«Довольно эмоциональный адвокат»
Прокуратура объяснила, почему отсылка к сериалу считается угрозой убийством
«Улица» изучила обвинительное заключение по делу адвоката АП Чечни Тимура Идалова, обвинённого в угрозах прокурору Светлане Тарасовой (ч. 2 ст. 296 УК). Прошлой осенью он в зале суда напомнил гособвинителю о судьбе комиссара Каттани из итальянского сериала «Спрут». По мнению прокуратуры, киногероя убили «в связи с осуществлением служебной деятельности» – и адвокат намекал Тарасовой на такую же судьбу. В обвинительном заключении оказалось полное описание и раскадровка смерти комиссара Каттани. Защита Идалова называет этот документ «несмешным анекдотом».
П рокуратура Москвы утвердила обвинительное заключение по делу адвоката Идалова 30 июня. Теперь «Улице» удалось ознакомиться с документом. В нём говорится: 5 сентября 2022 года Никулинский районный суд Москвы рассматривал дело Евгения Нагорнева и Рамзана Цицулаева (бывшего полпреда Чечни в Украине). Их обвиняли в похищении человека и вымогательстве. Прокурор Светлана Тарасова ходатайствовала об ужесточении меры пресечения подсудимым – с подписки о невыезде на «стражу». Она сослалась на «данные о телефонных соединениях» – якобы обвиняемые созванивались между собой, чем нарушили условия меры пресечения.
Ходатайство прокурора вызвало «категорический протест» Идалова – защитника Нагорнева. Однако суд всё же направил его доверителя в СИЗО. «При указанных обстоятельствах у Идалова возникло чувство личной неприязни к государственным обвинителям, в связи с чем в ходе дальнейшего судебного заседания Идалов вопреки установленному УПК порядку неоднократно перебивал участников процесса», – подчеркнули в прокуратуре.
Следующее заседание состоялось 3 октября. Адвокаты ходатайствовали о смягчении меры пресечения, но прокурор Тарасова была против – и напомнила про «данные о телефонных соединениях». Когда судья Алексей Бобков удалился в совещательную комнату, Идалов якобы обратился к Тарасовой «на повышенных тонах». А именно – сказал обвинителю, что та «не прокурор, а сыщик» и превышает полномочия, ссылаясь на «свои данные».
Судебный пристав Крынин сделал замечание Идалову, говорится в документе. Но адвокат ответил, что у пристава «ещё молоко на зубах не обсохло». После этого Идалов продолжил критиковать Тарасову: назвал её «комиссаром Каттани, б**» и уточнил, что «Каттани давно расстреляли». Адвокат Мохаммед-Ариф Бекаев – коллега Идалова – попытался перевести всё в шутку. Согласно обвинительному заключению, он сказал, что прокурор «ещё и красивая девушка» – поэтому Идалов так нервничает. И посоветовал коллеге «прекратить его поведение, иначе он доведёт их до цугундера».
В момент перепалки судья Бобков находился в совещательной комнате – однако именно он пожаловался на высказывания Идалова в ФПА и в АП Чеченской Республики, рассказывал ранее «Улице» его защитник Хаважи Мальсагов. Палата не нашла нарушений, уверял Мальсагов, после чего судья Бобков обратился в правоохранительные органы. И 10 апреля – через полгода после злополучного заседания – ГСУ СК по Москве возбудил в отношении Идалова уголовное дело. 12 апреля дом адвоката обыскали, а его самого задержали. Идалова допросили и провели очную ставку с прокурором Светланой Тарасовой. Затем ему предъявили обвинение по ч. 1 ст. 318 УК (угроза применения насилия в отношении представителя власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей); суд отправил его в СИЗО. Но в июне следствие изменило квалификацию на преступление небольшой тяжести – ч. 2 ст. 296 УК (угроза убийством или причинением вреда здоровью в отношении прокурора). После этого суд сменил меру пресечения со «стражи» на запрет определённых действий. 5 июля защитник вышел из СИЗО. «Дело было возбуждено по ст. 318 только потому, что оппоненты Тимура мечтали лишить его свободы, – а по ст. 296 это невозможно, – рассказал “Улице” защитник адвоката Мурад Мусаев. – Мы на протяжении всего предварительного следствия говорили об этом и следователям, и судам, но услышаны были лишь на самой финишной прямой».
К обвинительному заключению следователь по особо важным делам Матвеев приложил компакт-диск с серией «Спрута», где гибнет Каттани. А ещё добавил фототаблицу со стоп-кадрами предсмертных мучений комиссара.
Обвинительное заключение по делу Тимура ИдаловаНа видеозаписи зафиксировано, как капитан Каттани выходит во двор больницы, где его в засаде поджидают наёмники мафии, вооружённые пистолетом и автоматическим оружием. Наёмники мафии открыли огонь по комиссару Каттани из револьвера и автоматического оружия. Каттани скончался на месте.
