«Есть добрые следователи, а есть недобрые»

Гагаринский суд Москвы продолжает допрашивать свидетелей защиты по «делу “Аэрофлота”». На очередном заседании они рассказали, что подсудимые – адвокаты Дина Кибец и Александр Сливко – добросовестно выполняли свою работу и оказывали им юридическую помощь. А обвинение всё так же требует объяснить, почему свидетели не могли пойти на опросы и допросы без адвокатов.

Если бы да кабы

О чередное заседание по «делу “Аэрофлота”» состоялось в Гагаринском суде Москвы 2 марта. К сожалению, «Улица» не смогла оперативно рассказать о нём из-за срочных материалов на тему «специальной военной операции». Пусть и с задержкой, мы всё же публикуем отчёт об этом заседании – поскольку считаем необходимым сообщать читателям о важном для адвокатуры процессе. Репортаж подготовлен по аудиозаписи, предоставленной защитой.

2 марта первой допросили стюардессу Анну Акулович. Несколько лет назад она работала на рейсе «Москва – Нью-Йорк», где произошёл инцидент с авиадебоширом. Девушка рассказала, что обсуждала происшествие с адвокатом Александром Сливко в офисе «Аэрофлота» на Арбате. Затем была вторая встреча – в офисе компании в Мелькисарово – откуда они вместе со Сливко поехали на опрос в линейный отдел полиции в Шереметьево.

Напомним, ранее сотрудник этого отдела Олег Дроздов рассказывал суду, что Сливко не присутствовал при опросе стюардессы. Адвокат Денис Кобелев, защитник Сливко, спросил Акулович, кто тогда заполнял бланк объяснений. Свидетельница подтвердила, что это делал именно Сливко. Она добавила, что полицейский присутствовал на опросе «номинально»: «Сидел на кресле, ничем не занимался».

Кобелев спросил, почему тогда Сливко не был указан в бланке объяснений. Акулович ответила, что не знает, как это должно отражаться там. Защитник уточнил: понимал ли полицейский, что Сливко – адвокат? Но девушка в момент опроса «очень торопилась и не обратила внимания» на реакцию полицейского.

Тогда Кобелев спросил: стала бы девушка обращаться за помощью адвоката, если бы компания не предоставила ей Сливко? Акулович предположила, что да. Тем не менее прокурор спросила об этом ещё раз. Девушка объяснила подробнее: если бы ей сказали «самостоятельно куда-то идти и давать показания», то она нашла бы адвоката.

Гособвинитель предложила стюардессе представить, как бы та поступила, если бы руководство не давало таких указаний.

– Не понимаю, зачем мне тогда это было бы нужно, – ответила Акулович.

– Уточните: вы бы не стали обращаться к адвокату, если бы вас не вызывали [на следственные действия]? – попросил прояснить Кобелев.

– Ну да.

Этот диалог запутал и судью. Она потребовала чётко ответить на вопрос: пошла бы девушка на следственные действия самостоятельно, если бы компания не предложила ей Сливко. «Нет, у меня ни образования [юридического], ничего», – повторила свой первый ответ Акулович. Она пояснила, что в беседе с прокурором имела в виду другое: если бы компания не заставила, то она бы вообще не пошла на опрос.

Адвокат Денис Лейсле – защитник Татьяны Давыдовой –сообщил Акулович, что её могли принудительно доставить в СК. Тогда свидетельница в очередной раз подтвердила, что нуждалась в адвокате.

Следующим в зал пригласили начальника отдела таможенного оформления «Аэрофлота» Олега Королёва. Он рассказал, что Сливко оказывал ему помощь, когда у правоохранительных органов возникли вопросы к работе подразделения. По словам Королёва, перед опросом адвокат три или четыре раза консультировал его. Эти встречи длились более трёх часов каждая: они изучали материалы дела и обсуждали, как выстроить позицию.

Прокурор спросила, предписывают ли внутренние акты «Аэрофлота» ходить на опросы с адвокатом. Свидетель «допустил», что такие нормы существуют. Гособвинитель попросила и этого свидетеля представить гипотетическую ситуацию, при которой компания не предоставила ему адвоката. Королёв заявил, что ему в любом случае понадобилась бы юридическая помощь: «По результатам административного дела могло возникнуть уголовное».

– Но вы могли самостоятельно дать объяснения в отделе дознания? – настаивала прокурор.

