«Либо вы политик, либо вы адвокат»

На конференции «Адвокатура. Государство. Общество» несколько раз был затронут вопрос о допустимости участия адвокатов «в политике». Больше всего на эту тему говорил вице-президент палаты адвокатов Самарской области Дмитрий Тараборин. По его мнению, необходим прямой запрет на «любое использование статуса адвоката при осуществлении политической деятельности». Тараборин также предложил собственные критерии того, когда адвокат «становится субъектом политической борьбы». Он раскритиковал коллег, подписывающих «политические петиции», и предупредил, что государство будет недовольно такими действиями адвокатуры – вплоть до «борьбы на уничтожение». «Улица» приводит выступление Дмитрия Тараборина с небольшими сокращениями и стилистическими правками, необходимыми при публикации устной речи.

М не выпала честь, – как, впрочем, и всегда – говорить о непопулярном. В последние несколько лет наше сообщество с завидной регулярностью возвращается к обсуждению вопроса о допустимости участия адвокатов (и всей корпорации в целом) в политической жизни страны. В общем-то, вменяемой частью участников дискуссии не оспаривается само право адвоката на участие в политике, в неких политических процессах. 

Вице-президент ПА СО Дмитрий Тараборин

И весь диалог, вся дискуссия и спор идут, собственно, вокруг использования статуса адвоката при таком участии. И необходимости или возможности участия корпорации в целом в политических процессах. С моей точки зрения недопустимо ни то, ни другое.

Да, следует признать, что Закон об адвокатуре дал нам далеко не все те полномочия, которых нам бы хотелось. Дал, наверное, не самую эффективную форму процессуального иммунитета. Но, тем не менее, даже то немногое, что было нам дано, было дано не просто так. И мы должны это беречь.

Нравится нам это или нет, но в нашем профильном федеральном законе цели и задачи адвокатской деятельности обозначены предельно чётко. И в нём нет ни единого упоминания об участии адвокатуры либо адвокатов в политических процессах. Здесь, пожалуй, будет уместным провести прямую – или не прямую – параллель с участием в предпринимательской деятельности. Помимо императивного запрета на совмещение [работы адвоката и предпринимательства], было бы довольно странно признать нормальным [ситуацию], когда адвокат, осуществляющий предпринимательскую деятельность, не связанную с оказанием юридической помощи, использовал бы свои полномочия для направления адвокатских запросов. Или посещения СИЗО в бизнес-интересах.

Использование аналогичных полномочий в политической деятельности, на мой взгляд, так же недопустимо. Тем более что, в отличие от предпринимательской деятельности, такое использование чревато довольно неприятными последствиями для всей корпорации.

И тут, собственно, встаёт вопрос: где проходит та самая грань, за которой адвокат перестаёт быть только адвокатом и становится субъектом политической борьбы? В какой момент деятельность коллег выходит за рамки чисто профессиональной – и может расцениваться как направленная на достижение неких иных целей? Очевидно, что однозначного ответа нет и быть не может. Это вопрос, безусловно, дискуссионный. Но мне бы хотелось всё-таки обозначить некоторые важные моменты.

Вице-президент ПА СО Дмитрий Тараборин

На мой взгляд, основной критерий – отсутствие соглашения, заключённого между адвокатом и лицом, в интересах которого он выступает, либо в пользу такого лица. В этом случае любое заявление или действие адвоката априори не связано с исполнением им своих профессиональных обязанностей. Вследствие чего в зависимости от контекста оно может быть расценено как политическое.

Вторым признаком является совершение неких публичных выступлений в защиту неопределённого круга лиц. Которые, – опять же, в зависимости от контекста, – потенциально могут быть признаны политическими. Например, ставшее в последнее время модным подписание различного рода петиций в защиту тех или иных политических деятелей либо против тех или иных нормативно-правовых актов.

Третьим критерием служит непосредственное участие адвоката в политических акциях – будь то участие в митингах, шествиях, избирательных кампаниях и так далее. Такая деятельность даже при наличии соглашения об оказании юридической помощи вполне может быть расценена соответствующим образом.

Например, ставшее популярным у отдельных коллег сопровождение своих доверителей на несанкционированных митингах. Лично мне представляется как минимум дискуссионной правовая природа соглашения об оказании юридической помощи лицу, задержанному на таком митинге, – которое заключается, собственно говоря, до самого задержания. За всех не отвечу, но лично я бы постеснялся или побоялся заключать такое соглашение, например, на защиту по статьям 105 УК (Убийство) или 228 (Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств).

Именно поэтому мне представляется, что при осуществлении такой [политической] деятельности адвокат не должен использовать свой статус ни в каком виде.

