Слежка на проспекте Путина

В начале 2022 года конфликт чеченских властей и семьи Янгулбаевых был в российских СМИ темой номер один. Позже из-за «спецоперации» эта история ушла на второй план. Однако уголовное преследование жены экс-судьи Заремы Мусаевой никуда не делось – и недавно в нём появилось тревожное развитие. Три адвоката Мусаевой приехали в Грозный на предварительное заседание по делу – и заметили за собой слежкку. Неизвестные преследовали их до самого отлёта. Адвокаты считают, что «наружку» организовали в МВД Чечни, – и обратились в ФСБ с просьбой о проверке.

Трое в защите, не считая «назначенца»

5 июля адвокаты АП Нижегородской области Наталья Добронравова, Александр Немов и адвокат АП МО Александр Караваев приехали в Грозный на предварительное заседание по делу Заремы Мусаевой. Оно должно было состояться в Ленинском районном суде в 14:00 – но тут начались странности.

Дело передали судье Ахмеду Башуеву – именно он в январе 2022 года назначил Мусаевой административный арест, с которого началось и уголовное преследование. Поэтому защита собиралась ходатайствовать об отводе Башуева. «И тут прямо перед началом заседания появился ещё один адвокат, – рассказывает Наталья Добронравова. – Увидел нас и говорит: “Ой, а вы по соглашению? А я по назначению”». По её словам, все трое адвокатов подтвердили своё участие в деле, поэтому непонятно, зачем суд вызвал «назначенца». Позже в постановлении команда увидела его имя – Хасбулат Эльдарханов.

Адвокаты считают, что судья специально создал ситуацию дублирующей защиты. «Суд изначально, когда объявляет состав, должен предоставить подсудимому возможность отказа, – объясняет Александр Караваев. – Он должен задать вопрос, кому из защитников подсудимый доверяет. Должен спросить о доверии к суду».

Вместо этого Башуев сразу спросил про ходатайства – даже не зачитав Мусаевой её прав, вспоминают защитники. И представитель прокуратуры тут же ходатайствовал о продлении меры пресечения – ведь 12 июля истекал срок содержания Мусаевой под стражей. Суд сразу начал разбираться с этим вопросом, оставив ситуацию с адвокатами нерешённой. «А ведь это суд в первую очередь должен разрешать, потому что отвечает за порядок судебного заседания», – уверен Александр Караваев. Затем Зареме Мусаевой стало плохо, рассказывает он, и защита уже не стала поднимать вопрос об участии «назначенца» – «было не до этого».

В итоге Эльдарханов выступал в суде наравне с адвокатами по соглашению. Защитники отмечают, что он поддержал их позицию: по словам Добронравовой, он выступил «даже неплохо». Но судья постановил продлить арест Мусаевой до 19 сентября. А после этого взял самоотвод. В постановлении (есть у «АУ») Башуев указал, что ранее назначил женщине административный арест. А согласно УПК недопустимо, чтобы судья повторно участвовал в рассмотрении уголовного дела, если оно было связано с оценкой ранее уже исследованных с его участием обстоятельств по делу. Мусаева и её защитники поддержали самоотвод.

Ситуация с «назначенцем» стала одним из аргументов апелляционной жалобы (есть у «АУ») на постановление по мере пресечения. В ней указано: так как суд не выяснил, кому из защитников доверяет Мусаева, и не предоставил ей право отвода и отказа от защитника, это нарушает право на получение квалифицированной юридической помощи. А ситуация «дублирующей защиты» недопустима с точки зрения конституционных прав лица, которого привлекают к уголовной ответственности.

Добронравова считает, что Эльдарханов должен был сам попытаться решить проблему с дублирующей защитой. «Если бы я оказалась в такой ситуации, я бы представилась и сказала, что у меня до начала заседания есть вопрос, касающийся профессиональной этики. И спросила бы: “Уважаемая подсудимая, я назначена судом, я вам нужна?”», – рассуждает защитница. Она не знает, обжаловал ли «назначенец» постановление о продлении меры пресечения – и остался ли он вообще в деле.

«Улица» связалась с Хасбулатом Эльдархановым. Выслушав вопрос, он ответил, что находится в больнице, где ему «делают процедуры», поэтому неудобно говорить. На уточнение, когда ему перезвонить, он ответил: «Я сам вам перезвоню», но так и не сделал этого. Также «Улица» направила запрос в АП Чеченской Республики – попросила объяснить, при каких обстоятельствах адвокат Эльдархановым вступил в дело, и уточнила, не видит ли здесь палата нарушений. Ответа редакция пока не получила.

Даты заседания по существу и заседания по жалобе защиты Мусаевой ещё не назначены.

Шпион, выйди вон из магазина белья

Около 17:00 Добронравова, Немов и Караваев вышли из суда. У них оставалось свободное время до самолёта, поэтому они вызвали такси, чтобы поехать в центр Грозного. И сразу заметили за собой слежку: их машину сопровождал серый Ford Mondeo, в точности повторяя весь маршрут. Адвокаты приехали в кафе «Кофетун» в центре города – на проспекте Путина. Преследователи припарковались у соседнего дома. Затем выяснилось, что «наружка» ими не ограничивается.

