«Разъяснение требует дополнительных разъяснений»

В середине декабря Комиссия ФПА по этике и стандартам опубликовала разъяснение по важному вопросу – что делать адвокату, если подзащитный вдруг перестал оплачивать его услуги. Эта тема уже много лет вызывает оживлённые споры в сообществе – и ожидалось, что КЭС наконец поставит точку в дискуссии. Но проблема, кажется, так и осталась без чёткого решения. «Улица» попросила адвокатов прокомментировать разъяснения комиссии – и оказалось, что документ вызывает у них больше вопросов, чем даёт ответов.

Утром деньги – вечером защита

15 декабря на сайте Федеральной палаты адвокатов появилось сразу несколько публикаций Комиссии по этике и стандартам. Одна из них касалась очень неоднозначного вопроса: может ли защитник выйти из уголовного дела, если доверитель перестал оплачивать его услуги? С одной стороны, УПК говорит прямо: «Адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого». С другой – никто не хочет и не должен работать бесплатно. Споры на эту тему не стихают в российской адвокатуре уже много десятилетий.

Одна из самых оживлённых таких дискуссий состоялась в 2018 году. Члена совета АП Санкт-Петербурга Юрий Новолодский опубликовал в «Адвокатской газете» колонку, в заголовок которой вынес свой главный тезис – «Отказ адвоката от защиты по причине неоплаты его труда недопустим». Новолодский настаивал, что обратная позиция может «нанести непоправимый урон сложившемуся порядку участия адвокатов в уголовном судопроизводстве». При этом он критиковал принятое десятилетием ранее решение совета АП города Москвы. В нём допускалась возможность выхода защитника из дела в случае, если он не получает прописанные в соглашении деньги – и если такой вариант был обговорен заранее (сейчас этого решения уже нет на сайте палаты). На сторону Новолодского встал и советник ФПА Нвер Гаспарян.

Член совета московской палаты Константин Ривкин опубликовал в «Адвокатской газете» ответ петербургскому коллеге. Он отстаивал право защитников «расставаться с [доверителем-]обманщиком в соответствии с подписанным им соглашением». Ривкин подчеркнул, что критикуемое Новолодским решение палаты успешно применяется столичными адвокатами. Более того, палата Московской области формирует свою дисциплинарную практику сходным образом. «За обеими указанными палатами стоит суммарно 14 тысяч адвокатов – почти пятая часть адвокатского сословия современной России, чего нельзя не учитывать», – заключил Ривкин.

Не согласился с Новолодским и тогдашний глава АП Удмуртии Дмитрий Талантов (в прошлом году он был арестован по обвинению в «дискредитации» действий российской армии; недавно он лишился поста главы палаты). Адвокат также настаивал, что оформленный надлежащим образом выход из дела допустим, если такая возможность в случае невыплаты гонорара прописана в соглашении.

К спору российских защитников подключился даже руководитель адвокатской корпорации Республики Беларусь Виктор Чайчиц. В своей колонке для «Адвокатской газеты» он тоже высказался против выхода из дела в случае невыплаты гонорара.

Дискуссия не раз возобновлялась представителями самых разных палат – от Перми до Вологды. И в 2022 году ФПА решила урегулировать этот вопрос. 14 декабря палата провела международную конференцию, где активно обсуждалась тема выхода из защиты в случае невыплаты гонорара. На следующий день на сайте ФПА появилось соответствующее разъяснение КЭС («АУ» пересказывала основные его моменты).

«Разъяснение не индульгенция»

На первый взгляд, Комиссия по этике и стандартам заняла ту же позицию, что и совет московской палаты полтора десятилетия назад. Авторы разъяснения указали: с одной стороны, отказ адвоката от принятой на себя защиты недопустим; с другой – вопросы расторжения соглашений об оказании юридической помощи уже регулируются ГК. При этом защитники всё же вправе вносить в соглашения пункт об отказе от защиты, если доверитель не исполняет свои обязанности по соглашению.