Вице-президент ПА СО Дмитрий Тараборин

И на мой взгляд, возможно, следует рассмотреть этот вопрос хотя бы на уровне разъяснения комиссии по этике и стандартам. С тем, чтобы ввести прямой запрет на любые ссылки либо на любое использование статуса адвоката при осуществлении коллегами политической деятельности. Либо вы политик, либо вы адвокат.

Безусловно, это можно совмещать и чередовать. Однако, выписывая ордер, вы должны быть адвокатом Ивановым. А подписывая некую петицию, вы должны быть всё-таки гражданином Ивановым.

Такое ограничение, на мой взгляд, в первую очередь необходимо, чтобы конкуренты наших коллег по политической борьбе не имели оснований утверждать, что лица, обладающие статусом адвоката, используют его либо прикрываются им в политических целях. Что, в свою очередь, может сподвигнуть государство на дальнейшие реформы, – которые, как мы знаем, имеют тренд отнюдь не на усиление наших с вами свобод и независимости.

Опять же, повторюсь, что каждый такой случай индивидуален, а итоговое решение всегда должно оставаться за квалификационной комиссией.

Отдельно я бы выделил такое явление, как осуществление защиты либо представительство интересов субъектов политической деятельности внепроцессуальными средствами. Например, освещение уголовного дела в СМИ едва ли можно отнести к политической деятельности даже при осуществлении защиты наиболее знаковых деятелей оппозиции. А вот организация шествия или митинга в их поддержку, выдвижение требований о введении санкций против России и прочие подобные действия неизменно будут расценены государством и его репрессивным аппаратом как акции сугубо политические.

Вице-президент ПА СО Дмитрий Тараборин

Однако самыми экстремальными и недопустимыми формами вовлечения адвокатуры в политические баталии являются попытки апеллировать по конкретным делам или категориям дел к органам корпоративного самоуправления – в лице адвокатских палат либо ФПА.

Одной из таких, отчасти курьёзных, попыток втянуть корпорацию в непосредственное участие в уголовном деле стал запрос на имя президента ФПА от одного адвокатского бюро. С требованием озвучить от своего имени некие соображения про характер уголовного дела в отношении популярного оппозиционного политика. На каком основании уважаемые коллеги посчитали, что из десятков тысяч уголовных дел именно это дело заслуживает внимания и реакции корпорации – ну, остаётся только догадываться.

С моей точки зрения, наверное, самым адекватным ответом со стороны ФПА была бы дача заключения о том, что никаких нарушений в данном деле нет. Это, наверное, отвадило бы всех последователей подобных шагов от направления соответствующих запросов.

Из недавнего также приходит на ум подписание президентом одной из региональных палат от её имени петиции за отмену так называемого закона об иноагентах. То есть коллега на полном серьёзе полагает, что при очередном переизбрании на эту должность члены палаты делегировали ему не только полномочия, прямо предусмотренные законом, но и право высказываться от их имени практически по любым вопросам, включая политические. Тот факт, что подписант подстраховал себя, оформив это неким решением совета, на самом деле ничего не меняет. Ни совет, ни президент не имеют ни малейшего права на совершение каких бы то ни было действий от лица адвокатского сообщества, если таковые не предусмотрены законом.

Вице-президент ПА СО Дмитрий Тараборин

Если признать подобные пассажи нормой, следующим шагом станет подписание петиций, я не знаю, в поддержку или против абортов, участие в маршах ЛГБТ-сообщества, нацистских шествиях и так далее.

У каждого могут быть свои взгляды. Но это не значит, что взгляд президента конкретной палаты по тому или иному политическому вопросу отражает взгляд всего сообщества.

В целом мне бы хотелось, коллеги, сказать, что последнее время часть из нас страдает, как мне кажется, неким мессианством политическим. Часто приходится слышать в дискуссиях такие утверждения: если ты не поддерживаешь Навального, ты не адвокат, если ты не выступаешь против закона об иноагентах – значит, ты не можешь никого защищать. И это звучит настолько ультимативно, что вызывает, извините меня, некоторые вопросы в адекватности авторов таких заявлений.

Мне кажется, что если уж нам или некоторым из нас хочется проявить себя на некоем общественном поле, то это должно в первую очередь выражаться в оказании юридической помощи pro bono тем слоям населения, тем людям, которые на самом деле в этом нуждаются. Потому что как только мы вступим в политическую борьбу именно как корпорация – или как только нас, всю корпорацию, воспримут извне как участников политической борьбы – соответственно, к нам тут же будут применены все те методы, которые приняты в отечественной политике в отношении своих политических конкурентов.

А в нашей отечественной политической традиции, как известно, это борьба на уничтожение. Поэтому я желаю нам этого избежать.