Подсудимому забыли дать последнее слово по ВКС
Кассация отправила дело на новое рассмотрение
Необычный случай ошибки «дистанционного» правосудия «Улица» обнаружила в новом обзоре практики по уголовным делам Восьмого кассационного суда. В 2019 году Свердловский районный суд Красноярска рассматривал апелляционную жалобу осуждённого, приговорённого за несколько краж (ч. 1 ст. 158 УК) к одному году и восьми месяцам в исправительной колонии. Приговор был оставлен без изменения, но позже первый заместитель прокурора Красноярского края Александр Блошкин подал кассационное представление из-за «существенного нарушения уголовно-процессуального закона». Как оказалось, суд не предоставил осуждённому возможность выступить с последним словом. Прокурор попросил отменить постановление и направить дело на новое апелляционное рассмотрение. Осуждённый также подал кассационную жалобу и попросил о смягчении наказания.
В итоге 29 апреля 2020 года Восьмой кассационный суд удовлетворил представление прокурора и отменил приговор, направив дело на новое рассмотрение в районный суд. «Из протокола судебного заседания суда апелляционной инстанции следует, что осуждённый N принимал участие в судебном заседании путём использования систем видеоконференцсвязи, – говорится в определении суда. – Однако после окончания судебных прений председательствующий в нарушение требований ч. 2 ст. 389.14 УПК не предоставил N последнее слово и удалился в совещательную комнату для вынесения апелляционного постановления». Суд подчеркнул, что считает нарушение существенным, повлиявшим на исход дела и являющимся безусловным основанием для отмены апелляционного постановления. При этом суд указал, что доводы из кассационной жалобы осуждённого необходимо проверить во время повторного рассмотрения.
«Улица» нашла ещё один схожий случай лишь в 2011 году – тогда Верховный суд также отменил приговор из-за отсутствия в протоколе этой обязательной процессуальной процедуры. Все эксперты, опрошенные «Улицей», подтверждают, что непредоставление последнего слова – нечастое нарушение. «Это достаточно редкий случай, так как суды обращают пристальное внимание именно на формальное соблюдение гарантированных прав – в отличие от фактических обстоятельств дела, доказанности или недоказанности вины, оснований для признания доказательств недопустимыми, – считает адвокат Андрей Гривцов. – Не думаю, что суд апелляционной инстанции умышленно лишил подсудимого права на последнее слово. Скорее это произошло от незнания или по забывчивости». Его коллега Максим Никонов подтверждает, что обычно судьи строго следят за соблюдением права на последнее слово. «Это нарушение лобовое: судья проверочной инстанции не может что-то “домотивировать” или “обыграть” нарушение в мотивировке, “размыть” его. Кроме того, это нарушение легко установить – достаточно проверить протокол судебного заседания и аудиозапись», – говорит Никонов.
Адвокат Сергей Колосовский предположил, что всему виной пренебрежительное отношение судей к этому праву подсудимых: «Это серьёзное нарушение, но при этом судьи смотрят на последнее слово как на пустую формальность, и поэтому иногда забывают его предоставить. Такая вот коллизия». Адвокат Александр Рязанцев говорит, что «некоторые рассматривают последнее слово как архаизм процесса». По его словам, была даже дискуссия – действительно ли защитнику нужно присутствовать при последнем слове. «Тем не менее мне известны случаи, когда суд после последнего слова возобновлял судебное следствие», – подчеркнул Александр Рязанцев. Он рассказал, что знает о случаях, когда защита использовала право на последнее слово в своей тактике. Так, подсудимый, не признававший вину и весь процесс использовавший статью 51 Конституции, именно в последнем слове неожиданно заявил о частичном признании вины. «Изменение позиции было тактическим ходом, который позволил скорректировать позицию с учётом оценки убедительности позиции обвинения и вернуться в стадию судебного следствия для обсуждения ряда вопросов», – объяснил адвокат.
Адвокат Александр РязанцевПоследнее слово не просто последняя возможность подсудимому распорядиться своими процессуальными правами до удаления суда в совещательную комнату, но и элемент в тактике защиты.
В обзоре 8КС не уточняется, почему в данном случае судьи забыли про последнее слово подсудимого и связано ли это с его участием через ВКС. «Не думаю, что именно ВКС повлияла на то, что такое нарушение было допущено. Подобная “забывчивость” встречалась и до практики участия осуждённых по ВКС, встречается она и сейчас», – заявил Максим Никонов. А Сергей Колосовский напомнил, что даже с реализованным правом на последнее слово считает ВКС не лучшим способом коммуникации: «Я вообще считаю участие по ВКС элементом профанации. Даже в маске в суде тяжело выступать и воспринимать других участников процесса».