Официальное безразличие

Отказ АП Краснодарского края предоставить залог для задержанной Натальи Фараджевой снова поднял тему обязательств корпорации перед её членами. Давление силовиков усиливается, запрос на финансовую поддержку коллег возникает всё чаще – но корпоративные органы не всегда согласны выделить им деньги из бюджета палаты. Многие адвокаты публично высказывали недовольство решением краснодарской палаты, напоминая, что «казна» формируется из их взносов. Ситуация накалилась настолько, что в региональный спор по сути вмешалась ФПА. В официальном печатном органе палаты появилось «разъяснение», что «далеко не все готовы к тому, чтобы их взносы тратились на залог за не знакомого им лично коллегу». Более того, «федералы» допустили, что «некоторых коллег интересует не столько судьба Натальи Фараджевой, сколько собственный пиар и подрыв доверия к палате». Краснодарский адвокат Тимур Филиппов, сочувствующий защитникам взятой под стражу коллеги, считает действия руководства палаты нелогичными – и подрывающими доверие к ним рядовых членов корпорации.

А двокаты возмутились отказом АП Краснодарского края предоставить деньги на залог для нашей коллегии Натальи Фараджевой. Но «империя нанесла ответный удар». В официальном печатном органе ФПА – «Адвокатской газете» – появился своеобразный ответ. Он вызвал у меня неоднозначную реакцию: тот случай, когда слушаешь человека, а сам хочешь выпрыгнуть в окно.

Текст выглядит как официальная позиция органов адвокатского управления, которую можно коротко сформулировать так: «Мы вам ничего не должны». Нужно сделать оговорку: под ним стоит имя не адвоката, а журналиста. Несмотря на стройный слог и видимую логичность транслируемой позиции, это всё же рассуждения человека, который не является защитником. Аргументация в тексте соответствующая. Но если всё же принять этот текст как официальную позицию ФПА, то стоит серьёзно поговорить о том, должны нам что-то палаты или нет.

Если упростить, то в задачи региональных палат входят три основных направления: учить, защищать и контролировать (наказывать). Реализация этих функций обеспечивается самими адвокатами – именно они формируют бюджет палаты. По закону этими деньгами распоряжается совет палаты. Но нужно отметить, что делает он это в рамках сметы, которая утверждается на всеобщей конференции или собрании адвокатов. По отчёту о расходах Краснодарской палаты мы видим, что трата на залог в принципе не была предусмотрена сметой. И вина за это лежит как на совете, который формирует смету, так и на участниках конференции – которые голосовали за утверждение именно такой сметы.

Но вряд ли отсутствие в смете строки «внесение залога за задержанного адвоката» однозначно позволяет отмахнуться от коллеги, оказавшегося в тяжелой ситуации. Разве помощь в таких обстоятельствах не должна считаться первоочередными нуждами палаты? Тем более что эти деньги вернутся после отмены меры пресечения – по любым основаниям! То есть не составят расходов в привычном смысле.

Говорить о том, что у палаты нет денег на предоставление залога, не приходится – в отчёте о расходах указана значительная сумма на «представительские расходы».

Адвокат Тимур Филиппов

В таких обстоятельствах невольно задумаешься о приоритетах палаты – деньги на «потусить в ресторане» предусмотрены, а на помощь своему коллеге нет? Вряд ли такой расклад можно считать разумным и справедливым по отношению к адвокатам, формирующим «казну».

Конечно, распоряжение бюджетом палаты – это компетенция совета. И отказ в предоставлении залога оказавшемуся под стражей коллеге – это его право. Но когда палата сначала выделяет деньги на залог для одного члена корпорации, а затем отказывает в аналогичной помощи другому, то неизбежно возникает вопрос – как корпорация выбирает «достойного»? Каковы критерии отбора кандидата на защиту?

В аналогичной ситуации с Михаилом Беньяшем палата дала деньги на залог. Несправедливость его преследования и ареста были очевидны если не для всех, то для многих. Но так ли велика разница между случаями Беньяша и Фараджевой?

Скажем честно, Беньяш, обвинённый в применении насилия в отношении полицейского – и вызывающий аллергию не только у силовиков, но и у части адвокатского сообщества – со стороны кажется менее подходящим кандидатом для получения залога, чем Фараджева. Она далека от политики, она женщина, обвиняется в ненасильственном преступлении. Очевидно, что Фараджева не должна содержаться в следственном изоляторе – с этим, не считая следствие и прокуратуру, никто спорить не станет.

