«Лучше бы вы матом ругались»

Лефортовский районный суд рассмотрел иск адвоката Ольги Балабановой к «родной» подмосковной палате. Защитница требовала аннулировать замечание, которое совет АП вынес по «дисциплинарке» о попытке проноса телефона в СИЗО. Балабанова указывала, что Мосгорсуд отменил «административку» – а значит, она невиновна. Представитель АП МО настаивал, что суд принял такое решение по формальным основаниям – поэтому репутации адвокатуры всё же нанесен ущерб. В ходе заседания коллеги по палате поспорили о целях и задачах профессии. «Улица» пересказывает аргументы сторон – и рассказывает, на чью сторону встал Лефортовский суд.

Аргументы адвоката

З аседание Лефортовского районного суда по иску Ольги Балабановой прошло 27 мая. «Улица» подробно рассказывала о претензиях адвоката к подмосковной палате. В марте 2021 года Ольга Балабанова приехала в СИЗО-5 Москвы, где на входе сдала личные вещи для проверки. Сотрудник изолятора заявил, что адвокат попыталась спрятать в документах телефон. Балабанова пояснила, что не скрывала его – просто устройство некуда было деть перед «рамками». Тем не менее в отношении Балабановой составили протокол по ч. 2 ст. 19.3 КоАП (неповиновение законному распоряжению сотрудника учреждения УИС). Головинский суд назначил ей штраф, но потом Мосгорсуд отменил это решение.

Параллельно Минюст направил представление в «родную» палату защитницы. Квалификационная комиссия АП МО не увидела нарушений, но совет палаты вернул «дисциплинарку» на новое рассмотрение. Во второй раз комиссия посчитала, что адвокат всё-таки нарушила КПЭА, а совет палаты вынес ей замечание. Балабанова решила обжаловать его в суде.

«Улица» пересказывает заседание по аудиозаписи, предоставленной адвокатом. Вначале Ольга Балабанова пояснила, почему она считает решение АП МО незаконным. По её мнению, палата вышла за пределы дисциплинарного производства – ведь ситуация с телефоном уже получила оценку в суде. Адвокат подчеркнула, что в протоколе, составленном сотрудником СИЗО, ничего не говорилось про нарушение профессиональной этики. Также Балабанова считает, что палата нарушила принцип презумпции невиновности. Она заявила, что сообщала комиссии и совету про факт подачи апелляции на решение Головинского суда – но коллеги это проигнорировали. «По правилам палата должна ждать, когда будет вынесено рассмотрение дела по существу», –заявила Балабанова. Наконец, адвокат сослалась на постановление КС от 12 мая 2021 года о недопустимости привлечения к ответственности дважды за одно и то же деяние.

Позиция палаты

Представитель палаты Павел Царьков не согласился, что АП вышла за рамки дисциплинарного производства. Он пояснил суду: управление Минюста вынесло представление, потому что увидело в действиях Балабановой нарушения КПЭА. По мнению Царькова, отождествлять состав административного правонарушения и состав дисциплинарного деликта совершенно неправомерно – «ни по доказательствам, ни по существу».

Дальше он сообщил, что наличие или отсутствие вступившего в силу решения суда не имеет значения для дисциплинарного производства. Тем не менее Царьков всё же прокомментировал его. По мнению представителя палаты, Мосгорсуд отменил решение Головинского суда только потому, что на апелляции Балабанова «вытащила из рукава» аргументы о сроках давности и о членстве в избирательной комиссии.

Представитель АП МО Павел Царьков

Извините, но ни из позиции апелляционной жалобы, ни из постановления суда не следует, что Мосгорсуд по фактам, по существу опровергает выводы, содержавшиеся в протоколе и в решении суда первой инстанции.

Царьков подробно разобрал аргумент Балабановой о двойной ответственности. Он напомнил: в том же постановлении КС говорится, что двойная ответственность не допускается при защите одних и тех же интересов. А в случае Балабановой тождества интересов нет, считает палата. «Административка» затрагивала вопрос охраны порядка функционирования СИЗО, а предметом «дисциплинарки» была недопустимость действий, которые дискредитируют адвоката. Неважно, при каких обстоятельствах был обнаружен телефон, сказал Царьков: каждый защитник «должен десять раз себя перепроверять, чтобы даже тени подозрения в каких-то противоправных практиках не падало на адвокатуру и конкретного адвоката».

В итоге представитель АП МО попросил суд отказать в иске. «Все понимают, что не такие святые наши пенитенциарные учреждения и не всё там гладко на практике. Но и мера взыскания [в виде замечания] вообще-то символическая: это самая низкая из мер дисциплинарных взысканий, которые могут быть применены. Особенно когда речь идёт об обстоятельствах, которые общество считает репутационно неприемлемыми для адвокатуры в целом», – подытожил Павел Царьков.

«Мне больше нечего добавить»

Судья предложила сторонам перейти к вопросам. Ольга Балабанова попросила Царькова уточнить, что именно лежит в основе дисциплинарного производства.

– Представление управления юстиции. Которое указывает, что вами был совершён пронос телефона… – начал отвечать он.

– Вы полагаете, что любое представление является доказательством? – перебила его Балабанова.

– Любое представление органа юстиции является допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства.

На вопрос Балабановой, почему палата не стала дожидаться решения Мосгорсуда, Царьков повторил, что оно не имело принципиального значения. По его мнению, набор доказательств и так позволял сделать вывод, что Балабанова «недостаточно добросовестно» отнеслась к требованиям КПЭА.