Но дальше КЭС указала на два существенных момента. Во-первых, адвокату следует предпринять «все разумные и достаточные меры для обеспечения непрерывности защиты подозреваемого (обвиняемого) и иных гарантий соблюдения прав и законных интересов указанного лица» – вне зависимости от обстоятельств, по которым защитник был вынужден покинуть дело. Во-вторых, выход из дела всё равно может стать поводом для дисциплинарного разбирательства. Поэтому КЭС рекомендовала палатам «принимать во внимание все фактические обстоятельства и исходить из приоритета этических принципов и правил над формально-правовым регулированием».

Ситуацию окончательно запутало интервью Юрия Пилипенко (незадолго до публикации разъяснения он покинул пост президента ФПА). Он рассказал «Адвокатской газете», что проблема «гонорарного» выхода адвоката из дела возникла «ещё в годы советской власти». И отметил, что разъяснение ФПА не может служить «индульгенцией на все случаи».

Экс-президент ФПА Юрий Пилипенко

Конечное решение, повторюсь, будут принимать органы адвокатского самоуправления той палаты, где состоит адвокат, столкнувшийся с такой ситуацией.

«Административный мускул адвокатского начальства»

Разъяснения от КЭС ожидаемо вызвали новую волну дискуссий. Московский адвокат Евгений Гибадуллин заявил «Улице», что ряд мнений, высказанных на декабрьской конференции ФПА, вызвали у него «шок и гнев». Он считает, что «некоторые бюрократы органов адвокатского самоуправления ярко проиллюстрировали озвученными мнениями отрыв от жизни и чаяний рядовых адвокатов». Так, на встрече обсуждалось, «кто и что подумает об адвокатуре, если разрешить отказ от защиты в случае отсутствия оплаты по соглашению». Кроме того, высказывались опасения, что адвокатура «будет коммерциализирована». Гибадуллин такой подход не одобряет: «Во-первых, если руководствоваться мнением со стороны, а не мнением внутри сообщества, то можно зайти в тупик. Во-вторых, о какой коммерциализации и корысти может идти речь, когда адвокаты просто хотят получить то, что им причитается по соглашению? В условиях максимально ограниченных возможностей продвижения себя на рынке юридических услуг».

Вместе с тем Гибадуллин согласен, что сам факт проведения такой дискуссии и подготовки разъяснений – это положительный признак, ведь «значит, была признана существующая проблема». Однако выводы КЭС вызывают у него вопросы: «Не было предложено чёткого алгоритма действий адвоката на тот случай, если подзащитный, либо, что ещё хуже, третье лицо, заключившее соглашение в интересах подзащитного, не будет производить оплату по соглашению».

Неопределённость разъяснений отмечает и владимирский адвокат Максим Никонов. Он считает совершенно правильным вариант с внесением в соглашение пункта о расторжении договора при невыплате гонорара. Однако дальнейший текст разъяснений «ослабил» эту идею – ведь окончательное решение по каждому конкретному случаю всё равно будет принимать квалификационная комиссия конкретной региональной палаты.

Также у Никонова вызывает вопросы тезис про «непрерывность защиты», которую должен обеспечить «уходящий» адвокат. «Какие фактические действия должен предпринять адвокат, чтобы обеспечить эту самую непрерывность защиты? Просто передать досье следующему адвокату – или найти коллегу на подмену? Или он должен продолжать сидеть в деле, пока не найдётся новый адвокат? – задаётся вопросами защитник. – Если соглашение считается прекращённым, то на каком основании он может совершать какие-то действия в деле? Какой [тогда] его правовой статус?»

Адвокат АП Владимирской области Максим Никонов

На этом месте вопросов больше, чем ответов. В результате разъяснение требует дополнительных разъяснений – вместо того чтобы решить проблему раз и навсегда.

Московский адвокат Александр Пиховкин считает, что разъяснения «размывают» чёткую норму закона, которая запрещает выход из защиты. При этом, сетует адвокат, решение комиссии не создаёт чёткой внутрикорпоративной нормы – которая определяла бы, какие действия адвоката являются допустимыми, а какие нет.

