Места лишения здоровья

В начале этой недели ФСИН впервые раскрыла количество заболевших коронавирусной инфекцией среди «подведомственных» граждан: COVID-19 обнаружен у 40 заключённых и 271 сотрудника. Впрочем, за прошедшие два дня даже эти официальные цифры уже выросли. Эксперты уверены, что медицинская система ФСИН просто не в состоянии справиться с эпидемией. Об одном ярком примере бездействия службы «Улице» рассказал адвокат Эльдар Гароз. Его доверитель – фигурант «московского дела» – ещё в начале марта заболел тяжёлой формой ОРВИ. Однако родственники и защита так и не смогли добиться от ФСИН ни надлежащего лечения, ни даже результатов тестирования на коронавирус.

Мой подзащитный Егор Лесных известен многим – он фигурант так называемого «московского дела». В прошлом году Егор потянул за пояс сотрудника Росгвардии, когда тот жестоко избивал людей на мирных летних протестах. Ещё он хотел отвлечь другого сотрудника – и замахнулся на него, но не дотронулся. За это Мещанский районный суд приговорил его к трём годам лишения свободы по ч. 1 ст. 318 УК РФ (применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти).

В начале марта я посетил Егора в московском СИЗО «Водник» и обнаружил, что он нездоров. У него уже две недели наблюдались явные признаки ОРВИ: насморк, высокая температура, кашель. Насколько мне известно, он обращался и к администрации СИЗО, и к местным врачам, но никакого должного лечения не получил. К этому времени коронавирусная инфекция уже распространилась по всему миру, и мне было странно видеть, что человека с симптомами ОРВИ (а возможно, коронавируса) даже не изолировали от других заключённых. С Егором в камере было ещё 5-6 человек.

Его невеста Дарья даже была на личном приёме у замначальника СИЗО – просила обратить внимание на то, что Егор болеет. Особых результатов встреча не принесла – его так и не изолировали. Со слов Дарьи, замначальника СИЗО ответил лишь, что лечение «проводится как положено».

Позже Егор рассказал, как выглядит это «положенное» лечение. После того как о ситуации написали СМИ, ему пообещали, что проведут тест на коронавирус. Взяли почему-то не мазок, а кровь. Причем взяли её утром, а в лабораторию привезли вечером следующего дня – к этому времени кровь, естественно, свернулась. Второй анализ взяли через две недели, но его результаты до сих пор неизвестны.

На личном приёме медицинские работники СИЗО подтвердили мне, что брали кровь у Егора не для проведения теста на коронавирус. На вопрос, зачем тогда, предложили обратиться официально с письменным запросом, но только при согласии Лесных на получение адвокатом его медицинских данных. Такой запрос был мной направлен. Ответа пока не поступало.

Сейчас Егор этапирован в СИЗО-2 города Кашин Тверской области. Это не конечная точка его этапа, но, как предполагается, из-за пандемии он проведёт там достаточно много времени. В СИЗО-2 у Егора всё-таки взяли мазок на коронавирус, но результат не сообщили. Я направил в адрес СИЗО запрос с требованием предоставить информацию о состоянии здоровья Егора и о результатах анализа. Ответа пока нет.

Эта история наглядно показывает уровень готовности страны к эпидемии в местах лишения свободы. Как мы видим, у человека были ярко выраженные симптомы острой респираторной вирусной инфекции – но система так устроена, что оперативно отреагировать на это просто невозможно. Связаться по телефону или электронной почте с медицинскими работниками СИЗО нельзя. Личный приём медиками проводится далеко не каждую неделю, но даже при встрече там присутствуют не все сотрудники медицинской службы. Те, кто пришли, могут просто не владеть информацией о состоянии здоровья конкретного человека – например, потому что «обслуживают» другой корпус. Срок ответа на запросы адвоката составляет 30 дней и может быть продлён.

Медицинские работники в СИЗО устно сообщили мне, что у них нет возможности тестировать арестованных на коронавирусную инфекцию. Я предложил за свой счёт или за счёт родственников Лесных провести анализ в частных клиниках. Для этого нужно только, чтобы сотрудники медицинской службы СИЗО провели забор биоматериала и передали его адвокату. Медики мне ответили, что это «вряд ли» осуществимо.

Адвокат Эльдар Гароз

А ведь эта ситуация касается не только коронавируса, но и любых других болезней. Согласитесь, с точки зрения логики представляется странной и необъяснимой невозможность передачи биоматериала человека родственникам и адвокатам для проведения внешнего, независимого анализа.

Всемирная организация здравоохранения ещё 23 марта опубликовала рекомендации по предупреждению распространения коронавирусной инфекции в местах заключения. Это и обеспечение доступа всех заключённых к качественной медицине (которая не должна отличаться от «вольных» больниц), и максимальное применение альтернативных видов наказания и мер пресечения, не связанных с лишением свободы. Но, к сожалению, адвокатское сообщество в России не видит изменения ситуации – ни с медициной, ни с мерами пресечения и наказания. В данном случае обращения высших судов представляются малоэффективным способом изменения ситуации. Разъяснений Верховного суда по поводу мер пресечения достаточно много было и до эпидемии – но они игнорируются нижестоящими судами. Я думаю, что здесь может исправить ситуацию только политическое решение высших должностных лиц страны. Политическая воля дать сверху чёткую команду о том, что не нужно без реальных причин избирать заключение под стражу – и необходимо максимально использовать виды наказания, не связанные с лишением свободы. Нельзя не упомянуть и амнистию, которая могла бы разгрузить исправительные учреждения – но при этом амнистия должна быть достаточно широкой и затрагивать разные категории осуждённых.

Эту мысль подтверждает недавнее обращение главы ФСИН к председателю ВС о необходимости отказа от арестов за преступления небольшой и средней тяжести. Это уже крик отчаяния ФСИН, которая прекрасно видит уровень собственной медицинской службы – и понимает, что постоянное заключение под стражу в условиях пандемии ни к чему хорошему не приведёт. Как известно, за период «карантина» в РФ московские суды избирали стражу даже чаще, чем раньше. Это, конечно, нонсенс. И в данном случае позиция руководства ФСИН представляется более разумной, нежели позиция судов.