михаил Беньяш

Подобное ведение «итальянской забастовки» тоже вызовет конфликт с советами палат. Но в этом конфликте поведение бастующих адвокатов будет безупречным с точки зрения КПЭА, правовая защищённость наших доверителей только возрастёт, а давление на следствие будет достаточно сильным, чтобы понудить власти к принятию правильного решения.

Такой метод не требует всероссийской забастовки и даже забастовки всех адвокатов региона – достаточно точечного его применения. Думаю, что отработка такого механизма забастовки на нескольких отделах полиции приведёт к достаточно охлаждающему эффекту среди полицейских. И сама только угроза, что теперь «все 217-е УПК в течение месяца следователи будут закрывать только через суд» даст достаточный стимул, чтобы и начальник следствия, и начальник дознания, и сам начальник отдела полиции лично побежали разбираться с тем, что же у них там произошло с адвокатами и кто из их сотрудников в этом виноват.

И ещё.

Мы все знаем мантру полицейских: «Ментов бить нельзя».

Это их духовная скрепа, и защищают они её сильно. Даже в тех случаях, когда сами полицейские не правы. Даже когда они были в гражданской одежде и не при исполнении. В каждом из них живет эта убеждённость: «Ментов бить нельзя». Защищая эту свою скрепу, они особо не связывают себя процессуальным законом и присягой, с лёгкостью идут и на нарушение закона, и на фальсификации, и на ложь.

Я, в свою очередь, тоже убеждён, что адвокатов бить нельзя. И хочу, чтобы это было духовной скрепой каждого адвоката.

Каждый адвокат должен считать своим долгом отреагировать на любое нападение на адвоката.

Мы не имеем права с этим мириться и не должны допускать, чтобы советы палат с этим мирились. Это именно то обстоятельство, при котором не может быть никаких компромиссов, никакого размеренного и спокойного отношения. И если мы не можем защитить своих коллег сугубо процессуальными методами – об этом достаточно убедительно рассказал Андрей Владимирович – то мы должны защитить их методами непроцессуальными, но законными.

А тот адвокат, которого проблема участившихся нападений на коллег оставляет равнодушным, должен просто выкинуть своё удостоверение и прекратить статус. Кем бы он ни являлся: провластным «решалой», безразличным «кивалой» или президентом палаты.