По мнению Пиховкина, разъяснение ФПА «благоприятно для администраций региональных палат», так как «укрепляет административный мускул адвокатского начальства». «Это большой шаг в сторону избирательности при рассмотрении соответствующей категории дисциплинарных производств, – заявил он “АУ”. – Избирательность правоприменения – благодатная почва для формирования практики, основанной на принципе “свой-чужой”. Разъяснение не способствует ни формированию единообразия дисциплинарной практики, ни формированию традиции поведения адвоката».

Константин Ривкин, раскритиковавший в 2018 году статью Юрия Новолодского, назвал разъяснения КЭС «в целом весьма полезными». Но вопросы к документу возникли и у него. «Всё же выскажу огорчение, что его разработчики обозначили ситуацию вынужденного выхода защитника из дела как односторонний отказ от исполнения соглашения об оказании юридической помощи, – отметил Ривкин в разговоре с “АУ”. – Полагаю, что правильнее всё же было бы говорить об отказе именно доверителя, как стороны договора, от исполнения условий, с которыми он согласился при его подписании. С другой стороны, и предлагаемый вариант позволит адвокату правомерно выйти из неприятной ситуации отказа клиента от выполнения принятых на себя финансовых обязательств».

Главное, чтобы адвокаты начали правильно использовать положения разъяснения, считает Ривкин. Он опасается «ортодоксов» из числа радикальных противников отказа от защиты, которые «всё ещё остаются в руководстве некоторых региональных органов адвокатского самоуправления». Они могут использовать дисциплинарное разбирательство «как способ упорного отстаивания своей точки зрения».

Давний оппонент Ривкина в этом вопросе, член совета АП Петербурга Юрий Новолодский не ответил на звонки корреспондента «Улицы». Также редакция не получила ответа на письмо, отправленное в возглавляемую им Балтийскую коллегию им. Анатолия Собчака. Зампред КЭС ФПА Александр Орлов не ответил ни на звонки, ни на сообщения в мессенджере.

«Корректнее было бы не наводить тень на плетень»

Интересно, что многие опрошенные редакцией адвокаты с одобрением вспоминали позицию московской палаты от 2007 года. «Напрямую там не прописывались действия адвоката при отсутствии оплаты гонорара. Но в этом разъяснении, в частности, говорилось о природе соглашения на защиту по уголовному делу – и о возможности его одностороннего расторжения по инициативе адвоката. Там упоминались и другие важные моменты, которые можно было бы использовать в разъяснениях КЭС», – говорит Евгений Гибадуллин.

По мнению адвоката, алгоритм выхода из дела мог бы выглядеть следующим образом. После определённого срока невыплаты защитник должен иметь возможность установить крайний срок для погашения задолженности. Если доверитель так и не перечислил деньги к указанной дате, то соглашение считается расторгнутым. А у адвоката остаётся обязательство уведомить суд или следователя о выходе из дела. «Считаю, что такой порядок в любом случае был бы лучше и честнее той практики, которая существует сейчас», – сказал он.

Член АП Москвы Евгений Гибадуллин

Я думаю, ни для кого не секрет, что некоторые коллеги при заключении соглашения просят написать доверителя заявление об отказе от его услуг – без даты. Именно из-за отсутствия уверенности в оплате гонорара.

Максим Никонов полагает, что разъяснение КЭС – это «не точка, а многоточие». И теперь многое будет зависеть от дисциплинарной практики в регионах: «Сейчас это разъяснение будет обрастать прецедентами в большем или меньшем количестве». Если «будет поставлена» аналитическая работа по обобщению такого оыта, то в дальнейшем в разъяснение могут быть внесены поправки, надеется он. При этом сам Никонов считает идеальным вариантом право прописать возможность расторжения соглашения в случае невыплаты в самом договоре – без каких-либо оговорок.

Александр Пиховкин считает, что «лучше и корректнее было бы не наводить тень на плетень». «Сейчас довольно чётко сформулированную норму превратили в слона. Которого каждый желающий может интерпретировать по-своему – смотря какую часть он ощупал», – резюмирует он. В качестве примера Пиховкин приводит слова экс-президента ФПА Юрия Пилипенко о том, что разъяснение не является «индульгенцией». По мнению Пиховкина, эту фразу надо расценивать «как признание амбивалентности данного толкования».