– Вы понимаете финансовые риски, которые могли возникнуть для компании просто из-за моего непрофессионализма в юридическом деле? – парировал свидетель.

Адвокат Кобелев попросил предъявить постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Королёва. Оно было вынесено сразу же после допроса свидетеля.

Оцените нагрузку в граммах

Следующий свидетель, Сергей Кузин, в 2017 году работал директором департамента строительства и эксплуатации «Аэрофлота». Его вызвали на допрос по уголовному делу в отношении другого сотрудника – и Сливко консультировал Кузина накануне допроса.

Адвокат Илья Лебедев – защитник Дины Кибец – опередил прокурора и задал её любимый вопрос. Свидетель заверил, что в любом случае обратился бы к адвокату. Но обвинитель всё равно уточнила – «в связи с чем» понадобился бы адвокат? Кузин пояснил: «В связи с отсутствием юридического образования».

В зал суда пригласили замдиректора юридического департамента Наталью Носову. Она рассказала подробности одной тяжбы, где Кибец представляла интересы «Аэрофлота». Сотрудник по фамилии Овчинников работал одновременно бортпроводником и инструктором «на земле». За прогул на одной работе его уволили с обеих – и он подал иск к «Аэрофлоту».

Носова пояснила, что департамент впервые столкнулся с такой ситуацией. Штатные юристы не смогли оценить судебные перспективы иска, поэтому решили привлечь к делу внешнего специалиста. По словам свидетельницы, это было обычной практикой в авиакомпании. Кибец готовила позицию по делу, участвовала в заседаниях и сопровождала саму Носову на её допросе в качестве свидетеля в суде.

Тогда прокурор попросила рассказать о нагрузке на каждого сотрудника юрдепартамента. Носова назвала нагрузку «высокой» и связала это «с масштабной деятельностью авиакомпании». Прокурор захотела больше конкретики – сколько дел приходилось на каждого сотрудника? «Все занимались разноплановой работой, не только представляли интересы компании в суде, – ответила Носова. – Занимались бумаготворчеством, связанным с оформлением и предоставлением заключений по вопросам деятельности подразделений (…) Один сотрудник может вести пять дел и написать 25 заключений. Другой может написать 135 заключений – но ни одного дела в производстве».

Прокурор не отставала. Она потребовала ответить: могли ли сотрудники сами справиться с делом Овчинникова? Свидетель повторила: раньше в департаменте не сталкивались с такими исками.

Свидетель Наталья Носова

Участие внешнего адвоката [было] предпочтительно и важно. Сказать, справился бы мой юрист или нет, достаточно сложно. [Неизвестно], какое решение принял бы суд и какие последствия были бы для юриста.

После неё суд допросил главного специалиста юрдепартамента «Аэрофлота» Ирину Курдюкову. Прокурор требовал рассказать, кто именно выступил с инициативой привлечь Кибец к делу Овчинникова. Свидетельница ответила, что не обращалась к руководству с такой просьбой. Тогда обвинитель спросила Курдюкову: достаточно ли у неё было компетенций, чтобы представлять компанию в этом деле? Но свидетельница заявила, что не понимает вопроса. Она пояснила: если бы руководство поручило такую работу, то её пришлось бы выполнять.

– Была ли необходимость привлечения адвоката по данному спору? – уточнила прокурор.

– Не могу сказать.

– Почему?

– Я не анализировала. Было принято решение руководством, это не обсуждается. Документы по этому спору я не готовила, насколько я помню.

Обвинитель ходатайствовала об оглашении следственных показаний Курдюковой. Защита возражала, ссылаясь на то, что свидетельница подробно ответила на все вопросы. Но судья разрешила зачитать показания.

Согласно протоколу, Курдюкова рассказала следователю, что в её отделе работали семь специалистов, которые ранее участвовали в спорах о восстановлении на работе. Однако Курдюкова и на следствии не смогла ответить на вопрос, могла бы она сама справиться с делом Овчинникова. Кроме того, она рассказала следователю, что Кибец изучила большой объём документов по этому делу.

Адвокат Лебедев спросил у свидетельницы, видит ли она противоречия между показаниями на следствии и своими ответами в суде. Но судья сняла этот вопрос, поскольку противоречия «были установлены судом» при разрешении ходатайства прокурора об оглашении.

