«Изоляция за забором ПНИ»

Госдума приняла в третьем чтении масштабный пакет поправок к Закону о психиатрической помощи – фактически это его новая версия. На стадии обсуждения законопроект жёстко раскритиковали все ведущие НКО, которые помогают пациентам психоневрологических интернатов (ПНИ). А петиция с просьбой отклонить его собрала более 40 тысяч подписей. Юрист Гражданской комиссии по правам человека Ольга Ефимова объясняет, что именно не понравилось экспертам – и как поправки могут навредить гражданам.

Н овый закон о психиатрической помощи может ухудшить положение людей в психоневрологических интернатах и усложнить защиту их прав. И в первую очередь – затруднить процесс выписки из ПНИ. Нужно понимать, что мы говорим про учреждение социального обслуживания. И люди, которые там находятся, – получатели социальных услуг. Согласно ст. 44 Закона о социальном обслуживании граждан, они имеют право расторгнуть договор социального обслуживания – то есть покинуть организацию.

Сейчас получатель услуг должен написать заявление о таком желании. А затем врачебная комиссия с участием психиатра решает, способен ли этот человек проживать самостоятельно. Эти нормы уже были предметом рассмотрения Конституционного Суда. И в определении от 26 мая 2011 года КС указал: такой порядок не должен препятствовать реализации гражданами гарантированных им конституционных прав. В том числе – права свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства.

По новому закону решение о выписке будет принимать межведомственная комиссия. Она будет учитывать мнение врача-психиатра о возможности самостоятельного проживания и наличие лица, которое будет осуществлять уход после выписки. Порядок её работы будет регулировать какой-то подзаконный акт Минтруда, который ещё не написан. И принципы её работы пока не разработаны. Непонятно, как будет действовать комиссия – может быть, просто скажут: «За тобой некому ухаживать, живи в ПНИ или ищи такого человека». Но пациенту в ПНИ сложно самостоятельно найти кого-то за стенами интерната.

Юрист Гражданской комиссии по правам человека Ольга Ефимова

Есть опасения, что деятельность комиссии будет формальной. И сведётся к рекомендации «пожить в ПНИ за неимением ничего лучшего».

Да, в новом законе говорится, что лицу, выписывающемуся из стационарной организации социального обслуживания, оказывается содействие со стороны государства. Но всё это очень неконкретно: как оказывается содействие, в какой форме? Будут ли этому лицу подыскивать человека, который окажет помощь на дому? Будут ли помогать снять жилье или устроиться в дом сопровождаемого проживания? Ничего этого не известно.

Из-за такого количества неопределённостей можно ожидать, что процесс усложнится, станет больше бюрократии. Это, конечно, нарушит права инвалидов на выбор места жительства. Человек будет сталкиваться с формальным отказом – мол, нет возможности сейчас предоставлять ему услуги на дому, поэтому лучше пожить в ПНИ.

Теоретически человек может просто «сбежать» из ПНИ, послав по почте заявление о расторжении договора социальных услуг – и затеряться в большом городе. Но в этом случае он остается один на один с жестокой реальностью. Либо начнётся кампания по возвращению его в ПНИ – с задействованием правоохранительных органов, которые тоже не всегда понимают, что люди в ПНИ живут на добровольной основе.

Ольга Ефимова

Две минуты на защиту

Юрист Ольга Ефимова – про равнодушие адвокатов в делах о недобровольной госпитализации

Вторая проблема – отказ от обязанности государства создавать специальную службу, которая действует в интересах проживающих в ПНИ. Она должна быть независима от Минздрава и Минтруда – с полномочием инспектировать ПНИ. Вместо этого новый закон защиту прав граждан, страдающих психическими расстройствами, сводит к перечислению органов и организаций, в том числе общественных, которые могут эту защиту осуществлять. Но у любых «общественников» гораздо меньше полномочий, чем у службы защиты прав пациентов, организованной по распоряжению госорганов.

Отказ от этого инструмента приведёт к тому, что доступ к проживающим в ПНИ людям будет полностью зависеть от воли администрации учреждения. А захочет ли она пустить правозащитников, если в ПНИ есть какие-то проблемы? В такой ситуации будет сложнее узнавать о случаях нарушения прав. Сложнее будет помогать людям выйти из ПНИ, например, в квартиру сопровождаемого проживания.

Также правозащитников беспокоит, что в новом законе не прописан прямой запрет на применение «физического стеснения» и «изоляции» к получателям услуг ПНИ. Известны случаи привязывания людей к кроватям – или их изоляции в закрытых палатах. Такие меры относятся лишь к психиатрическим стационарам – и их незаконно применять в ПНИ. Хотелось бы верить, что отсутствие прямого запрета не приведёт к росту насилия в отношении проживающих в ПНИ.

Есть и позитивные поправки. Статья 37 действующего закона допускает ограничение права пациентов психиатрического стационара на пользование телефоном или приём посетителей – по инициативе лечащего врача. Из-за неоднозначной формулировки на практике это часто переносилось и на проживающих в ПНИ. А в поправках чётко прописано, что ограничение на пользование телефоном и приём посетителей распространяются на пациентов психиатрических больниц, следовательно, в ПНИ недопустимо.

Я считаю, что законодателям следовало выбрать другой вектор – на «депсихиатризацию ПНИ». Это означает уменьшение роли психиатра – чтобы его полномочия не были шире, чем у любого другого врача. Пусть он выписывает назначения, но не решает, как людям жить и что делать.

В целом же можно констатировать, что новый закон противоречит обязательствам Конвенции ООН о правах инвалидов, а также ст. 27 Конституции – о свободе передвижения. То есть у людей с психическими расстройствами будет меньше возможности вести самостоятельный образ жизни и вовлекаться в местное сообщество. И нормой станет изоляция за забором ПНИ.