Досмотр адвоката в СИЗО заинтересовал КС

29 июня Конституционный Суд рассмотрит жалобу адвоката Рамиля Идиятдинова на Закон о содержании под стражей. Поводом для обращения в КС стал досмотр защитника без составления протокола в СИЗО-3 Татарстана. Предыдущие судебные инстанции встали на сторону сотрудников изолятора: они решили, что ч. 6 ст. 34 закона позволяет проводить личный досмотр при наличии «достаточных оснований подозревать лиц в проносе запрещённых предметов». А ДСП-приказы якобы не предусматривают составления протокола, если ничего запрещённого не изъято. Теперь суд проверит, нарушены ли конституционные права защитника. Представитель правительства в высших судебных инстанциях Михаил Барщевский заверил «Улицу», что его отзыв для КС «понравится адвокатам».

Досмотры служебного пользования

Адвокат Рамиль Идиятдинов отказался давать комментарии СМИ до заседания, поэтому «Улица» восстановила ход событий по решению суда первой инстанции. В апреле 2019 года Идиятдинов пришёл в СИЗО-3 (расположено в городе Бугульма) для свидания с подзащитным. Он сдал на КПП сотовый телефон и подписал уведомление об ознакомлении с правилами посещения. Но на территории изолятора адвоката снова остановили. По словам Идиятдинова, сотрудник «проводил повальный обыск всех входящих в локальную зону». Представители изолятора утверждали, что в кармане защитника находился «выпирающий предмет, по форме напоминающий сотовый телефон» – из-за чего и потребовался дополнительный осмотр.

Идиятдинов потребовал составить протокол, а также «предоставить правовые и фактические основания» для таких действий. Сотрудник в ответ сослался на ДСП-приказы Минюста «Об утверждении Порядка проведения обысков и досмотров в исправительных учреждениях» и «Об утверждении Инструкции по охране исправительных учреждений и следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы». По его словам, в приказе указано, что составлять протоколы необходимо «только в случае изъятия запрещённых предметов у граждан». Сотрудник СИЗО позвал старшего смены и они проверили вещи адвоката – в отсутствие понятых. Идиятдинов называет это «досмотром», однако работники изолятора с этим не согласны.

Объяснения сотрудников СИЗО-3

…в отношении адвоката не проводился личный досмотр, при котором бы сотрудник лично проверял содержимое карманов, осуществлял прощупывание одежды, проверку содержащихся предметов в носимых вещах досматриваемого и т. д., то есть проводил бы действия, регламентированные нормами Административного кодекса.

В итоге у адвоката не нашли никаких запрещённых предметов.

Идиятдинов пожаловался в Бугульминскую городскую прокуратуру на «отказ в предоставлении информации об основаниях досмотра, на проведение личного досмотра и досмотр вещей». Он заявил, что эти действия нарушили «конституционные права на неприкосновенность», а также «унизили его честь и достоинство». Но прокурор решил, что сотрудники «действовали в рамках действующего законодательства». Он подчеркнул, что ч. 6 ст. 34 Закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» не предусматривает никаких исключений для адвокатов при проверке посетителей СИЗО. Напомним, эта норма позволяет проводить досмотр при наличии «достаточных оснований подозревать лиц в проносе запрещённых предметов».

28 июня 2019 года адвокат Рамиль Идиятдинов подал административный иск в Бугульминский районный суд. И 14 августа суд решил, что сотрудники СИЗО «действовали в рамках законных требований», установленных ДСП-приказами Минюста, «которыми не предусмотрено составление протокола об административном правонарушении в случае необнаружения запрещённых вещей».

Решение Бугульминского городского суда

…Необходимость составления протокола регламентирована Приказом Минюста России… являющимся руководством к действию для сотрудников учреждения, которые после осмотра не составляли протокол в отношении Идиятдинова ввиду отсутствия у него предметов, запрещённых к переносу в режимную зону.

Идиятдинов обжаловал это решение в Верховном суде Татарстана. Защитник заявил, что в силу ч. 1 ст. 27 КоАП досмотр относится к мерам производства по делу об административных правонарушениях. А согласно п. 6 ст. 27.7 КоАП, при личном досмотре и досмотре вещей должен составляться протокол. Тем не менее суд решил, что эти доводы «несостоятельны и основаны на неверном толковании норм материального права». В итоге 20 декабря ВС «засилил» решение Бугульминского городского суда, сославшись всё на те же ДСП-приказы и ч. 6 ст. 34 закона о содержании под стражей.

