Три года без права назначения
Адвокаты обсуждают дополнительные требования для «бывших сотрудников»
Два дня назад палата Санкт-Петербурга огорошила всю корпорацию неожиданной новостью. Совет АП изменил правила работы по назначению для тех адвокатов, кто недавно пришёл в профессию из правоохранительных органов. Такие защитники должны будут пройти дополнительное обучение с последующим собеседованием. Но самое главное нововведение – трёхлетний мораторий на участие в делах по назначению для бывших оперативников, следователей и прокуроров. Эти правила до сих пор почему-то не опубликованы палатой, но уже вызвали бурную реакцию у адвокатов. «Улица» попыталась разобраться в том, когда же новые правила вступят в силу – и как к ним относятся в сообществе.
1 марта на сайте АП Санкт-Петербурга появилась новость о серьёзном нарушении со стороны защитника. Адвокат N, бывший следователь, вступил в уголовное дело по назначению, использовав ордер из другой заявки: он изменил в документе номер дела и фамилию доверителя. Подлог вскрылся в январе 2021 года, а 24 февраля защитнику пришлось давать объяснения комиссии по назначению. Адвокат «простодушно рассказал, что раньше работал следователем и хорошо понимает трудности со сроками расследования дел». Поэтому он «вошёл в положение» следователя и «просто выручил коллегу», заменив в уже заполненном, но неиспользованном ордере фамилию подзащитного. Комиссия не стала возбуждать дисциплинарное производство, но исключила N из списка адвокатов, работающих по назначению.
Как обратила внимание «Улица», в той же новости палата рассказала о серьёзных изменениях механизма работы по назначению. «[Президент АП СПб] Евгений Семеняко отдельно сообщил, что советом АП Санкт-Петербурга принят новый порядок допуска к работе по назначению адвокатов, в прошлом являвшихся сотрудниками правоохранительных органов, – говорится на сайте палаты. – Теперь такие адвокаты будут допускаться к работе по назначению только спустя три года с момента увольнения из органов, а также после прохождения специального обучения и собеседования с комиссией [по назначению]».
Пропавшая грамота
Очевидно, что решение совета серьёзно повлияет на многих членов палаты. Несмотря на это, документ до настоящего времени не опубликован. Ни в разделе новостей на сайте АП, ни во вкладке «документы АПСПб», ни на странице «Ведение дел по назначению» его не удалось обнаружить. Положения о работе комиссии по назначению и об автоматизированной системе распределения заявок также размещены в старой редакции.
Получить комментарий руководства АП Петербурга оказалось не так просто. Вице-президент палаты Максим Семеняко сказал, что у него нет возможности общаться с «Улицей» – ещё до того, как корреспондент успел задать вопрос. Некоторые члены совета палаты отказались от комментариев, заявив, что вопрос не в их компетенции. Более того, один из членов совета признался, что узнал о ситуации из сообщения на сайте палаты.
«Улица» обратилась к нескольким членам комиссии по назначению АП СПб. Но все они перенаправили корреспондента к руководителю комиссии, главе Центра работы по назначению, вице-президенту АП Петербурга Татьяне Тимофеевой. Редакция направила ей письменный запрос, но ответа пока не получила.
В итоге рассказать об интересующем «Адвокатскую улицу» решении согласился член совета палаты Михаил Пашинский. «Сама идея принадлежит президенту палаты, и она “витает в воздухе” уже некоторое время, – рассказал он “Улице”. – У него есть свои источники информации о положении дел на том или ином направлении адвокатской деятельности. Видимо, так он пришёл к выводу, что имеющиеся проблемы в работе по назначению связаны со значительным количеством бывших сотрудников правоохранительных органов, получивших статус адвоката». Сам Пашинский подчёркивает, что у него «нет объективных данных, которые дают основания видеть “корень зла” в “бывших сотрудниках”».
Член совета АП Санкт-Петербурга Михаил ПашинскийПроблема представляется более глубокой и системной. Уместно вспомнить евангельскую притчу: «Если иное зерно упадёт на добрую землю то, взойдя, принесёт плод сторичный».
Пашинский затруднился ответить на вопрос, где можно ознакомиться с документом. Также он не смог вспомнить, когда именно прошло голосование совета по данному вопросу. По вопросу дополнительного обучения конкретики тоже пока не так много: «Сомневаюсь, что это будет отдельный курс для бывших сотрудников правоохранительных органов. Видимо, он будет общим для всех кандидатов на работу по назначению. Но при собеседовании и принятии решения, наверное, “бывшим сотрудникам” будет уделяться какое-то повышенное внимание со стороны комиссии».
Также Михаил Пашинский предположил, что решение не будет иметь обратной силы: «Это рассчитано на перспективу. Я так полагаю, кто работает, тот и будет работать, а новый порядок касается только нового набора кандидатов на работу по назначению».
Стереть память
Интересно, что Пашинский уверяет: введение новых правил для бывших сотрудников не связано напрямую с действиями адвоката N. По его словам, сам этот инцидент скорее ставит под сомнение эффективность предложенного «карантина». «Из смысла нововведений предполагается, что в течение трёхлетнего моратория бывший следователь должен утратить имеющиеся связи с бывшими коллегами, – объясняет Пашинский. – Вероятно, предполагается, что должно произойти какое-то “перерождение” из следователя в адвоката, иными словами, должна стереться некая “генетическая память” о работе следователем. Так вот, тот адвокат, который совершил выявленное нарушение, работает адвокатом уже 20 лет. И как мы видим, никакие связи у него не утратились, либо были приобретены новые».
