«Запрещать адвокатам критиковать судебную систему – это нонсенс»

На прошлой неделе было опубликовано определение Конституционного суда по жалобе Виталия Буркина и Юрия Филиппских, лишённых адвокатского статуса. Оба оспаривали нормы, по которым их привлекли к ответственности за дисциплинарные нарушения. Буркин поплатился адвокатской практикой за критические высказывания о башкирских судьях. По просьбе «Улицы» его представитель Рамиль Ахметгалиев поделился подробностями этого дела, связанными с вопросом о допустимости критики судов.

М ой доверитель Виталий Буркин лишился статуса из-за проявления своей активной гражданской позиции. Он состоял в адвокатской палате Республики Башкортостан и время от времени писал о тех нарушениях, которые видел в работе местных судей. Публикации появлялись в основном на его страницах в социальных сетях.

Единодушие палаты и судов

В августе 2017-го председатель республиканского суда пожаловался на Буркина в адвокатскую палату, обвинив его в нарушении профессиональной этики на основании четырёх публикаций. Это три поста в Живом журнале: «Судейское жульничество» (о процессуальных нарушениях в Уфимском районном суде), «Судьям можно всё или как покрывают судей в Башкирии» (о незаконном получении земли четырьмя действующими судьями), «Судейская самоволка» (о самовольной установке «кирпича» у территории Уфимского райсуда). А также пост в Facebook «Как стать федеральным судьёй?», в котором говорилось о коррупции в судейском корпусе республики. К письму был приложен скриншот только одной этой публикации, причём к моменту начала разбирательства она уже была удалена автором.

В ответ на обращение палата возбудила дисциплинарное производство. При этом органы адвокатского самоуправления оценили только публикацию, приложенную к письму. Они посчитали, что использованные в тексте поста формулировки «носят ярко выраженный негативный характер в отношении судебной системы, содержат различного рода критику и претензии в адрес судов».

В октябре того же года Буркина лишили статуса за нарушение правил поведения в интернете, принятых ранее советом ФПА. Отдельного внимания заслуживает дисциплинарный процесс.

Адвокат Рамиль Ахметгалиев

Президент АП Башкортостана Булат Юмадилов инициировал дисциплинарное производство, а потом председательствовал и в заседании квалификационной комиссии, и в совете палаты. Это как если бы один и тот же судья возбудил уголовное дело, а затем возглавлял судебный состав первой инстанции и апелляционную коллегию.

Естественно, мой доверитель с таким решением не согласился и оспорил его в судебном порядке. Он отметил в иске, что комиссия и совет палаты не проверяли информацию из статей, которые признали нарушающими адвокатскую этику. Кировский районный суд Уфы в удовлетворении иска отказал. Рассмотрев публикацию из Facebook, судьи сочли, что у них тоже нет оснований проверять её достоверность и подлинность. Они ограничились изучением формулировок и пришли к выводу, что выражения «не соответствуют требованиям профессионализма, достоинства, сдержанности и корректности, которые установлены как основные принципы деятельности адвокатов в сети "Интернет"», а также «носят негативный характер, являются публичным выражением неуважения к судебным органам, не соответствуют по форме и содержанию манере делового общения, предписанной п. 2 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката». Апелляция с этим решением согласилась, кассационные инстанции в удовлетворении жалоб отказали.

Абсолютный запрет на критику под угрозой лишения статуса

Получается, вывод органов адвокатского сообщества, а за ними и судов, заключается в том, что любое негативное по форме публичное высказывание адвоката нарушает профессиональную этику. То есть запрещается не только резкая и беспочвенная критика. Любая критика, даже обоснованная и доказанная, в принципе запрещена – такое толкование мы видим в деле Буркина. А ведь он в своих материалах ссылался на конкретные документы, в том числе и те, которые получил от совета судей Башкортостана. Публикуемые им сведения подтверждались и результатами прокурорских проверок. И мы предлагали запросить и приобщить эти документы к делу. Но позиция палаты и судей была такая: «Мы проверять не будем, это же негативный материал, негативная информация и оценка, это недопустимо».

В жалобе в Конституционный суд мы оспорили, во-первых, сам порядок дисциплинарного производства, при котором президенты адвокатских палат наделяются практически неограниченными полномочиями на всех его стадиях. Такое рассмотрение дел нельзя назвать беспристрастным и объективным. На тот момент законодателем уже рассматривались поправки в Закон об адвокатуре, вносящие изменения в процедуру дисциплинарного производства. И общественная кампания, частью которой стало в том числе и наше дело, увенчалась принятием новеллы, которая разделила ответственность за принятие дисциплинарных решений внутри органов адвокатского самоуправления и фактически ввела двухступенчатую апелляцию.