«Мы зашли в кафе, сделали заказ, – рассказывает Добронравова. – А когда вышли на улицу покурить, то заметили, что два мужика забежали в магазин постельного белья. Оттуда они разглядывали нас». Также, по словам защитницы, в самом кафе недалеко от них сидел мужчина, у которого из-под полы выглядывал пистолет Стечкина: «Потом к нему подсела женщина, они долго не делали заказ. Сделали его, только когда поняли, что мы уходим».

Александр Караваев добавляет, что другие неизвестные люди выстроились по периметру здания, где расположено кафе: «Блокировали другой угол». Он предполагает, что те, кто за ними следил, передвигались по двое. При этом из Ford Mondeo так никто и не вышел. Караваев считает, что у той группы «была задача оставаться в машине».

Наталья Добронравова и Александр Караваев несколько раз выходили из кафе и прогуливались по кварталу – и двое мужчин, которые прятались в магазине белья, следовали за ними. «Были и другие люди, которые за нами ходили. Мы встречали они и те же лица. Возможно, это не профессиональные сотрудники, они себя вели комично – так себя “наружка” не ведёт. Когда мы снимали обстановку, они отходили из кадра, прятались чуть ли не в кустах», – говорит Караваев.

Адвокаты находились в кафе примерно до 19:30, а затем пошли пешком к отелю «Грозный-сити» на проспекте Кадырова. Защитники рассказали, что их сопровождали всё те же люди. «Который был впереди – он постоянно на нас оборачивался, – говорит Добронравова. – Был смешной момент, когда он из-за этого не увидел сигнал светофора. В итоге его чуть машина не сбила».

От «Грозный-сити» адвокаты вызвали такси в аэропорт. По дороге они заметили как минимум две машины, которые ехали за ними. Караваев не исключает, что автомобилей было больше, но к тому времени уже стемнело.

Те же два человека зашли с ними в аэропорт. Внутри адвокаты насчитали в общей сложности восемь человек «наружки». Наталья Добронравова не исключает, что незнакомцы могли готовить какую-то провокацию: «Кто знает, могут и наркотики подбросить, если человек отойдёт от остальных. У нас впереди заседание в Верховном суде Чечни по жалобе на продление ареста. И мы опасаемся за свою жизнь. Опасаемся судьбы адвоката Маракова». Она рассказывает, что коллегам пришлось проводить её к туалету, поскольку один из незнакомцев фактически дежурил у входа в уборную. Александр Немов предполагает, что «наружку» установили для устрашения – чтобы адвокаты «вели себя потише». «В аэропорту они здоровались с сотрудниками полиции, обнимались с ними, неприкрыто нас снимали на фото и видео», – вспоминает адвокат. Слежка продолжалась до самого вылета самолёта в 23:00.

Совпадение исключено

25 июля защитники направили заявления на имя директора ФСБ Александра Бортникова. Караваев пояснил «Улице», что дата отправки писем связана с тактикой защиты, которую он не может раскрыть. В заявлениях (есть у «АУ») адвокаты сообщили, что в отношении них велось незаконное оперативно-разыскное мероприятие «наружное наблюдение». Они подчеркнули, что считают преследователей сотрудниками спецслужб. По мнению адвокатов, об этом говорят «как контекст ситуации и цель их визита в город Грозный, так и их (преследователей. – “АУ”) специфическое поведение».

Защитники предположили, что «наружку» организовало МВД по Чеченской Республике: «В самом аэропорту лица из “наружки” вели себя вальяжно, лично здоровались с сотрудниками полиции аэропорта и стояли с ними, осуществляя наблюдение за нами всё время нахождения в здании». Они попросили провести проверку. К заявлению они приложили фото преследовавших их людей. Адвокаты уверены, что камеры наблюдения в Грозном (не только уличные, но и в суде, кафе и аэропорту), а также «реальная, полная и независимая проверка» подтвердят факт незаконной «наружки».

Обращение адвокатов Заремы Мусаевой в ФСБ

Более того, учитывая специфику данного дела, в частности публичные заявления множества должностных лиц о мести семье Заремы Мусаевой и всем хоть каким-то образом поддерживающим её лицам, я считаю, что в данный момент существует угроза жизни и здоровью всех адвокатов, участвующих в уголовном деле.

Также защитники обратили внимание, что в Чечне «наружку» за адвокатами выставляют не впервые – и это уже заканчивалось нападениями. В пример они привели избиение адвоката Марины Дубровиной и журналистки Елены Милашиной в 2020 году. «Никто из организаторов подобного давления на настоящий момент ответственности не понёс», – указано в заявлении.

Наталья Добронравова рассказала «Улице», что они пытались «пробить» номера автомобилей, но те оказались «легендированными» – то есть закрытыми от простого поиска. Александр Караваев отметил, что в прошлых случаях слежки адвокатов всё же удавалось проверить историю номеров. В истории с Еленой Милашиной и Мариной Дубровиной выяснилось, что автомобиль преследователей принадлежит человеку, связанному с правоохранительными органами Чечни.

