«Раньше хотя бы оставляли право на защиту»

Адвокат АП Чечни Тагир Шамсудинов обратился в Верховный суд Дагестана с жалобой на неожиданный отвод из громкого дела. Он защищал двух дагестанцев, которых сначала обвинили в хранении оружия – а затем последовательно добавляли статьи об участии в вооружённом формировании и создании террористической организации. Несмотря на такой «букет», прокуратура отказалась утверждать обвинительное заключение – и после этого следователь отвёл Шамсудинова под предлогом конфликта интересов его подзащитных. Адвокат недоумевает, почему следователь пришёл к такому выводу лишь спустя год работы над делом. «Улица» восстановила хронологию событий.

«Защищать своих детей с помощью адвокатов»

Т рёх жителей Дербента – Гасана Курбанова, Ислама Барзукаева и Мизарали Мизаралиева – полиция задержала в разных местах города 15 июня 2019 года. Родственникам не сообщили, где они находятся, поэтому семьи в тот же день подали заявления о похищении. Тогда сотрудники полиции неофициально пояснили им, что мужчин обвиняют в хранении оружия.

17 июня пресс-служба УМВД по Дагестану подтвердила возбуждение уголовного дела о незаконном приобретении и хранении оружия и боеприпасов (ст. 222, ст. 222.1 УК). На сайте МВД были опубликованы два видео с фрагментами объяснений. На одном Ислам Барзукаев рассказывает, что был задержан при попытке перепрятать пистолет и гранату. На другом Гасан Курбанов подтверждает, что нёс в сумке обрез и 15 патронов. На вопрос «Признаёшь вину?» мужчина отвечает «Признаю», но не уточняет, в чём именно. Пресс-служба подчеркнула, что «один из задержанных» рассказал о тайнике с оружием, который полицейские нашли в указанном месте.

Как сообщал «Кавказский узел», двое мужчин ранее имели судимости. По словам родственников, Гасан Курбанов «под пытками и избиениями» признался в пособничестве боевикам и был осуждён (даты события и статей УК в материале нет). Ислам Барзукаев, утверждают родные, «находился под давлением силовиков» из-за религиозности. «В итоге он не выдержал и в 2015 году уехал с семьёй в Сирию, – рассказывают близкие. – Быстро понял, что ошибался, и захотел вернуться». По словам семьи, он хотел оформить явку с повинной в ФСБ, но там «якобы провели целую спецоперацию по его задержанию в аэропорту». Мужчина заявил на суде, что от него пытками добивались показаний на других людей, побывавших в Сирии. Он получил 4 года и 4 месяца условно за участие в незаконном вооружённом формировании (ч. 2 ст. 208 УК), «в 2018 году был освобождён от остатка наказания».

Родственники задержанных были уверены, что им подбросили оружие и заставили оговорить себя под пытками. 18 июня глава ОНК Дагестана Омар Омаров посетил задержанных и позже направил обращение прокурору республики. «В ходе осмотра у всех троих мы обнаружили точки на пальцах рук, что говорит о том, что их, скорее всего, подвергали пыткам с помощью электротока, хоть они в этом не признаются, – говорится в документе. – У Ислама Барзукаева на правом боку примерно в 4 см виден круглый синяк. Откуда он появился, вразумительного ответа задержанный не дал». В конце обращения Омаров заявил, что члены ОНК «предложили родителям защищать своих детей с помощью адвокатов».

К этому времени у Мизаралиева уже был защитник. «Адвокату разрешили увидеться с братом только на третий день [17 июня]. До этого к нему никого не допускали», – рассказал «Кавказскому узлу» его родственник («Улице» не удалось узнать имя защитника и то, как он вступил в дело). Через несколько дней Мизарали Мизаралиев был переведён под домашний арест. Матери Барзукаева и Курбанова заявили, что «отказались от адвоката по назначению и ждут, пока из Москвы приедет адвокат».

«Просто подпиши и всё»

Адвокат АП Чечни Тагир Шамсудинов вступил в дело по соглашению 1 июля 2019 года. Через канцелярию он подал ходатайство о приобщении его ордеров на защиту Гасана Курбанова и Ислама Барзукаева. В документе он попросил следователя не предпринимать никаких процессуальных действий в отсутствие адвоката, а также уведомлять о них заранее.

