Супружеская «дискредитация»

В мае адвоката Анастасию Руденко оштрафовали на 30 тысяч рублей за «дискредитацию армии» (ст. 20.3.3 КоАП). Полиции и эксперту не понравились её публикации в Telegram-канале. Защитница сообщила суду, что её канал регулярно читает муж – военный, который принимает участие в «спецоперации», – и не видит в публикациях никакой дискредитации. Также Руденко указала на многочисленные нарушения при составлении протокола и проведении психолингвистической экспертизы. «Улица» получила запись процесса и рассказывает, как Анастасия Руденко пыталась защитить себя.

«Это даже не экспертиза»

Ф рунзенский районный суд Иваново рассматривал дело Анастасии Руденко 12 мая. Выступая на заседании, адвокат напомнила, что она супруга участника «спецоперации». «Мой муж с первых дней находится там. Полтора года не видеть мужа – не дай бог любой женщине. Когда я делюсь своими мыслями в Telegram-канале, я вижу реакцию людей, и мне становится легче, – пояснила Руденко. – Помимо моей семейной драмы, я пишу и об интересных случаях из адвокатской практики». Она добавила, что её муж тоже подписан на канал и внимательно его читает. «Знаете, когда ему что-то не нравится, он пишет: “Как-то ты нехорошо написала, а ну-ка, удали!” И я удаляю, – сказала адвокат. – Я бы очень хотела, чтобы он пришёл в суд и высказал своё отношение к протоколу, но он не может».

Руденко выстроила свою защиту на отсылках к процессуальным ошибкам. Для начала она обратила внимание суда, что Владимиру Кочеткову, проводившему анализ, разъяснили порядок проведения уголовной экспертизы (ст. 57 УПК) – хотя речь идёт об административной «дискредитации». «Так в рамках какого дела проводилась экспертиза? – задала вопрос адвокат. – Если административного, то должны были быть разъяснены положения об экспертизе в административных делах».

Она добавила, что полицейские ознакомили Кочеткова с «обязанностями эксперта», хотя в ст. 57 УПК говорится только о правах и ответственности эксперта. Более того, сам Кочетков не имеет психологического образования, но при этом проводил психолого-лингвистическое исследование.

Затем Руденко прокомментировала странную формулировку вопроса, поставленного перед экспертом. «Она непонятна даже с точки зрения русского языка, – возмущалась адвокат. – Неясно, “воспрепятствование ВС РФ” в каких целях? О какой “дискредитации граждан РФ” идет речь? Неясно, как сам Кочетков понял этот вопрос. Как понять, на какой вопрос он вообще отвечал?»

Дальше Руденко заявила, что эксперт выдёргивал фразы из контекста, отчего искажался их смысл. «Так, например, случилось с моим постом про фильм “Навальный”», – сказала она. Напомним, Кочетков в экспертизе оставил только первую часть фразы «Простите меня, мои братья по крови, украинцы…» и убрал слова «…но этот фильм заслужил “Оскара”!». Затем он взял фразу «Все мы можем вести сопротивление» и поместил «в рамки одного микротекста» со словами «Простите меня, мои братья по крови, украинцы». Благодаря этому он обнаружил в посте «семантику призыва к противодействию проводимой политике Российской Федерации, в том числе за счёт контактного употребления упомянутых выше лексем».

«Наконец, Кочетков неоднократно указывает на “негативную оценку”, хотя “дискредитирующими” высказываниями являются утверждения о фактах, а не оценочные суждения», – сказала защитница.

Адвокат Анастасия Руденко

Поэтому это даже не экспертиза, это просто мнение. Оно не может быть положено в основу протокола и быть доказательством.

После этого адвокат прокомментировала протокол. Для начала она отметила, что в нём отсутствует один из постов, которые эксперт посчитал «дискредитирующими» армию. Кроме того, в рапорте было неправильно установлено место совершения правонарушения. «В объяснении я сообщила, что не все посты публиковались по адресу моей регистрации, как указал инспектор. Например, пост от 11 марта 2023 года о фильме “Нюрнберг” я написала в Луганске», – сказала Руденко. После чего сослалась на постановление ВС РФ от 8 ноября 2019 года. В нём говорится, что неверные данные о месте и времени правонарушения являются основанием для возвращения протокола в полицию – чтобы устранить недостатки. «Но после начала рассмотрения дела сделать это уже невозможно. Суд оставил это без внимания, чем нарушены мои права на защиту! Надлежало принять решение об отмене постановления и прекращении производства по делу», – закончила свою речь адвокат.

«Это вопрос к эксперту»

Суд пригласил в качестве свидетеля инспектора Дееву, составившую протокол на Руденко. Адвокат спросила её, каким образом полицейские установили место совершения правонарушения. Деева ответила: Руденко сама указала в пояснении, что сделала «некоторые публикации у себя дома». О каких именно публикациях идёт речь, Деева ответить не смогла. Но заявила: даже если Руденко не все публикации сделала дома, то «выводы делались на основе общей информации». Разъяснять этот аргумент подробнее она не стала.