По мнению следствия, адвокат «умышленно... отождествил» прокурора Тарасову с комиссаром Каттани, «дополнив своё высказывание фактом о его гибели – расстреле, совершённом... в связи с осуществлением служебной деятельности». Тем самым Идалов «сформировал» у прокурора «представление, что добросовестное выполнение ею должностных обязанностей… опасно для её жизни и может привести к её убийству». В обвинительном заключении раскрывается мотив этих действий – якобы адвокат пытался «добиться изменения принципиальной позиции государственных обвинителей в отношении подсудимых вплоть до отказа от исполнения своих должностных обязанностей и участия в судебных заседаниях».
В обвинительном заключении есть семь психолого-лингвистических и фоноскопических экспертиз, оценивших аудиозаписи из зала суда. Эксперты оценили слово «б**» как «стилистически сниженное, грубое, обсценное». И пришли к выводу, что слова «комиссар Каттани, б**» содержат «признаки угрозы убийством» в адрес Тарасовой.
Следователь допросил адвоката Бекаева, но пришёл к выводу, что тот в своих показаниях «умышленно нарушает хронологию событий и реплик лиц с целью минимизации вины Идалова». А вот показания второго прокурора и пристава не вызвали у него сомнений. Также следователь упомянул, что Идалов «отказался участвовать» в очной ставке.
Адвокат Мурад Мусаев с этим не согласен. По его словам, ставку провели в день задержания Идалова – 12 апреля. «Потерпевшая была явно плохо подготовлена. Дала показания, противоречащие имеющейся видеозаписи заседания; путалась в фактах; не могла внятно ответить ни на один наш вопрос. Короче говоря, это был разгром», – рассказал «Улице» адвокат. Но через несколько дней защите объявили, что видеокамера «дала сбой, восстановить ход следственного действия и составить протокол очной ставки не представилось возможным». Следователи предложили провести ставку заново, возмущается Мурадов: «Естественно, Тимур Идалов, как уважающий себя человек и юрист, отказался участвовать в этом цирке».
Ещё в заключении перечисляются «пять единиц огнестрельного оружия и более трёхсот боеприпасов», найденных при обыске. Ранее адвокат Хаважи Мальсагов говорил «Улице», что оружие полностью легально: часть – коллекционное, часть – охотничье. Тем не менее в обвинительном заключении делается вывод, что хранение оружия и прохождение Идаловым службы в армии свидетельствуют «о возможности совершения им убийства».
В целом следователям показалась подозрительной вся биография Тимура Идалова. В обвинительном заключении напомнили, что в 1990-е годы он работал в милиции, в 1999 году был арестован по обвинению в похищении людей, вымогательстве и других преступлениях. Отметим, что Идалова признали виновным – но позже он добился отмены приговора в ВС. Позже ЕСПЧ признал нарушение его прав – в частности, по статье Конвенции о запрете пыток.
Наконец, подозрительной сочли и адвокатскую деятельность Идалова. Следователь назвал его «человеком с низким уровнем самосознания» – и предположил, что адвокат выбрал профессию, чтобы легализовать «ненависть к правоохранительным органам».
Обвинительное заключение по делу Тимура ИдаловаЖелая придать законную форму своей конфронтации и противопоставить себя органам государственной власти, Идалов заочно окончил высшее учебное заведение по юридической специализации и в 2017 году получил статус адвоката.
В обвинительном заключении упоминаются две положительные характеристики Тимура Идалова. Их предоставили в адвокатской палате Чечни и по месту работы – в московском филиале коллегии адвокатов ЧР «Низам». «Улица» обратилась за дополнительным комментарием в АП Чечни.
В беседе с «АУ» адвокат Мурад Мусаев назвал обвинительное заключение «несмешным анекдотом», а доказательную базу «смехотворной». «Имела место заурядная полемика между довольно эмоциональным адвокатом и цинично-высокомерным прокурором, – заявил Мусаев. – Один высказывал возмущение незаконными действиями второго, а второй “стебался” над первым. Никто из двоих за словом в карман не лез».
По мнению Мусаева, оппоненты Идалова решили использовать этот инцидент, чтобы наказать неудобного адвоката: «Навалились на человека всей мощью репрессивной машины: судья-заявитель, прокурор-потерпевший, пристав-свидетель, а потом СК, спецслужбы и даже спецназ [на обыске 12 апреля]. Много ли доблести в этом?»
25 июля в Никулинском районном суде прошло первое заседание по делу Тимура Идалова. Адвокат не признал свою вину. «Мы заявили ходатайство в ВС о передаче дела для рассмотрения в другой регион, желательно Чеченскую Республику», – рассказал Мусаев. По его словам, суд согласился обратиться в ВС.