Адвокатам вынесли «частник» за вопросы в присутствии присяжных

Суд посчитал, что они пытались «сформировать негативное отношение» к убитому

14 апреля Брянский областной суд отменил оправдательный приговор по делу об убийстве, вынесенный на основании вердикта присяжных. Одновременно суд вынес частное определение в отношении защитников обвиняемого. По мнению суда, адвокаты в присутствии присяжных «исследовали данные, способные вызвать у них предубеждение». Сторона защиты утверждает, что вся информация напрямую относится к делу, а суд запрещает подсудимому доказывать свою непричастность к преступлению.

Адвокаты АП Ленинградской области Руслан Айдамиров и Ольга Семенцова защищали N, который обвинялся в убийстве брата (ч. 1 ст. 105 УК) и незаконном хранении оружия (ч. 1 ст. 222 УК). Потерпевшей по делу была признана мать обоих мужчин. Защитники утверждали, что пистолет принадлежал самому убитому. А выстрел произошёл в тот момент, когда подсудимый пытался его обезоружить – и значит, погибший сам выстрелил себе в бок. Присяжные единогласно признали N. невиновным, и 22 декабря 2020 года Брянский районный суд на основании этого вердикта вынес оправдательный приговор.

Но уже 14 апреля Брянский областной суд отменил это решение – и одновременно вынес защитникам «частник» (есть у «АУ»). Судебная коллегия посчитала, что в ходе заседаний были допущены «многочисленные нарушения процедуры рассмотрения дела с участием присяжных заседателей». В частности, адвокаты якобы пытались сформировать у присяжных негативное отношение к пострадавшему, и положительное – к подсудимому.

«В ходе допроса свидетеля адвокат Айдамиров задал вопрос о том, видел ли он в день случившегося оружие у пострадавшего, – говорится в “частнике”. – Он был снят председательствующим с разъяснением, почему такой вопрос нельзя задавать при присяжных. Такой же вопрос адвокат вновь задал другому свидетелю. Вопрос также был снят».

Частное определение Брянского областного суда

Несмотря на то, что судом вопрос о наличии оружия у пострадавшего постоянно снимался, адвокат Айдамиров вновь задал такой вопрос потерпевшей. И несмотря на то, что вопрос также был снят, потерпевшая на него ответила, в связи с чем председательствующий вынужден был сделать разъяснение присяжным о том, чтобы они не принимали во внимание указанный ответ.

В ходе заседания Айдамиров также уточнил у потерпевшей, известны ли ей случаи применения насилия со стороны пострадавшего к подсудимому – и попросил охарактеризовать личность убитого. Суд снова снял эти вопросы, но женщина успела дать ответ, негативного охарактеризовав пострадавшего. При этом адвокат заявил, что продолжит задавать аналогичные вопросы, потому что «имеет на это полное право».

В итоге областной суд указал: «создание видимости того, что сторона защиты была ограничена в представлении доказательств» является одним из нарушений, в связи с которыми оправдательный приговор был отменён.

Руслан Айдамиров не согласен с позицией судебной коллегии и будет обжаловать частное определение, хоть и «без особой надежды на успех». «Это же абсурд – как можно запрещать подсудимому озвучить свою версию? – возмущается адвокат. – Сторона обвинения имеет возможность изложить свою версию в полном объёме, а подсудимый не вправе говорить, что это сделал не он, а кто-то другой. Как защищаться в такой ситуации, если об этом не говорить?»

По мнению адвоката, основная проблема заключается в неправильном толковании «пределов судебного разбирательства». Так, согласно статье 252 УПК, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. «Судьи это понимают так: если человек обвиняется в незаконном хранении оружия, значит, он не вправе говорить, что оружие хранил другой человек. Потому что обвинение предъявлено не кому-то другому, а именно ему, – говорит Руслан Айдамиров. – Но есть и другое толкование, как это понимает большинство адвокатов, в том числе я. Например, если человек обвиняется в краже двух мешков картошки, то в суде нельзя исследовать какие-то доказательства, которые подтверждают, что он украл сверх этого. Потому что предъявлено обвинение в хищении этих двух мешков – и всё».

Адвокат также напомнил про определение Конституционного Суда. В ноябре 2020 года он указал, что «статья 252 не ограничивает право подсудимого приводить доказательства и доводы, опровергающие позицию стороны обвинения, в том числе свидетельствующие о своей непричастности к преступлению».

Руслан Айдамиров опасается, что при новом рассмотрении судья «выведет» его из процесса. «Я думаю, их стратегия такая: вывести меня, потом мою коллегу, если она продолжит эту линию защиты. И ввести защитника по назначению, – предполагает адвокат. – А вот это частное определение – способ нас запугать и приструнить».

«Улице» не удалось оперативно получить комментарий АП Ленинградской области. Впрочем, сам Айдамиров входит в совет палаты. Он смог вспомнить за последние три года только об одном случае дисциплинарного производства из-за «частника» судьи в деле с присяжными. «Мы рассматривали на совете ситуацию, когда адвокат спрашивал свидетелей про процедуру получения доказательств – то, что прямо запрещено законом», – сказал Айдамиров.

«Проблема разного толкования участниками уголовного процесса предписаний ст. 252 УПК весьма распространена – и не только в суде присяжных, – сказал “Улице” адвокат АП Москвы Константин Ривкин. – Ведь взгляды прокурора, суда и защитника на те или иные фактические обстоятельства и их доказательственную значимость зачастую сильно разнятся. Поэтому нередко председательствующий ограничивает сторону защиты в демонстрации своих аргументов, если считает, что их содержание выходит за рамки предъявленного подсудимому обвинения».