Тогда же он встретился с подзащитными в СИЗО. По словам Шамсудинова, они «пояснили, что были вынуждены оговорить себя из-за недозволенных методов ведения следствия и психологического давления». Мужчины отказались от первоначальных показаний, а их семьи обратились в СК с требованием возбудить дело о пытках – но этого так и не произошло.

В сентябре 2019 года к первоначальному обвинению добавили ещё и участие в вооруженном формировании (ч. 2 ст. 208 УК). 12 декабря истекал срок предварительного следствия – но 17 декабря в отношении всех троих было возбуждено ещё одно уголовное дело, теперь уже о создании террористического сообщества (ч. 1 ст. 205.4 УК). Мужчины узнали об этом только 13 января 2020 года – на заседании суда по мере пресечения.

Следователь пояснил, что из-за новой статьи необходимо продлить предварительное следствие, чтобы «установить и допросить возможных соучастников». Барзукаеву и Курбанову продлили «стражу», а Мирзалиеву заменили домашний арест на СИЗО. 23 января 2020 года им официально предъявили «террористическое» обвинение.

По словам Шамсудинова, за время следствия «к изначальным четырём томам уголовного дела добавилось ещё пять». К концу ноября 2020 года защита завершила ознакомление с материалами дела. Следствие направило его в прокуратуру – но ведомство отказалось утвердить обвинительное заключение.

Тогда же следователь выделил часть материалов уголовного дела и передал его в СКР. 12 декабря сотрудники СК предъявили Барзукаеву и Гасанову обвинение по новому уголовному делу – о посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК). По словам Шамсудинова, обвинение было предъявлено его подзащитным в присутствии «назначенца». «Следователь имел право не предупреждать меня о возбуждении нового дела. Но по закону он должен дать Барзукаеву и Гасанову пять дней перед предъявлением обвинения, чтобы они смогли заключить соглашение с тем адвокатом, с которым считают нужным, – пояснял он “Кавказскому Узлу”. – И только если в этот срок соглашение с новым адвокатом не будет подписано, то следователь может ходатайствовать о госзащитнике. Но следователь сразу пришёл со “своим” адвокатом. Это нарушение как национального законодательства, так и Европейской конвенции по правам человека».

Адвокат пересказал «Улице» пояснения Барзукаева: «Следователь говорил ему: “Это простая формальность, никаких правовых последствий для тебя не будет, просто подпиши и всё”. Но он отказывался подписывать документы в присутствии других защитников: “Позвоните, и наш адвокат приедет”».

По мнению Шамсудинова, новое обвинение позволило следствию оставить его подзащитных под арестом, пока дело об участии в незаконном вооружённом формировании находится на доследовании.

«Вернуть право на защиту»

21 декабря 2020 года Шамсудинов подал следователю ходатайство (адвокат отказался предоставить его редакции) с ордером о вступлении в новое дело. «В ходатайстве попросил предоставить мне документы, которые предъявлялись или должны были предъявляться моим подзащитным, – утверждает он. – В ответ следователь уведомил меня, что предоставить документы не может, поскольку я “не являюсь участником уголовного судопроизводства”». При этом он сослался на вынесенное в тот же день постановление об отводе Шамсудинова от защиты Ислама Барзукаева и Гасана Курбанова. «Я думал, может, недоразумение какое-то? Потому что как юрист понимал: пока постановления нет, никакого отвода мне не заявлено, – рассказал адвокат ”Улице”. – Ни постановления о возбуждении уголовного дела, ни документов о моём отводе я так он него и не получил».

Тогда Шамсудинов в порядке ст. 125 УПК обжаловал отказ в удовлетворении ходатайства о вступлении в дело – «и, соответственно, само постановление о моём отводе». Жалобу рассматривал Советский районный суд Махачкалы – и только на заседании адвокату удалось ознакомиться с постановлением об отводе. По мнению следователя, между его подзащитными существовал конфликт интересов – якобы они ещё на первом допросе давали показания друг против друга.

Тогда Шамсудинов затребовал у суда все протоколы допросов Курбанова и Барзукаева (а их было уже порядка 10). Он решил выяснить, что говорили подзащитные в качестве свидетелей, подозреваемых и обвиняемых – чтобы прямо в суде «выявить, в чём же состоят противоречия и конфликт интересов».