Адвокат Тимур Филиппов

Отказ палаты предоставить залог для Фараджевой делает будущие решения палаты по таким вопросам неочевидными и мало понятными для членов корпорации.

Не нужно забывать и о том, как подобные решения могут интерпретироваться вовне – в том числе следствием и судом. Залог, внесённый палатой, говорит одно: «Мы считаем нашего коллегу невиновным и будем защищать его всеми доступными средствами». Отказ в залоге говорит ровно об обратном.

Лично я уверен, что каждый адвокат АП Краснодарского края имеет право на защиту палаты. И если нужен залог, палата должна его дать – независимо от тяжести инкриминируемого преступления и обстоятельств его совершения. Просто «по праву рождения». Именно такое отношение органов управления к своим адвокатам может и должно иметь место. Жаль, что на примере Фараджевой мы увидели отношение к нам, как к «кормовой базе»: не станет одного плательщика взносов – подумаешь, завтра примем ещё 100500.

Прописанная в законе обязанность палаты защищать своих членов даёт нам право надеяться на поддержку в случае наступления сложных времён. Мы содержим органы управления палатой – а они выполняют возложенные на них обязанности, определяемые потребностями сообщества. Сейчас одной из важнейших потребностей является безопасность. Не быть арестованным как минимум до вступления приговора в законную силу – это адекватный запрос со стороны адвокатов. И Краснодарская палата в состоянии его удовлетворить.

В упомянутой уже статье в качестве аргумента для отказа в залоге приводится мысль о том, что не все адвокаты хотели бы, чтобы их деньги тратились на освобождение из-под стражи коллеги, которую они не знают. Во-первых, этот аргумент противоречит основной из функций любой адвокатской палаты – защищать. Во-вторых, эти теоретические домыслы были опровергнуты за практикой – защитники Фараджевой собрали всю необходимую сумму за ночь путём краудфандинга.

Таким же неубедительным выглядит упрёк в сторону защитников Фараджевой – что они не обратились в комиссию по защите прав адвокатов, а сразу пошли в совет палаты. Но финансовые вопросы не входят в компетенцию комиссии, залог мог выделить только совет. Комиссия же может помочь только консультативно – но интеллектуальная поддержка 16 адвокатам, вступившим в защиту Фраджевой, была не нужна. Несмотря на возмущение палаты действиями защитников, сами органы адвокатского самоуправления решили вопрос ровно так, как предполагали адвокаты: совет не спустил просьбу о залоге в комиссию, он рассмотрел этот вопрос сам и принял решение об отказе. Правда, выдал материальную помощь в размере 100 тысяч рублей. Конечно, это сумма не будет лишней для семьи Фараджевой, но адвокаты просили о другом…

Адвокат Тимур Филиппов

Когда в ответ на логичный запрос адвокатов палата занимает нелогичную позицию, не нужно удивляться возможному расколу.

Корпорация официально проявила безразличие к своему члену. Профицитный бюджет Краснодарской палаты позволяет ей помогать попавшим в беду коллегам финансово. Это обстоятельство делает отказ в залоге странным демаршем и демонстрацией отказа защищать своего. Такие непродуманные действия разобщают сословие и искусственно противопоставляют адвокатскую улицу и руководство палаты.

Я могу «оправдать» отказ в залоге только одним – представители органов адвокатского самоуправления не могут представить себя в тесных камерах СИЗО по сфабрикованному обвинению. И зря. Никто из адвокатов от этого не защищён. Мы получаем подтверждение этому постоянно. Нужно принять этот факт и защищаться всеми доступными способами.

К сожалению, последние события показали, что палата пока не готова безоговорочно вливаться в защиту сомнительно обвинённых коллег. Сейчас каждый адвокат задаётся вопросом – а получит ли он помощь от родной корпорации, если попадёт в беду? И честный ответ на этот вопрос, думается, не очень-то радует.

Чтобы не мучиться ответами, нужно снять вопросы. Членам совета, на мой взгляд, следует задуматься о создании фонда для внесения залога в случае уголовного преследования члена корпорации. Также нужно предусмотреть возможность оплаты труда адвокатов, которые непосредственно защищают обвинённого коллегу. Не менее важной является финансовая поддержка семей преследуемых коллег.

Эти действия могли бы вернуть нам ту гордость за палату, которую мы все испытывали после внесения залога за адвоката Михаила Беньяша.