Во-вторых, мы оспорили те положения Закона об адвокатуре во взаимосвязи с положениями кодекса профессиональной этики и правил поведения в интернете, которые позволяют наказывать адвокатов без оценки обоснованности и допустимости высказанной ими критики. Эту проблему мы сформулировали так: «абсолютный запрет на критику под угрозой лишения статуса».

КС, сославшись на особый публично-правовой статус адвокатуры, нашу жалобу к рассмотрению не принял, кодекс и правила как корпоративные акты рассматривать тоже не стал.

Но КС всё же сформулировал в определении свою позицию о том, может ли адвокат публично критиковать суд. Суд напомнил, что свобода выражения мнения соотносится с предписаниями статьи 29 Конституции РФ и статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и имеет допустимые пределы.

В частности, судьи сослались на позиции ЕСПЧ, который указывал, что «адвокаты имеют право, в частности, комментировать на публике отправление правосудия, если только их критика не выходит за определённые рамки, которые заключаются в обычных ограничениях, применяемых к поведению членов адвокатской коллегии, и что вне зала суда адвокаты не могут позволить себе высказывания, которые настолько серьёзны, что выходят за пределы допустимых комментариев без надёжного фактического обоснования, а также они не могут высказывать оскорблений». КС также высказал мнение, что адвокаты в силу своей общественной функции должны стремиться поддерживать доверие граждан к судебной власти. Проверять публикации Буркина на соответствие этим критериям суд не стал, указав, что это не в его компетенции.

В этой части мы считаем решение необоснованным. И пока, я думаю, рано говорить, что КС поставил точку. Точку он мог бы поставить принятием постановления. Ведь проблема не разрешена. В последнее время многие конфликты, в том числе и внутри адвокатского сообщества, выплёскиваются в публичное пространство. И это первый индикатор того, что проблемы существуют и требуют решения. Есть и такой аспект: граждане тоже имеют право на получение информации о том, что творится в той же судебной системе. И имеют право на знакомство с разными точками зрения. Поэтому запрещать адвокатам вообще критиковать судебную систему – это нонсенс.

Равновесие свободы мнения и авторитета правосудия

Лишение Буркина адвокатского статуса мы оспариваем в ЕСПЧ. Среди доводов жалобы, связанных с критикой суда, мы указали на нарушение статьи 10 Конвенции. Вмешательство в свободу выражения мнения, во-первых, не отвечало критериям необходимости в демократическом обществе и пропорциональности преследуемым законным целям, а во-вторых, осуществлялось с нарушением национального законодательства. По статье 18 Закона об адвокатуре адвокат не может быть привлечён к какой-либо ответственности за выраженное им мнение, если только судом не будет установлена его виновность в преступном действии или бездействии. Однако какие-либо судебные решения по публикациям Буркина ранее не принимались. Органы адвокатской палаты и суды не учли и того, что он публиковал проверенные сведения. Трём публикациям они вообще не дали оценки, а по одной ограничились поверхностным выводом о её негативном характере. Следовательно, вопрос сохранения равновесия между обеспечением авторитета правосудия и защитой свободы мнения заявителя остался не рассмотренным. К тому же наказание, последовавшее за этой критикой, было несоразмерным проступку.

В 2018 году в деле «Шкицкий и Водорацкая против России» по жалобам двух российских адвокатов, также лишённых статуса за критику судей, ЕСПЧ постановил, что власти РФ нарушили требования статьи 10 Конвенции в отношении заявителей. (Позднее оба адвоката были восстановлены в статусе. Алексей Шкицкий сейчас состоит в АП Забайкальского края, Вероника Водорацкая – в АП Иркутской области – «Улица»).

Адвокат Рамиль Ахметгалиев

И в целом из ранее высказанных позиций ЕСПЧ, которые приводит и КС, следует, что критика адвокатом судов допустима, если она аргументирована. И когда речь идёт о привлечении адвокатов к ответственности за публичное высказывание, нужно проверять, было ли оно обоснованным. В России в деле Буркина никто с этим не разбирался.

Вопрос публичных высказываний адвокатов остается открытым. Даже внутри юридического сообщества мнения разделяются – и порой радикально. Кто-то считает, что лучше вообще молчать и не выносить сор из избы, кто-то уверен, что нужно говорить обо всём, не стесняясь в выражениях. Золотой середины мы пока не достигли. Но пока нет консенсуса, пока нет консолидированных усилий корпорации по решению этой проблемы, всегда возможна ситуация, при которой адвокат может понести самое суровое дисциплинарное наказание – лишение статуса – за любую критику власти, в том числе и судебной.

Редактор: Наталья Соколова