Через полтора года спор адвоката с СИЗО дошёл до Конституционного Суда. Идиятдинов отказался предоставить «Улице» жалобу, но на сайте КС говорится, что адвокат заявил о «нарушении его конституционных прав» ч. 6 ст. 34 закона о содержании под стражей. Суд рассмотрит её 29 июня.

«Адвокатам понравится»

Представитель правительства в высших судебных инстанциях Михаил Барщевский подготовил отзыв на жалобу Идиятдинова. Об этом он упомянул в ходе дискуссии, проведённой «Улицей» и «Законом.ру». Барщевский не стал раскрывать «АУ» свою позицию – «Я писал отзыв для Конституционного Суда, а не для вашей газеты», – но при этом добавил, что «адвокатам понравится» этот документ.

Адвокат «Общественного вердикта»* Ирина Бирюкова сказала «Улице», что обычно защитников осматривают только на входе в СИЗО. Они проходят через рамку, расписываются в журналах, сдают запрещённые к проносу вещи. Их досматривают металлоискателем со всех сторон, осматривают сумки и папки (без чтения документов). Этот осмотр всегда проходит без протоколов, но под камеры и видеорегистраторы, говорит Бирюкова. «Чтобы вот так досматривали – а в данном случае это уже был досмотр, по моему мнению, – это не очень распространённый случай», – комментирует защитница историю Идиятдинова.

Бирюкова напомнила об одном из таких «громких досмотров», когда сотрудники красноярской колонии обыскали адвоката Кунай Аббасову. «Тогда ребята отстояли в суде незаконность такого досмотра, – говорит она. – Но про большинство таких случаев не очень известно – и сами адвокаты предпочитают не связываться [с сотрудниками СИЗО], чтобы не терять время и нервы».

Если КС встанет на сторону Идиятдинова, то это «однозначно поможет» другим адвокатам избежать подобных досмотров, уверена Ирина Бирюкова. «Сотрудникам изоляторов просто не захочется связываться с бумажной работой по составлению протокола, – полагает защитница. – Помогло же в своё время решение ВС по проносу техники адвокатами». Бирюкова считает, что сотрудники ФСИН в целом исполняют подобные судебные решения, хоть и «со скрипом».

Адвокат «Общественного вердикта» Ирина Бирюкова

Но они [действуют по закону] не со всеми адвокатами. Обычно с теми, про кого знают, что в случае неисполнения последуют жалобы в надзорные инстанции. А это значит проверки и лишнее внимание к учреждению, которые никому не нужны.

«Улица» обратилась за комментарием к советнику адвокатского бюро «Хорошев и партнёры» Александру Брестеру, который был в команде защитников в деле Кунай Аббасовой. Тогда в суде были представлены выписки из ДСП-приказа, на который ссылаются сотрудники СИЗО. «Это ужасный документ, плохой и несбалансированный, – категорично высказался Брестер. – В нём говорится, как правильно обыскивать – в прямом смысле: как можно прохлопывать вещи и так далее. Но с точки зрения юридического оформления он ниже всякой критики. Он толком не согласуется ни с КоАП, ни с УИК, ни с каким-либо другим законом, который предусматривает осмотры и досмотры. Поэтому они и боятся его показывать».

По словам Брестера, «путаница в этом документе» позволяет сотрудникам ФСИН жонглировать терминами. «Они говорят: “Это был внешний осмотр”, “визуальный осмотр”, “Мы не досматривали, мы осматривали” – и так далее, – пересказывает эксперт. – Этот документ вообще нуждается в широкой общественной дискуссии – но статус ДСП спасает от неё». Брестер предлагает адвокатам руководствоваться «общим правилом» – любое принудительное действие должно быть запротоколировано. «Если ты принудительно досматриваешь адвоката – обязательно должен быть протокол. Без этого просто нельзя начинать никакие подобные действия», – уверен он.

«Улица» спросила у ФПА, отправляла ли палата свой отзыв в Конституционный Суд, но ответа не получила.