Тогда Руденко спросила, почему в протоколе отсутствует одна из публикаций, которая есть в экспертизе – и которую Кочетков посчитал «дискредитирующей». На это Деева ответила, что «основывалась на фразах, указанных в экспертизе». Адвокат уточнила, считает ли Деева анализ Кочеткова «достаточным доказательством». Инспектор ответила утвердительно.

После этого Руденко задала вопрос, как Деева понимает ее пост о фильме «Навальный» – и смотрела ли она сама этот фильм. «Это некорректный вопрос. Это вопрос к эксперту», – ответила Деева. «Так согласны ли вы с выводами эксперта?», –настаивала Руденко. Но Деева лишь повторила: «Это вопрос к эксперту».

Закончив с опросом свидетельницы, Руденко попросила суд сделать запросы биллингов – подтвердить, что в момент публикации некоторых постов она находилась в Луганске. Кроме того, защитница попросила вызвать в качестве свидетелей трёх человек: эксперта Кочеткова, майора полиции Станислав Труничева, который обратил внимание на публикации в канале Руденко, – и полковника Вячеслава Пронина, который отправил их на экспертизу.

«Единственное законное доказательство в этом деле»

Повторное заседание состоялось 5 июня, однако Кочетков и Пронин на него не явились. Первый сослался на зачётную неделю в университете, а второй сообщил, что уехал в отпуск. Поэтому суд ограничился опросом Труничева. Адвокат спросила, почему он разъяснял Кочеткову статьи УПК при административном деле. Полицейский ответил, что сотрудники МВД всегда разъясняют именно УПК.

Майор полиции Станислав Труничев

Мы не знаем заранее, окажутся материалы поводом для административного или уголовного дела. А УПК юридически выше чем КоАП.

После такого ответа адвокат язвительно поинтересовалось, есть ли у полицейского юридическое образование. «Оно у меня есть», – ответил полицейский. «У меня больше нет вопросов», – заявила Руденко.

Дальше повторно пригласили инспектора Дееву. Адвокат попросила предъявить ей четыре листа со скриншотами постов из своего канала. Она указала, что Деева заверила эти листы, хотя направлял их Труничев.

Деева объяснила, что заверила их «на всякий случай», так как она «тоже должностное лицо». Тогда Руденко задала вопрос, предъявлял ли ей Труничев оригиналы этих листов. Свидетельница ответила отрицательно. «Тогда на основании чего вы заверили эти листы? Если вы не видели оригиналов?», – возмутилась Руденко. Деева не ответила. «Больше вопросов нет», – сказала адвокат.

Покончив с опросами, Руденко предоставила суду распечатки железнодорожных билетов – как доказательство того, что она не была в Иваново в публикации некоторых постов. Суд приобщил документы к материалам дела.

Затем Руденко обратила внимание: Труничев «обнаружил» её посты 18 марта 2023 года – и обязан был сразу же сообщить об этом в дежурную часть для регистрации в КУСП. Однако рапорт зарегистрировали только 5 апреля. «То ли в эту дату получили результаты экспертизы, то ли просто что-то выжидали вопреки приказу МВД РФ от 29.08.2014 N 736. Отсюда можно сделать вывод, что исследование было проведено не в рамках КоАП, но и не в рамках УПК», – заключила адвокат. А значит, ни акт осмотра её Telegram-канала, ни экспертиза не могут быть признаны допустимыми доказательствами.

Претензии возникли у адвоката и к копиям скриншотов. «Изображение должно было быть сфотографировано и приобщено к материалам в виде распечатки или графического файла. Для того, чтобы суд мог исследовать доказательства и прийти к выводу о том, что они тождественны. В материалах дела такие распечатки отсутствуют», – сказала Руденко. Также копии скриншотов не были дополнены протоколом об осмотре места правонарушения, нет в деле и подписей понятых.

«Единственное законное доказательство в этом деле – это рапорт Труничева от 5 апреля, – сделала вывод Руденко. – При его получении Деева должна была возбудить административное дело и уже в его рамках назначить экспертизу».

«Судьи – несвободные люди»

Пояснения адвоката приобщили к материалам дела. Судья Алевтина Литвинова удалилась в совещательную комнату и вернулась примерно через полчаса. Она признала Руденко виновной в «дискредитации» армии и оштрафовала на 30 тысяч рублей. На выходе из суда человек из группы поддержки подарил адвокату цветы.

Руденко сказала корреспонденту «Улицы», что «не ждала чуда». «Я в очередной раз убедилась, что закон и справедливость – это разные понятия. Даже если было бы миллион доказательств, что “дискредитации” нет, они бы всё равно вынесли такое решение. К сожалению, судьи – несвободные люди», – сказала она.

«В принципе ничего страшного не произошло, – добавила Руденко. – Я планирую обжаловать решение, как только получу “мотивировку”. А сейчас просто пойду играть на скрипке. У меня сегодня выступление. Буду пить шампанское и играть на скрипке».