«Держу ручку пальцами ноги»
Вячеслав Егоров – о том, как работать юристом с тяжёлой инвалидностью
Вячеслав Егоров – необычный юрист. Он родился с ДЦП, у него совершенно не работают руки и практически не развита речь. Несмотря на это, он успешно закончил школу и юридический вуз. Теперь Вячеслав Егоров даёт правовые консультации в Сети и даже отстаивает интересы клиентов непосредственно в суде. Он работает на компьютере ногами и постоянно проходит курсы повышения квалификации. «Улица» задала Вячеславу Егорову вопросы о его жизни, о специфике работы в суде и об инклюзивности российского юридического сообщества.
«Мечтал помогать людям добиваться справедливости»
– Вячеслав, расскажите о вашем детстве. Когда и где вы родились, в какой семье выросли?
– Я родился в 1981 году, вырос в городе Новомосковске Тульской области в простой рабочей семье. Отец – водитель, мать – сотрудник Новомосковской ГРЭС.
– Когда именно проявилась ваша инвалидность, какие физические ограничения она на вас накладывает?
– Инвалидность у меня с рождения. Диагноз – ДЦП, детский церебральный паралич. Руки не работают совсем и даже мешают мне передвигаться. Все функции, которые должны выполнять руки, у меня выполняют ноги. Абсолютно всё делаю ими: пишу, ем, пользуюсь смартфоном, работаю на компьютере и т. д.
– Как вы учились в школе? Ваши близкие предполагали, что вы однажды сможете получить высшее образование и самостоятельно работать?
– Обучение проходило на дому. Педагоги из обычной средней общеобразовательной школы ходили ко мне домой. Никаких «скидок» в оценках не было – что заслуживал, то и получал.
Думали ли близкие, что я смогу получить высшее образование и работать? Родители да, хотели этого. А другие родственники сомневались и даже отговаривали учиться до 11 класса. Мол, как ты будешь учиться в вузе, как будешь работать с невнятной речью, дёргающимися и неработающими руками… Я благодарен Богу, что мне хватило сил и терпения не послушать их и продолжить обучение.
– Почему вы выбрали именно юридическое образование?
– Вопрос, который задают мне постоянно. Мои детство, юность выпали на непростые для страны «лихие 90-е». Когда я ездил с родителями по городам России и даже в Украину, то видел людей, живущих на улице, на вокзалах.
Юрист Вячеслав ЕгоровС самого детства я мечтал помогать людям добиваться справедливости.
Те времена, все те события, происходившие в стране, повлияли на моё решение. И я абсолютно не жалею о сделанном выборе.
– Как проходило ваше обучение? Как вы поступали в вуз, сдавали сессии? С какими трудностями вы столкнулись во время учёбы?
– В 2002 году я поступил в Московскую Финансово-Юридическую Академию (МФЮА). Но проучившись один семестр, понял, что не смогу каждые полгода ездить в Москву на сессии и сидеть в аудитории. А руководство МФЮА навстречу идти не пожелало… Пришлось отчислиться.
Я стал искать другой вуз. В итоге в 2003 году я поступил в Университет управления «ТИСБИ» в Казани. Тогда это был единственный вуз в России, обучавший инвалидов дистанционно, через Интернет. Все экзамены, тесты, зачёты сдавал по Сети. Когда пришло время защиты диплома, из Казани приехали сотрудники вуза, был организован телемост с экзаменационной комиссией. В результате дипломная работа была оценена на «отлично», а я получил две специализации – гражданско-правовую и международно-правовую.
– Какой была тема вашего диплома?
– «Проблемы самоопределения наций и принцип территориальной целостности государства». В 2008 году, как мы помним, был грузино-осетинский конфликт (впрочем, он длится уже давно). Я не отходил от телевизора в те дни, всё записывал на бумажках, делал заметки. Когда мне дали список тем для дипломной работы, я сразу выбрал эту. Получается, писал практически по горячим следам.
– Как вам кажется, сейчас университеты стали более доступными для людей с особенностями здоровья? Или проблемы сохраняются?
– И да, и нет. То, что во многих вузах можно обучаться в онлайн-режиме, – это да, делает высшее образование доступным для людей с инвалидностью. Но если говорить об инфраструктуре, то здесь уже труднее. Инвалидам, обучающимся непосредственно в здании института или университета, нужно ещё, во-первых, добраться до вуза, а во-вторых, попасть вовнутрь. Ведь далеко не в каждом даже крупном городе есть автобусы, оборудованные для инвалидов-колясочников. И не у каждого вуза есть пандус или подъемник, чтобы студент на коляске мог заехать.
Отмечу и ещё одну проблему – стоимость обучения. Для многих людей с инвалидностью денег едва хватает на оплату коммунальных услуг. А стоимость обучения в вузах, надо признать, заоблачная. Даже здоровые молодые люди не всегда могут позволить себе поступить на платной основе. Про инвалидов и говорить нечего…
«Был в шоке первые месяцы»
– За пару месяцев до защиты диплома вы оказались в интернате для пожилых и инвалидов. Как это произошло?