«Судья мне немотивированно отказала и попросила следователя в течение двух часов предоставить документы, подтверждающие его позицию, – говорит адвокат. – Следователь принёс бумаги – не те, о которых я ходатайствовал, а свои собственные постановления о допросе. Я сказал судье: ладно, давайте изучим хотя бы их – где в них те самые противоречия?». По его словам, документы не подтверждали законность отвода.

Адвокат Тагир Шамсудинов

Если между Курбановым и Барзукаевым было противоречие, говорю я судье, то почему между ними не были проведены очные ставки по противоречиям на эту тему? Если бы один обвинял другого, а тот утверждал, что первый говорит неправду, – вот тогда был бы конфликт интересов.

«До моего вступления в дело Курбанова и Барзукаева с помощью незаконных методов заставили оговорить себя, – пересказывает Шамсудинов свои аргументы на заседании. – После того, как я вступил в дело, оба отказались от ранее данных показаний, и никогда свою позицию не меняли». Адвокат настаивает, что «ни один из подзащитных не оговаривал другого, не обвинял его в каких-то преступлениях». Тем не менее судья встала на сторону следствия. Адвокат сразу же подал апелляционную жалобу (не стал предоставлять её редакции). По его словам, в жалобе он запросил те документы, которые суд отказался предоставить. Ответа он пока не получил.

Шамсудинов считает, что его пытаются выдавить из процесса как «неудобного» следствию: «С делом я работал больше полутора лет и досконально его знаю. Я выявил там очень много ошибок».

В середине февраля семьи Курбанова и Барзукаева провели пикеты с требованием «вернуть право на защиту». Сами обвиняемые сообщили Шамсудинову, что откажутся участвовать в следственных действиях без защитника по соглашению.

Адвокат Тагир Шамсудинов

Вызывает вопрос, как же дальше будет продолжаться дело? Когда я приступил к работе, в нём было четыре тома, теперь их девять. Получается, что те пять томов, где я принимал участие в следственных действиях, стали недопустимыми доказательствами?

«Если вы утверждаете, что адвокат незаконно оказывал юридическую помощь, то и все документы с его участием в этот период также являются незаконными? – недоумевает Шамсудинов. – А ведь там есть очень важные очные ставки, в которых я принимал участие. Есть важные экспертизы, которые были назначены и проведены в моём присутствии. Что следствие собирается со всеми этими документами делать? Потому что завтра можно ставить резонный вопрос о недопустимости этих доказательств».

В итоге Шамсудинов написал жалобу в Верховный суд Дагестана (он отказался предоставить её «Улице»). Адвокат говорит, что указал ВС: суд первой инстанции в полной мере не исследовал доводы защиты, а принял за основу решения только доводы следователя. Впрочем, Шамсудинов особенно не надеется, что Верховный суд встанет на его сторону.

«Мы иллюзий не питаем. По опыту известно, что такого рода дела – дела террористической направленности – в суде всегда проходят быстро и адвокатов мало кто слушает, – сказал он “Улице”. – Но раньше хотя бы оставляли право на защиту, право работать с теми адвокатами, которых родственники могут нанять. И надежду, что они получат какую-то квалифицированную помощь – а не назначенного адвоката, который, как правило, приходит со следователем и вместе с ним работает. Вызывает удивление, что даже и эту малость у нас забирают в нарушение Конституции и Европейской конвенции». В случае, если Верховный суд откажет в удовлетворении жалобы, адвокат намерен дойти до ЕСПЧ. За помощью в палату он обращаться не стал, поскольку «вопрос отвода является процессуальным вопросом, по которому предусмотрен порядок обжалования». «Улица» направила запрос в СУ СК по республике Дагестан с просьбой прокомментировать причины отвода адвоката, но не получила ответа.

Ранее «Улица» подробно рассказывала о другом скандальном отводе адвоката в Дагестане. Следователь ФСБ убрал защитника Сапият Магомедову из дела бывших полицейских братьев Ашиковых. Тогда предлогом тоже стал конфликт интересов – из-за показаний её бывшего доверителя. Магомедова дважды дошла до Верховного суда Дагестана, но не смогла вернуться в дело. Уже тогда местные адвокаты подтверждали «Улице», что в Дагестане существует серьёзная проблема с «выдавливанием» неудобных следствию защитников.