СК отказался возбудить уголовное дело о давлении на присяжного

Адвокат считает, что «вскрыть картину произошедшего» может только общественный резонанс

23 февраля СК по Республике Дагестан отказался возбудить уголовное дело об оказании давления на присяжного заседателя. Заявление о преступлении подал адвокат Умалат Сайгитов. В суде присяжных он защищал обвиняемого в убийстве по мотивам кровной мести Имрана Бахишева. «Улица» подробно рассказывала историю процесса в январе этого года.

После того, как суд признал Бахишева виновным и приговорил его к 12 годам колонии, один из присяжных, школьный учитель, связался через Instagram с Умалатом Сайгитовым и сообщил, что в ходе процесса на него оказали давление. «После продолжительной переписки выяснилось, что присяжный активно выражал своё желание проголосовать за оправдание подсудимого. Кроме того, он пояснил, что многие из коллегии также высказывались за его оправдание, но в итоге изменили своё мнение по непонятным причинам», – рассказал адвокат. В разговоре с «Улицей» присяжный сообщил, что в ходе процесса «задавал много вопросов, на которые никто не мог ответить». «Мне передали, что меня не должно быть в составе присяжных. Сообщили, что решение уже принято. И поэтому в какой-то момент я не пришел в суд, – пояснил он. – Но после приговора я связался с адвокатом и узнал, что подсудимого признали виновным. Это показалось мне несправедливым: я думал, его оправдают». Присяжный объяснил, что, узнав о сроке наказания, решил рассказать адвокату о том, что его «попросили» не принимать участие в работе коллегии.

После беседы с адвокатом присяжный согласился предоставить всю информацию правоохранительным органам – Умалат Сайгитов обратился с заявлением о преступлении СУ СК по Дагестану. В нём он подробно изложил разговор с присяжным и попросил провести проверку указанных фактов на наличие в них состава ст. 294 УК – воспрепятствования осуществлению правосудия.

В итоге Следственный комитет провёл проверку, но решил, что в событиях, на которые указал адвокат, отсутствуют признаки преступления. В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела есть опросы самого присяжного – школьного учителя, директора школы и сотрудницы школы, чей муж работает в ФСБ. Именно она, по словам присяжного, сообщила, что ему не стоит приходить в суд. При этом директор школы и эта сотрудница – члены одной семьи.

Из показаний присяжного следует, что он рассказал сотруднице школы, как попал в присяжные заседатели. Та ответила, что ей всегда было интересно поприсутствовать на таком судебном процессе, так как её муж – сын директора школы – работает в ФСБ, а о работе ей ничего не рассказывает. После этого они ещё несколько раз говорили о процессе. Во время одной из таких бесед присяжный рассказал, что женщины хотят оправдать подсудимого, а мужчины в основном молчат и не высказывают свою позицию. В последние два дня суда присяжный встретился с сотрудницей – и у них состоялся разговор.

«– Ты туда собираешься, да? – спросила [сотрудница], имея в виду идти в суд на вышеуказанный процесс.

– Да, – ответил он.

– Не надо, – сказала та. – Тебя там не должно быть ни сегодня, ни завтра, те сами решат вопрос. Кто “те”, [сотрудница] не сказала.

– Те же будут… звонить, – сказал [присяжный]. На это [сотрудница] ответила: “Её мужу звонили, сказали, что тебя там быть не должно ни сегодня, ни завтра. Тебя оттуда беспокоить не будут, а если будут звонить, то не поднимай трубку. Как ты думаешь, почему тебя убрали?”», – приводится пересказ присяжного в постановлении об отказе.

На вопрос следователя, оказывалось ли какое-либо давление со стороны руководства школы и говорили ли присяжному в приказном тоне, чтобы он не посещал судебные заседания, присяжный ответил, что «никто не угрожал», разговор носил «спокойный характер».