Помешать завершённому расследованию

После этого прокурор неожиданно заявила ходатайство о продлении содержания обвиняемых под стражей – причём сразу на три месяца. Защитники посчитали это преждевременным, поскольку ещё не истёк срок, на который «стражу» продляли в прошлый раз. Но судья разрешила прокурору зачитать ходатайство. Обвинитель перечислил стандартные аргументы: обвиняемые якобы могут скрыться, оказать давление на свидетелей и помешать расследованию.

Адвокат Лебедев отметил, что обвинение уже закончило представлять свои доказательства, поэтому помешать расследованию невозможно. И добавил, что скрыться в сегодняшней ситуации уже невозможно. Мария Корчагина – защитница Александрова – подчеркнула, что ни один из уже выступивших в суде свидетелей не сообщал о совершении подсудимыми какого-либо преступления.

Адвокат Сергей Смирнов

Прокурор не должен вести себя так в процессе. Так ходатайство не может заявлять и студент-второкурсник. Ходатайство должно быть обосновано. Для чего мы избираем меру пресечения?

Он напомнил, что в марте исполняется уже два с половиной года, как подсудимые находятся под стражей. Несмотря на эти аргументы, судья встала на сторону обвинения и продлила «стражу» сразу на три месяца.

Угрожающие допросы

После перерыва допрос возобновился. В зал позвали начальника отделения корабельных экипажей Наталью Бегишеву. Она вспомнила и дело Овчинникова, и факт участия Кибец в нём. Но деталей разбирательства, а также почему и как к делу привлекли адвоката, она не знала.

Следующим допросили сотрудника департамента управления закупочной деятельностью «Аэрофлота» Сергея Гозенко. Он рассказал, что в 2017 году у правоохранительных органов возникли вопросы к одной из закупок. Гозенко вызвали на опрос; Сливко сопровождал его. Свидетель отметил, что впервые в жизни участвовал в следственных мероприятиях, поэтому однозначно нуждался в адвокате.

– Могли бы вы сами ответить на вопросы? – спросил прокурор.

– Когда рядом с тобой находится поддержка, всегда проще. Повернуть голову – «Правильно я говорю или неправильно?» – попытался объяснить свидетель.

– А в чём такая сложность, что нужно привлечение адвоката? – не понимала прокурор.

– У нас действует правило, [что нужно ходить с адвокатом]. Не знаю, с чем это связано.

Последним выступал начальник чартерного отдела «Аэрофлота» Дмитрий Купко. Он рассказал, что проходил свидетелем по уголовному делу, возбуждённому в 2013 году в отношении замгендиректора авиакомпании Калмыкова. В 2016 году Купко несколько раз вызывали в СК для дачи показаний. Об этом ему сообщили в отделе экономической безопасности «Аэрофлота» – и сказали, что перед допросами к нему придут адвокаты. Затем в офисе компании он несколько раз встречался с Кибец и Сливко. На допросах его сопровождала Кибец, которая «принимала активное участие» в происходящем.

Прокурор спросила, присутствовал ли на допросах Сливко. Свидетель ответил, что тот был только на консультациях.

– В чём заключалась помощь Сливко?

– Юридическая помощь.

– Консультации, подготовка документов? – подсказывала прокурор.

Свидетель с этим согласился.

– А каких именно документов? Свободно рассказывайте.

В диалог вмешался Сливко. Он напомнил, что на допросах Купко сопровождала Кибец – и предположил, что вопросы прокурора путают свидетеля. Судья сняла вопрос и попросила прокурора не повторяться. А затем сама потребовала ответить, в подготовке каких именно документов Сливко помогал Купко. Свидетель объяснил, что на встречах с адвокатами показывал им и обсуждал с ними множество бумаг.

Прокурор традиционно спросила, стал бы свидетель искать себе адвоката, если бы «Аэрофлот» не предоставил ему Кибец и Сливко. «Если бы на меня давили, то да», – заявил свидетель. Судья попросила уточнить, что он имеет в виду – и сталкивался ли с «давлением» в ходе допросов в 2016 году. «Ну, следователи есть добрые, а есть недобрые» – пояснил Купко. Он добавил, что давления на него не оказывали, но некоторые допросы показались ему «достаточно угрожающими».

Следующее слушание по делу состоялось 16 марта. «Улица» в ближайшее время подготовит отчёт об этом заседании.