Несмотря на некоторые сомнения в эффективности принятого решения, Пашинский не считает его ошибочным: «Я также голосовал “за”, но само по себе оно проблему не решит. Хорошо, если это будет первым шагом в комплексе мероприятий. По крайней мере, это решение демонстрирует озабоченность совета палаты и лично президента создавшимся положением – и решимость в принятии мер к исправлению сложившейся ситуации».
Член совета АП Санкт-Петербурга Михаил ПашинскийПроблема мне видится настолько глубокой, что решить её быстро, наверное, не представляется возможным. Если капитальное здание строилось многие годы, то и его перестройка или реконструкция, даже при большом желании что-то изменить, займёт немало времени.
Член совета палаты сообщил, что у него имеются «конкретные предложения по улучшению ситуации». «Но пока ограничусь общим соображением, что мероприятия по реконструкции неудачно построенного здания станут эффективнее, если будут поручены другой бригаде строителей», – сказал Михаил Пашинский.
«Мы все равны»
«Улица» попросила адвокатов из разных регионов высказаться о питерской инициативе. Член совета АП Москвы Константин Ривкин (ранее сам служивший в МВД), считает, что вопрос обоснованности повышенного внимания к экс-следователям и прокурорам «недостаточно изучен».
Адвокат Константин РивкинПрохиндей и ловчила останется таким же, даже сдав экзамен на получение статуса адвоката. А бывший следователь или оперативный работник проникнется духом правозащиты, если попадет в хороший коллектив грамотных специалистов и добросовестных наставников.
Член совета АП Ленинградской области Евгений Тонков (не работал в правоохранительных органах) утверждает, что уже сейчас больше половины российских адвокатов – выходцы из силовиков. «И я полагаю, что делить корпорацию на бывших силовиков и кристально чистых белых и пушистых адвокатов бессмысленно, – говорит он. – Это внесение раскола. И я надеюсь, что в нашей палате не будет такого деления».
Он напоминает, что адвокаты-«новички» первое время обычно работают как раз в делах по назначению. «Таким образом, если бывший следователь или прокурор стал адвокатом, а ему запрещают ходить по назначению – то у него лично возникает большая проблема». Евгений Тонков призывает коллег не забывать, что человек может прийти в адвокатуру, будучи «изгнанным» из силовых структур «за свою принципиальность».
«Я, честно говоря, не уверен, что нужно вводить какие-то такие цензы, – считает адвокат АП Москвы Андрей Гривцов, ранее служивший в правоохранительных органах. – Думаю, что достаточно применять меры дисциплинарного характера в тех случаях, когда адвокат действительно нарушает права доверителей и ведёт себя неподобающим образом». Адвокат напоминает, что по назначению работают не только бывшие сотрудники – и далеко не только они замечены в «соглашательской позиции».
Адвокат Андрей ГривцовАдвокатская позиция связана с уважительным отношением ко всем. А здесь, получается, дают понять, что отдельные категории адвокатов хуже, чем другие. А мы все равны. Я считаю, что адвокатскость определяется не тем, где человек когда-то работал, а тем, что он из себя представляет в настоящее время.
Сторонников решения, принятого советом АП Санкт-Петербурга, нашлось пока не так много. Адвокат АП Московской области Анастасия Саморукова согласна с посылом палаты, но предлагает немного другой вариант: ввести трёхлетний мораторий на допуск к адвокатскому экзамену. «Я считаю, что среди адвокатов в настоящий момент слишком много бывших сотрудников, чья квалификация недостаточна, – сказала она. – Хотя я сама знаю прекрасных адвокатов, которые превосходно работают и по гражданским, и по уголовным делам, имея багаж службы в органах».
Саморукова возмущённо пересказала недавний разговор с прокурором «одного крупного подмосковного города». «Сначала он мне сказал, дословно: “Все адвокаты жулики”. А через три минуты заявил, что ему, наверное, тоже надо будет стать адвокатом. А то куда ж ему деваться после ухода из прокуратуры – всё равно больше ничего не знает и не умеет, – сказала Саморукова. – Мне кажется, не должны бывшие сотрудники идти в адвокатуру только потому, что им больше нечем заниматься».
Адвокат Анастасия СаморуковаЯ считаю, что этим людям нужно успеть перестроить своё сознание. К сожалению, адвокатов, которые поменяли корочки, но по сути своей так и остались сотрудниками органов, уже чуть больше, чем хотелось бы.
Адвокат АП Свердловской области Сергей Колосовский – «бывший сотрудник» – считает «абсолютно неразумными и абсолютно неоправданными» дополнительные требования. «Я бы ни в коем случае не рекомендовал проводить поребрик по признаку предыдущей работы», – говорит он. Колосовский предлагает своего рода соломоново решение: ввести дополнительное обучение для всех адвокатов, которые работают по назначению – вне зависимости от их прошлого.
«Очень часто сталкиваешься с тем, что адвокаты, работающие по назначению, не понимают элементарных вещей, – рассказывает он. – Поэтому устанавливать дискриминацию именно бывших сотрудников я категорически не рекомендовал бы. А вот ввести дополнительные требования, собеседования, учёбу для тех, кто хочет работать по назначению – да, это разумно».