«Плевок в лицо всем адвокатам»

Чеченское управление Следственного комитета возбудило уголовное дело о нападении на адвоката Александра Немова и журналистку «Новой газеты» Елену Милашину. Резонансное преступление, совершённое группой лиц с применением огнестрельного оружия, квалифицировали всего лишь как причинение лёгкого и среднего вреда здоровью. Юрист Михаил Беньяш называет это «плевком в лицо всем адвокатам и всем журналистам». В своей колонке для «Улицы» он объясняет, почему следствие должно было выбрать более тяжёлые статьи УК – и почему оно этого не сделало. Беньяш уверен, что ФПА должна указать власти на неправильную квалификацию – но не верит, что палата решится на это.

М ы столько раз с этим сталкивались – и вот опять двадцать пять. Каждый раз одно и то же. Каждый раз, когда следствие заинтересовано в том, чтобы закошмарить человека – уголовное дело возбуждают по более тяжёлой статье. А когда следствие заинтересовано в том, чтобы отмазать – по более мягкой. Впрочем, в обоих случаях следствие заинтересовано – что уличает власти Чечни в причастности к преступлению ещё больше, чем следы от ударов полипропиленовыми трубами на спине у Елены Милашиной.

Тот факт, что дела возбудились по ст. 112 и 115 УК, доказывает: чеченское следствие традиционно не видит слона в посудной лавке. Ведь основная общественная опасность нападения на журналиста и адвоката выражается не во вреде их физическому здоровью, а в грубом нарушении общественного порядка – с применением насилия и оружия. И квалифицироваться оно должно соответствующе, как хулиганство (ч. 2 ст. 213 УК). А ещё здесь налицо воспрепятствование осуществлению правосудия (ч. 1 ст. 294 УК) – поскольку Немов приехал участвовать в судебном процессе. И тут же очевидно воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста с применением насилия (ч. 3 ст. 144 УК).

Юрист Михаил Беньяш

Причинение вреда здоровью – это нарушение частного интереса. А запугивание вообще всех журналистов и адвокатов России – это нарушение уже публичного интереса.

Хочу напомнить, что следствие охотно применяет упомянутые мной статьи – когда ему это нужно. Именно по ч. 2 ст. 213 УК осудили Pussy Riot за танцы в Храме Христа Спасителя. А ч. 3 ст. 144 УК вменяли** Леониду Волкову*, который осуществил «насилие» путём отведения в сторону камеры провокатора с LifeNews.

Да и в отношении меня в сентябре 2018 года возбуждали** уголовное дело по ч. 1 ст. 294 УК – за то, что попытался войти в зал суда. В тот день судья удалил меня из заседания ещё до того, как я зашёл в зал – и попытку туда попасть посчитали «воспрепятствованием правосудию». Потом уголовное дело прекратили, потому что оно было ну совсем уж позорное – но тем не менее. Когда следствию было нужно, они быстро выявили и быстро возбудили.

При желании – в зависимости уже от деталей – в этом нападении можно усмотреть и разбой, и незаконное лишение свободы, и так далее. Целый букет насобирать можно. И тем не менее. Сравните: танцы на амвоне – тяжёлая статья, отведённая в сторону камера – тяжёлая статья, один шаг в зал суда – и тоже статья. И во всех случаях – дела публичного обвинения. А нападение на адвоката и журналиста – это как бы их частный интерес. Когда надо, следствие видит то, чего нет. Ну а когда тоже надо – уже не видит.

Такая квалификация нападения на Немова и Милашину – это плевок в лицо всем адвокатам и всем журналистам. Дескать, мы отреагировали, а дальше следствие разберётся, не лезьте. Ведь вмешательство в работу следствия недопустимо. Ожидайте.

А через месяц-другой ожидания скандал утихнет и все обо всём забудут. Есть прекрасная, специально для таких случаев прописанная норма об основании для приостановления следствия – п. 1 ч. 1. ст. 208 УПК, в силу которой предварительное следствие приостанавливается, если лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не было установлено.

То есть в реальности эти лица вполне могут быть установлены представителями потерпевших. Но следователь будет смотреть на все ходатайства о допросе виновных как баран на новые ворота. И блеять, что «обвиняемые не установлены» и «никто не вправе вмешиваться в ход предварительного следствия».

Может быть, конечно, и более творческий подход – как в деле о похищении и убийстве Салмана Тепсуркаева. Когда «Команда против пыток» назвала следствию имена тех, кто его похитил – они тут же были отправлены в зону боевых действий.

Юрист Михаил Беньяш

В общем, методов и способов «сливать» уже возбуждённое уголовное дело – масса. И первейший в нём – волокита.

До сих пор так и не нашли убийц Наташи Эстемировой, заказчиков убийств Анны Политковской и Бориса Немцова. Нет никаких оснований полагать, что в этот раз нападавших найдут и привлекут к ответственности. Дело заволокитят и забудут. Расчёт на то, что народ пошумит, пошумит, да перестанет.

Но здесь хочется отдельно отметить вот что. Нападение на адвоката Немова – это нападение на всю корпорацию адвокатов. Поскольку нападавшие запугивали всех адвокатов и запрещали приезжать в Чечню и защищать всем адвокатам. И тут, конечно, очень важно зафиксировать реакцию Федеральной палаты адвокатов – которая совсем недавно требовала ввести в УК новый состав о воспрепятствовании законной деятельности адвоката.

Если ФПА сейчас разведёт руками – мол, что поделать, специальной нормы в УК про адвокатов нет, но мы ведём переговоры с Госдумой, разрабатываем закон, следствие ведется, ожидайте – то это будет слив темы. А если ФПА наймет для Немова группу адвокатов, которые, объединившись с «Командой против пыток», будут системно работать на изменение квалификации – подавать ходатайства, жалобы, самостоятельно изыскивать доказательства, допрашивать очевидцев и тому подобное – то это будет попыткой ФПА хоть как-то сохранить лицо в этой гнусной ситуации.

Вариант того, что ФПА организует забастовку адвокатов или просто выдвинет ультиматум властям хоть в какой-нибудь форме, мной даже не рассматривается – как заведомо для ФПА нереальный.

Проверка – она всем проверка. Сейчас жизнь в очередной раз проверяет ФПА. Надежды, что ФПА пройдёт проверку, у меня нет. Но зафиксировать поведение Федеральной палаты адвокатов в такой ситуации, конечно же, нужно.