– На палату возложены полномочия по установлению состава административных правонарушений? – настаивала Балабанова.

– Коллега, вы повторяете одно и то же, – начал терять терпение Царьков. – Я третий раз говорю, что палата не устанавливает в ваших действиях состава административного правонарушения. Это не компетенция палаты. Предмет дисциплинарного разбирательства – это совершение действий, которые наносят репутационный ущерб.

– Но эти действия абсолютно совпадают с составом административного нарушения! – воскликнула Балабанова.

– Нет, не передёргивайте.

– А в чём они состоят? Почему они не совпадают?

– Мне больше нечего добавить. Учитесь отраслевому делению законодательства, – отрезал Царьков.

Тогда Ольга Балабанова пересказала суду свою версию инцидента в СИЗО – подчеркнув, что вовсе не пыталась пронести телефон, «как пытается представить представитель палаты». Затем Балабанова вернулась к решению Головинского суда, которое не устояло в Мосгорсуде. «И причины, по которым оно отменено, не имеют [для совета] значения!» – заявила она.

Адвокат Ольга Балабанова

Да, обстоятельства дела не могут быть рассмотрены по существу, потому что истекли сроки. Но если бы эти сроки не истекли, ещё неизвестно, какое решение вынес бы Мосгорсуд, исследовав все доказательства.

Балабанова настаивала, что протокол «административки» не должен быть доказательством в дисциплинарном производстве. «Если бы я ругалась матом, хулиганила, выдёргивала телефон у сотрудников полиции и вела себя непристойно, они бы ещё могли сказать: “Ну Ольга Валерьевна, вы моральный облик адвокатуры пошатнули”, – привела пример адвокат. – Но их обвинение полностью совпадает с составом административного правонарушения. Чётко в нарушение принципа двойной ответственности».

Затем Балабанова повторила предположение, что палата вынесла ей замечание «для статистики». Она рассказала, что посмотрела дисциплинарную практику на сайте ФПА – и убедилась, что удовлетворяется лишь малый процент представлений Минюста. Поэтому, считает адвокат, подмосковной палате нужно было «наказать хоть кого-то, чтобы создать образ корпорации, которая лояльна власти».

– Ради этого вы были готовы принести меня в жертву, потому что повода здесь нет ни для чего, – заключила Балабанова. – Почему я возмущаюсь и столько времени трачу на защиту прав по этому делу? Потому что это безумие. Я всё могла бы понять, я привыкшая к нашим административным органам. Но [когда] палата [выносит такое решение] – у меня нет слов!

– Мы должны вас покрывать? – немедленно отреагировал представитель палаты.

– Кого покрывать? Я ругалась матом, хулиганила? – спросила Ольга Балабанова.

– Да лучше бы вы матом ругались, чем пытались проносить с точки зрения государства запрещённые предметы, – не выдержал Павел Царьков.

Балабанова вновь заявила: протокол составили не за попытку проноса телефона, а за то, что она «положила его не в то место».

– Коллега, ну не надо по-новому вводить в заблуждение и дисциплинарные органы, и суд – [убеждать,] что вы белая и пушистая, что действовали добросовестно, – заявил Царьков. – Добросовестно – это у вас дома или в машине должен был быть телефон вместе с сим-картой. Прежде чем вы приблизились к СИЗО.

– Вы когда последний раз в СИЗО были? – поинтересовалась Балабанова.

– Регулярно.

– Тогда вы знаете, что телефон сдаётся в камеру хранения?

– Ни одного протокола в жизни за 26 лет на меня не составили в связи с этим.

– А я ни разу не была привлечена к уголовной ответственности. И что теперь, я должна этим гордиться?

Далее суд перешёл к исследованию письменных доказательств. Павел Царьков предоставил пояснение палаты – что Балабанова не высказывала своего отношения к «адиминистративке» до тех пор, пока совет не направил «дисциплинарку» на новое рассмотрение. По словам Царькова, в палате даже не знали, согласилась Балабанова с решением суда или будет его оспаривать.

Также он заявил суду, что адвокаты действительно проносят подзащитным телефоны и другие запрещённые вещи. Царьков объяснил это тем, что «адвокатура имеет в том числе психотерапевтическое значение». «Потому что к своим подзащитным нужно ходить, нужно, извините, развлекать, чтобы они там не падали духом», – сказал он. Но подчеркнул, что поддерживать доверителей нужно в строгом соответствии с корпоративными правилами: «Адвокат обязан в своей повседневной деятельности чётко в голове эти репутационные границы намечать и отслеживать».

Представитель АП МО Павел Царьков

Одно дело, извините, прийти и вместо изучения досье поиграть в шашки. Другое дело – передать передачу. И третье – попытаться пронести незаконное сообщение, телефон или, не дай бог, наркотики. Почувствуйте разницу!

Ольгу Балабанову возмутило это высказывание: «Честно говоря, у меня просто нет никаких слов, уважаемый суд, я шокирована такими заявлениями. Адвокат – это защитник, который оказывает правовую помощь. Никаким развлечением своих подзащитных адвокат не занимается! Вот это было бы как раз унижением профессии и унижением коллег, которые стоят в очередях в СИЗО по 10 часов». Тем не менее суд в итоге отказался удовлетворить иск Балабановой. Она планирует обжаловать это решение.