– Мои родители по состоянию здоровья больше не могли ухаживать за мной, всё-таки мне уже почти 30 лет было. Родная сестра забрала меня к себе, но жизнь там стала для меня кошмаром. Меня просто довели до решения переехать в интернат. И физически, и морально.
– Как вам удалось успешно закончить обучение, находясь в интернате?
– Я был в шоке в первые месяцы. До выпускных экзаменов и защиты диплома оставалось каких-то полтора-два месяца, а я попадаю непонятно куда. Как защищаться – неизвестно. Слава Богу, мне удалось договориться с руководством интерната о подключении меня к сети Интернет. Тогда в этом учреждении Интернета не было вообще – я был первым, кого подключили к глобальной сети. Так у меня снова появилась возможность быть на связи с вузом и научным руководителем. Уже хоть что-то.
Два дня напряжения, два дня видеосвязи: в первый день – экзамены, на второй день – защита диплома. И всё это не дома, а в интернате! Трудно описать моё состояние. Я выдохнул, только когда председатель экзаменационной комиссии огласила оценки. Спустя несколько часов после окончания телемоста я осознал: да, я это сделал! Я получил юридическое образование!
И я очень благодарен руководству Первомайского дома-интерната для престарелых и инвалидов за то, что пошли мне навстречу. За подключение интернета, за моральную поддержку.
– Обращались ли постояльцы интерната за юридическими советами?
– Постояльцы нет, а вот сотрудники, младший персонал – да, обращались. Жители поселка тоже начали обращаться – и по интернету, и лично приходили. Даже два судебных процесса у меня было, где клиентами оказались жители Первомайского.
«Снисхождения из-за инвалидности в судах нет»
– В 2009 году вы получили диплом. Как складывалась карьера дальше? Какую специализацию вы выбрали? Доверяли ли клиенты юристу с инвалидностью?
– Так получилось, что сразу после получения диплома ко мне было очень много обращений, связанных с семейными проблемами. Алименты, раздел имущества, определение порядка общения с детьми после развода и другие такие вопросы… Вот это и предопределило основное направление. С тех пор я и работаю преимущественно в сфере семейного права, защиты прав детей.
– Как вы технически работаете, как готовите документы?
– Как я уже написал, я печатаю на клавиатуре пальцами ног. Это не составляет для меня никакого труда. Я даже не смотрю на клавиатуру: пальцы уже сами «знают», где какая буква русского или английского алфавита находится. Что касается общения, то с клиентами я общаюсь только письменно – из-за своей нарушенной речи и потому что плохо воспринимаю на слух звонки или голосовые сообщения. Для письменного общения я использую электронную почту, личные сообщения в соцсетях, мессенджеры WhatsApp, Telegram, Viber, директ в Instagram. Для YouTube я использую программу Linka, синтезатор речи (её создал программист с ДЦП Иван Бакаидов – «АУ»).
– Как вы впервые лично поучаствовали в судебном заседании?
– Первое судебное дело было в Московской области. Ко мне обратилась женщина, у которой бывший муж хотел уменьшить размер алиментов на ребенка. Изучив исковое заявление отца, я сразу понял, что его требования абсолютно необоснованны. Разработал стратегию, изучил документы, написал возражение – и мы с клиенткой поехали в Раменское. В итоге суд отказал бывшему супругу в иске, оставив размер алиментов прежним.
– Какая реакция у судей и работников суда на юриста с инвалидностью? Бывали ли случаи недопонимания?
– Мне очень нравится представлять интересы клиентов непосредственно в судах. За всю мою практику не было ни одного случая, когда судьи отказали бы мне в участии в процессе. Наоборот, если я приезжаю с сопровождающим, они просят моих помощников покинуть зал заседания. Говорят: «Мы понимаем Вячеслава Александровича. А если что-то не поймём, переспросим».
Юрист Вячеслав ЕгоровЧтобы расписаться в суде, я держу ручку пальцами ноги – и никто ещё не был против.
– В американском юридическом сериале «Хорошая жена» был персонаж – адвокат с инвалидностью. Он ловко использовал свои особенности, чтобы добиться расположения судей и присяжных. Как вы думаете, возможно ли в реальном российском суде получить какую-то выгоду или снисхождение из-за особенностей здоровья?
– Я смотрел российскую версию этого сериала, там не было подобного персонажа. Но сам вопрос понятен. Нет, никакого снисхождения из-за инвалидности в судах нет. По крайней мере, я с этим не сталкивался. Единственное, что могу вспомнить – пару раз приставы или охранники помогли мне подняться по ступенькам. Больше ничего, никакой снисходительности не было. Ну а чтобы суд вынес решение в пользу человека только из-за того, что у него юрист с инвалидностью – про такое предположение я вообще молчу. Этого просто не может быть!
«Пришлось повысить голос на судью»
– Занимаетесь ли вы защитой прав людей с инвалидностью? Какие главные проблемы с инклюзией вы видите в России или своём регионе?