Директор школы в беседе со следователем подчеркнула, что «ни одному преподавателю она не говорила, чтобы те не ходили в суд», а напротив сказала присяжному, «что участие в судебном процессе – очень важное событие и… необходимо отнестись к этому со всей ответственностью». В дни последних заседаний по делу Имрана Бахишева директор была за пределами Дагестана и не выходила на связь с присяжным. «Отношения к данному судебному процессу она никакого не имеет, повлиять на него никак не может. О сути судебного процесса она узнала только от следователя», – говорится в постановлении следователя.

Сотрудница школы в своих показаниях утверждает, что не говорила присяжному, что его не должно быть в суде. «Не может даже предположить, почему [присяжный] не явился на процесс и говорит, что она ему запретила туда ходить. Всё это неправда», – записал следователь слова сотрудницы школы. Адвокат Умалат Сайгитов обратил внимание на то, что следователь не опросил ни других присяжных, ни супруга сотрудницы школы, который, по словам присяжного, является сотрудником ФСБ. При этом в постановлении указано, что «в списках личного состава УФСБ [по Республике Дагестан] сотрудник с фамилией [сотрудницы школы] не значится».

В итоге старший следователь по особо важным делам СК по Республике Дагестан отказался возбудить уголовное дело по ст. 294 УК. Он посчитал, что обстоятельства, о которых сообщил присяжный, не подтверждаются другими данными. «[Присяжный] не желал присутствовать на судебном процессе, надеялся, что его не изберут в качестве присяжного заседателя, утверждает, что какого-либо давления на него не оказывалось, в приказном тоне с ним никто не разговаривал. Если [присяжный] пожелал бы присутствовать на судебном процессе, то мог бы это сделать», – пояснил следователь.

«Улица» смогла дозвониться до присяжного – тот попросил не указывать в статье его имя и попросил перезвонить позже. С тех пор он не берёт трубку. Адвокат также не смог до него дозвониться. «Он говорил, что теперь его жизнь сильно усложнится. Видимо, это произошло», – предположил Умалат Сайгитов. Адвокат признал, что у него изначально было мало надежд на возбуждение уголовного дела. «Давление было оказано стороной обвинения – в этом нет никаких сомнений, учитывая позицию присяжного по делу, а также то, что он обратился не в правоохранительные органы, а к защитнику. Нужно быть очень наивным человеком, чтобы при таком раскладе ожидать, что будут раскрыты люди, которые позволили себе такое», – пояснил он. По мнению Сайгитова, чтобы «вскрыть картину произошедшего, потребовался бы общественный резонанс того же масштаба, который имел место по делу Голунова». Из-за этого, по словам Сайгитова, он и обратился в Адвокатскую палату Москвы. «Я просил поддержать меня, выразить публично и официально обеспокоенность этим фактом, но этого не произошло, – сообщил он. – Мне позвонили из палаты и разъяснили, что они не могут быть процессуальной стороной в деле. Но я просил не об этом! С процессуальными функциями я и сам справляюсь. Я просил публичной поддержки, потому что практика оказания давления на присяжного заслуживает самого чувствительного отношения. Особенно теперь, когда этот институт расширяется». В письменном ответе АП г. Москвы указала, что в обращении Сайгитова «нет информации о каких-либо нарушениях именно [его] прав, как адвоката-защитника» — а адвокатская палата не наделена правами, которые позволят ей решить вопрос об отмене неправосудного приговора.

Адвокат уже обжаловал отказ в возбуждении уголовного дела в прокуратуру. Кроме того, позавчера состоялось заседание по апелляционному рассмотрению дела Имрана Бахишева. В суде он попросил приобщить постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела о давлении на присяжного. «Несмотря на отказное постановление, приговор в отношении Бахишева скомпрометирован. Для системы правосудия должно стать делом чести перезапустить судебный процесс и дать стороне защиты в законных условиях доказать невиновность подзащитного», – заявил он «Улице» перед заседанием. Однако суд с ним не согласился. «Суд отказал даже в приобщении, сославшись на то, что оно не имеет отношение к делу, – рассказал адвокат. – То есть суд решил, что давление на присяжного не имеет никакого отношения к законности приговора, вынесенного судом первой инстанции. Вот такая вот оценка факта давления на присяжного заседателя».