Тайна открытого процесса

В Ульяновске началось рассмотрение дела адвоката Ирины Савельевой, которую обвиняют в разглашении данных предварительного расследования (ст. 310 УК). Следствие считает, что она незаконно передала привлечённому специалисту материалы по делу её доверителя, бывшего вице-мэра Ульяновска Михаила Сычёва. Потерпевшими стали два чиновника, чьи персональные данные содержались в файлах, полученных специалистом. Но на первом же заседании выяснилось, что они сами раскрыли эту информацию в ходе открытого процесса по делу Сычёва – и тогда чиновников это не беспокоило.

«Видимость законности» адвокатской деятельности

М ировой судья судебного участка №7 Заволжского района Ульяновска начал рассматривать дело адвоката Ирины Савельевой 14 марта. На первом заседании прокурор Александр Дозоров зачитал обвинительное заключение (копия есть у «АУ»). В нём утверждается, что защитница совершила преступление «против правосудия».

Напомним, Савельева приняла защиту бывшего вице-мэра Ульяновска Михаила Сычёва, обвиняемого в особо крупном мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК). В июле 2020 года следствие ходатайствовало об избрании для него «стражи». Тогда же защитница сфотографировала материалы дела на телефон, а через три дня дала подписку о неразглашении, «письменно обязавшись не передавать сделанные фотокопии для обозрения посторонним лицам». 15 июля следователь Павел Вертецкий повторно предупредил Савельеву о недопустимости подобных действий и взял с неё «подписку с предупреждением об уголовной ответственности по ст. 310 УК».

Как утверждается в обвинительном заключении, после этого защитница решила от имени Сычёва обжаловать ряд сделок по отчуждению муниципального имущества – чтобы оспорить размер вменяемого ущерба. Для этого она обратилась к своей знакомой Альфие Шарафутдиновой, «обладающей опытом участия в арбитражных судах и в судах общей юрисдикции при рассмотрении подобных споров гражданско-правового характера». Та согласилась проконсультировать защитницу. В обвинительном заключении сообщается, что Савельева «умышленно», не согласовывая со следователем «возможность оглашения тех или иных материалов уголовного дела», передала Шарафутдиновой флешку с материалами дела Сычёва. Такими действиями она «умышленно разгласила сведения об обстоятельствах совершённого преступления».

Отметим, позже выяснилось, что телефон Савельевой прослушивался – именно так следствие узнало о её договорённости с Шарафутдиновой. Адвокат потребовала признать прослушку незаконной, но суд не удовлетворил её жалобу. На сайте «Улицы» делу Ирины Савельевой посвящён отдельный раздел.

Савельева заключила с Альфиёй Шарафутдиновой стандартный договор на оказание услуг специалиста. В нём было прописано, что она за вознаграждение окажет юридические услуги, «связанные с подготовкой заключения по гражданско-правовым вопросам». Отдельно там оговаривался пункт о неразглашении сведений, предоставленных заказчиком. Однако следствие считает, что договор был заключён «с целью придания видимости законности» действий адвоката. Специалист якобы была «прямо или косвенно заинтересованной в исходе уголовного дела», поскольку её задачей был поиск оснований для оспаривания сделок, а «характер оказания услуг был возмездным». К тому же между адвокатом и специалистом «сложились личные доверительные отношения».

Обвинительное заключение по делу Савельевой

В силу своей квалификации и имеющегося практического опыта адвокатской деятельности, в том числе в уголовном судопроизводстве, Савельева достоверно знала, что Шарафутдинова не может быть привлечена к участию в данном деле в качестве специалиста.

Помимо этого, в обвинительном заключении утверждается, что «решение о привлечении специалиста к участию в производстве по уголовному делу относится к исключительной компетенции следователя». Он же, согласно документу, должен рассматривать ходатайство защиты о привлечении специалиста – и лично предупреждать его о недопустимости разглашения данных расследования.

Ущерб, причинённый правосудию, заключается в «неконтролируемом следователем распространении конфиденциальной информации». Общественную опасность обвинение увидело в разглашении персональных данных свидетелей, допрошенных по делу Сычёва, – эта информация содержалась в материалах дела. Кроме того, действия Савельевой якобы привели к увеличению продолжительности следственных действий: ведь адвокат «разгласила сведения об использованных при проведении оперативно-разыскных мероприятий силах, их результатах, а также о конкретных сотрудниках» органов. Это, говорится в обвинительном заключении, требует «изменения форм и методов проведения дальнейших оперативно-разыскных мероприятий». Также следствие вынуждено было совершить ряд «незапланированных ранее» действий, чтобы собрать и зафиксировать доказательства «противоправной деятельности» адвоката: «Выделять материалы уголовного дела, содержащие признаки нового преступления, в отдельное производство, выносить соответствующее постановление, готовить и заверять копии необходимых документов». При этом «не представилось возможным» выяснить, узнал ли кто-то, кроме Шарафутдиновой, информацию из материалов дела.