В заявлении адвокаты напомнили, что Александр Караваев уже обращался в ФСБ в аналогичных ситуациях – и это дало результат: «В прошлый раз журналистка “Новой газеты” Елена Милашина смогла в своём материале доказать связь выставленной за нами “наружки” с МВД ЧР, а следы того инцидента вели к убийствам Анны Политковской, Сулима Ямадаева и другим резонансным преступлениям, связанным с силовиками Чечни».

Защитники настаивают, что проверка будет эффективной, только если ей займутся сотрудники центрального аппарата. «В противном случае при передаче материалов в иные органы, и тем более в республиканские структуры, слишком велик шанс, что она закончится ничем», – подытожили авторы заявления. Они попросили Бортникова взять проверку под личный контроль.

«Палата не защищена таким же образом»

Напомним, Александр Немов уже замечал за собой слежку в январе 2022 года – когда впервые приезжал в Грозный по делу Мусаевой. Тогда он рассказал «Улице», что 21 января за ним по городу следовал один и тот же автомобиль, водитель которого «не особо прятался». В аэропорт его на том же автомобиле сопровождали уже два человека. 24 января он вернулся в Грозный – и слежка продолжилась. Адвокат сообщил об этом полиции по месту жительства, в УВД по Нижнему Новгороду. С него взяли объяснения – и только. Но и после этого адвокат замечал слежку.

Адвокат обращался в палату по вопросу недопуска к Мусаевой в ИВС, но во время заседания КЗПА упомянул и слежку. Палата согласилась, что недопуск являтся нарушением, но «по поводу слежки у них просто не было оперативной возможности установить правдоподобность его слов».

Председатель КЗПА АП Нижегородской области Георгий Курашвили сказал «Улице», что в тот раз у палаты не было доказательств, что за Немовым шла слежка. Если будет доказано, что к защитниками прикрепили «наружку», это, безусловно, будет нарушение их прав. «В любом случае если адвокату [от таких действий] некомфортно, адвокат этого не просил и это связано с поручением, которое он выполняет, – это воспрепятствование его деятельности, – подчеркнул он. – Извините меня, он же не просил “защиты”. Ладно бы он написал: прошу меня защитить и прочее. А тут за ним таскается слежка. Кому это понравится? Никому. Мы расценили бы это как вмешательство в деятельность, воспрепятствование деятельности».

В этот раз адвокаты решили вовсе не обращаться в палату. «Это бесполезно, – считает Наталья Добронравова. – Палата может установить нарушение наших профессиональных прав. Но зачем коллег отрывать от более важных вещей? Да, они реагируют, но от чеченских властей реакции не будет. По моему заявлению об избиении в квартире Янгулбаевых палата направила обращение в СК, но так никто ничего и не ответил».

Александр Караваев тоже не видит смысла обращаться в палаты. Он пояснил, что и сам был членом комиссии по защите прав адвокатов – и знает, как сильно палата ограничена в своих возможностях. «Если речь идёт об обжаловании каких-либо действий или бездействий, о представлении интересов адвокатов, когда, не дай бог, у них проходят обыски, – да, палата имеет инструменты, чтобы высказать позицию и процессуально участвовать, – говорит Караваев. – Но это не орган, который осуществляет оперативно-разыскную деятельность. У нас вообще нет никакого доверия ко всем силовикам Чеченской Республики. И палата в данном конкретном случае не защищена – ровно таким же образом, как и мы. Поэтому такими вопросами должна заниматься ФСБ». «Если будет обращение адвокатов о слежке, то палата может всего лишь написать представление в уполномоченный орган – сообщить, что это недопустимо», – признаёт Георгий Курашвили.

Добавим, 26 июля чеченский омбудсмен Мансур Солтаев прокомментировал публикации о слежке за адвокатами Мусаевой. Он заявил, что это «жалкая попытка обратить внимание общественности на давно потерявшую интерес тему». По словам Солтаева, дело Мусаевой «стало тем, чем оно и было: обыкновенным уголовным делом». «Это, конечно же, не устраивало тех, кто всё это время пытался устраивать вокруг дела Мусаевой политические провокации и спекуляции», – цитируют омбудсмена чеченские СМИ. По мнению Солтаева, адвокаты «не нашли ничего лучшего, чем объявить о слежке за ними». «Или, может быть, они сами поверили в свои же старые бредни и действительно заболели манией преследования? Очень даже может быть», – рассуждает омбудсмен.

Уполномоченный по правам человека в Чеченской Республике Мансур Солтаев

В таком случае я готов им помочь – у нас в аппарате есть очень хорошие специалисты. Если этого будет недостаточно, в республике имеются специальные лечебные учреждения, в которых лечат такого рода болезни. Могу помочь и в этом вопросе адвокатам Мусаевой.

Солтаев заявил, что «шумиха» вокруг дела Мусаевой и раньше поднималась «с целью дискредитировать всё, что делается в Чеченской Республике»: «Тогда у них ничего не вышло. Новое заявление адвокатов в условиях специальной военной операции преследует ту же цель».