– Да, люди с инвалидностью – это тоже довольно большая часть моих клиентов. Проблемы очевидные: отсутствие доступной среды, сложности с выходом из дома, если инвалид проживает не на первом этаже, а выше. Ещё много обращений на тему низкого размера пенсий, пособий по уходу за ребенком-инвалидом. Всех проблем не перечислить…
– Как вам кажется, юридическое сообщество инклюзивно? Что можно сделать, чтобы сделать его более инклюзивным?
– Наше юридическое сообщество однозначно инклюзивно! В этом плане даже делать ничего не надо. Юристы, адвокаты практически всегда очень лояльны к людям с ограниченными возможностями. Лично я ни разу не сталкивался с негативным отношением со стороны коллег или клиентов.
Быть может, в каких-то крупных юридических компаниях и есть негативное отношение к инвалидам, не знаю. Я в крупной компании пока не работал.
– Ваш опыт преодоления трудностей помогает в профессии юриста?
– Упорство, настойчивость, умение отстоять свои права и своё мнение лично мне очень помогают в работе. Я привык во всём доводить дела до конца, до логического завершения. Так же и в работе: если я берусь за дело, я бьюсь до конца, пишу во все инстанции, подаю одну жалобу за другой.
Юрист Вячеслав ЕгоровПризнаюсь, был случай, когда мне в процессе пришлось повысить голос на судью.
Да, это неэтично, некультурно, но судья слушал только моего оппонента – а мне не давал сказать ни слова. И в какой-то момент я не выдержал, встал и резко, почти во весь голос произнес всего пять слов: «Ваша честь, заявляю вам отвод!». В этот момент судья мгновенно повернул голову, посмотрел на меня. Оппонент тоже притих. И именно после этого моего выкрика судья стал давать мне возможность высказываться.
– Вы впервые написали нам после публикации колонки юриста Константина Барабанова, который разочаровался в профессии. Скажите, что вы думаете о его истории?
– Знаете, мне было немного странно читать его «письмо». Да, мы все многого не знаем, мы не можем залезть в мозг Константина и до конца понять его мотивы. У меня сейчас тоже не самая хорошая ситуация в профессиональном плане: поток клиентов резко упал после того, как я переехал из Тулы, областного центра, в небольшой Новомосковск. И я тоже, наверное, мог бы бросить профессию, сказав: «Что ж, мечта не сбылась, да ну её, эту юриспруденцию»…
Но! Даже если я за год смогу помочь всего нескольким людям – я всё равно буду чувствовать себя счастливым. Главное, чтобы мои консультации помогали.
Юрист Вячеслав ЕгоровЯ со своим страшным, неизлечимым заболеванием не думаю бросать юриспруденцию. Пусть даже у меня будет два-три клиента в год.
Наоборот, я в данный момент реанимирую свой сайт, делаю всё для того, чтобы продолжать работать. И не отступать от своей мечты, к которой пришёл ОЧЕНЬ серьёзным трудом! Я верю в себя, постоянно совершенствуюсь в юриспруденции, прохожу курсы повышения квалификации, получаю новые знания, навыки. Например, в декабре 2021 года я получил аттестат Роскомнадзора об аккредитации в качестве медиаэксперта. В России это вообще первый случай, когда человек с инвалидностью получил такую аккредитацию. А в Тульской области вообще никаких медиаэкспертов не было до меня.
– А чем занимается медиаэксперт?
– В функции медиаэксперта входит анализ фото-, аудио-, видеоконтента, печатной продукции, сайтов, сообществ в соцсетях, даже публикаций в СМИ. Например, проверка возрастной маркировки видеороликов, клипов, кинофильмов на соответствие законодательству Российской Федерации. Если кто-то снял клип и хочет показать его по телевидению – для этого стоит заранее получить заключение медиаэксперта.
Возвращаясь к колонке Константина. Конечно, мы все знаем про несправедливость и неправомерные судебные решения. Америку Константин нам не открыл. Но с этими явлениями можно и нужно бороться! Если мы все впадём в апатию из-за далеко не совершенных судебной системы и законодательства, тогда проблемы, описанные Константином, будут только расти и расти. С этим необходимо бороться, этим явлениям нужно противостоять.
Я писал вам о случае с повышением голоса на судью. Признаю, я нарушил этику, но при этом добился своего. И в моей практике хватает случаев, когда я выигрывал благодаря упорству – даже когда дело казалось уже проигранным.
Именно поэтому я не согласен с Константином в части «судов и законов». Всегда и во всём можно бороться и можно победить. Вопрос лишь в желании и в готовности к длительной борьбе.
– Напоследок расскажите немного о себе – как вы живёте, есть ли у вас сейчас семья, чем вы увлекаетесь?
– У меня замечательная семья – прекрасная жена, её дочка от первого брака и наш общий сын. Я работаю, Елена занимается детьми, помогает мне в бытовых вопросах. Увлечений у меня много – люблю смотреть футбол (наш, российский), люблю читать нашу классику, люблю играть в шахматы. Кстати, перед каждым судебным процессом я играю в шахматы – либо с компьютером, либо с кем-то в интернете. Эта игра очень хорошо помогает сосредотачиваться и продумывать ходы оппонента в суде.