Напомним, Ирина Савельева считает, что имела полное право привлечь специалиста. По словам защитницы, Альфия Шарафутдинова не была её близкой знакомой – и до дела Сычёва они не общались пять лет, «что подтверждено следствием». Аргумент обвинения о возмездном характере её услуг адвокат считает абсурдным: «Любой эксперт, даже привлечённый следователем, делает свою работу за деньги». Отметим, что ФПА официально поддержала Ирину Савельеву. В заключении палаты утверждается, что она действовала в соответствии с Законом об адвокатуре и соблюдала процедуру привлечения специалиста, прописанную в УПК. Как отмечает ФПА, передача сведений по уголовному делу лицу, привлекаемому в качестве специалиста, не нарушает закон – при условии дачи им письменного обязательства о неразглашении этих данных без разрешения следователя.

Попробуйте абстрагироваться

Адвокат Александр Цветов, представляющий интересы Савельевой, заявил ходатайство об изменении процессуального статуса двух потерпевших – начальника правового управления администрации Ульяновска Юлии Шагаевой и руководителя аппарата администрации Дмитрия Шорина. Защитник напомнил суду, что объектом преступления являются те общественные отношения, на которые оно посягает. В случае статьи 310 УК ими являются интересы государства, правосудия и предварительного следствия. Но следователь наделил статусом потерпевших сразу 11 человек – участников дела Сычева. «Каждое постановление повторяется слово в слово. В качестве основного мотива – причинённый моральный вред. Даже в тех случаях, когда лицо заявляло, что никакого вреда ему не причинено», – возмутился адвокат. Позже следователь перевёл девять человек из потерпевших в свидетели – но почему-то сделал исключение для Шагаевой и Шорина. «Учитывая одинаковую мотивировку, справедливо было бы изменить и их процессуальный статус», – заявил Цветов. Но суд никакого решения по ходатайству не принял; таким образом оба сотрудника администрации остались в статусе потерпевших.

Далее Савельева заявила прокурору, что ей непонятна суть обвинения – и указала на ряд противоречий. «В обвинительном заключении установлено, что я являюсь защитником Сычёва по уголовному делу. Этот факт не оспаривается следствием и гособвинением. Следует ли из этого, что я с момента вступления в дело Сычева обладаю всеми полномочиями по ст. 53 УПК (регулирует полномочия защитника. – “АУ”). Если не следует, то почему?» – задала Савельева вопрос. Затем она обратила внимание на заявление обвинения о том, что договор был заключён «с целью придать законность». «То есть это (заключение договора между защитником и специалистом. – “АУ”) всё-таки законно, да? Эти моменты мне непонятны», – сказала защитница.

Прокурор ответил, что не видит необходимости в повторном разъяснении обвинения. Суд потребовал сделать это; прокурор попросил 15-минутный перерыв, после которого заявил: «Следствием были предприняты все меры для предъявления ей обвинения, разъяснение не требуется». Суд удовлетворился этим и перешёл к допросу потерпевших.

«Не хочется думать о том, что мои данные известны третьим лицам, с которыми у меня нет никаких взаимоотношений», – сказала сотрудница городской администрации Юлия Шагаева. Впрочем, она не захотела предъявлять требования о компенсации морального вреда. Отвечая на вопросы адвоката Цветова, женщина признала, что её данные уже звучали на открытых судебных заседаниях по делу бывшего вице-мэра. Шагаева давала там показания и не просила о закрытии процесса. О том же сказал в суде и Шорин.

– С учётом того, что там есть договорные отношения [между Савельевой и специалистом], я не могу утверждать, нарушены или не нарушены мои права, – сказал потерпевший.

– А если абстрагироваться от этого так называемого отношения? – уточнила судья.

Тут в их беседу вмешалась Савельева – и попросила назвать причины для «абстрагирования». В итоге Шорин так и не смог однозначно ответить на вопрос судьи. На этом первое заседание закончилось. «Улица» продолжит освещать процесс.