Операция по ликвидации

Уже завтра в Мосгорсуде состоится предварительное заседание по делу о ликвидации Правозащитного центра «Мемориал»*. Параллельно Генпрокуратура требует от Верховного Суда ликвидировать «Международный Мемориал»*. Известный правозащитный проект «ОВД-Инфо»** уже предупредил, что закрытие организаций может повлиять на его работу – в том числе на юридическую поддержку граждан. «Улица» поговорила с юристом «Мемориала» Татьяной Глушковой и координатором «ОВД-Инфо» Леонидом Драбкиным о претензиях прокуратуры, позиции правозащитников – и планах на дальнейшую работу организаций.

ТГ: Давайте начнём с «Международного Мемориала». По мнению прокуратуры, он «систематически» не выполнял законодательство об иностранных агентах. И это единственная претензия.

Но речь идёт в первую очередь о событиях осени 2019 года. Тогда за короткий промежуток времени на оба «Мемориала» составили 28 протоколов по 14 эпизодам отсутствия «иноагентской» маркировки (половина на организацию, другая – на председателя). По одному эпизоду мы отбились, поэтому получилось в итоге 26 проигранных дел: 18 у «Международного Мемориала» и восемь – у Правозащитного центра «Мемориал».

Речь шла о поддоменах сайтов и соцсетях. С поддоменами действительно была наша недоработка, а вот с соцсетями всё гораздо сложнее. В законе написано, что маркировать нужно «материалы, издаваемые и (или) распространяемые организациями», внесёнными в этот реестр. Но трактовка этого закона постоянно менялась. В том числе – подход к определению «материала».

Например, у нас есть копия официального письма из министерства юстиции от 2015 года. Там говорится, что для маркировки сайтов достаточно указания на статус иноагента в разделе «Об организации». Но с тех пор позиция ведомства изменилась – требуется маркировать каждую страницу сайта. Примерно то же самое произошло с соцсетями. До 2019 года всех устраивало, что промаркированы только сайт и бумажная продукция – книги, журналы, брошюры. А в 2019 году оказалось, что соцсети организации тоже нужно маркировать. Но это стало известно не после какого-то разъяснения Минюста, а сразу с огромного количества штрафов.

Ещё была известная история, когда прокуратура пришла на книжную ярмарку, где был стенд «Международного Мемориала». Все наши книги, изданные после внесения в реестр, были маркированы типографским способом. А на старых изданиях, например, 1990-х годов, – или на книгах, которые издавал вообще не «Международный Мемориал», – такой отметки, разумеется, не было. Поэтому мы подготовили штамп с информацией о статусе иноагента. И когда посетитель выставки хотел забрать такую книгу, мы при нём ставили печать, объясняя, зачем это нужно. Это был такой мини-перформанс – информирование посетителей выставки о том, что такое статус иноагента и почему он нам не нравится.

Юрист «Мемориала» Татьяна Глушкова

Но прокуратура решила, что если книги просто лежали на стенде, значит, они распространялись без маркировки. Вот такая вот история.

Вся эта «совокупность деяний» – то есть немаркировка домена, соцсети и старых книг на книжной ярмарке – и вменяется «Международному Мемориалу».

– А Правозащитному центру?

– Центру также вменяются немаркировка ряда сайтов и соцсетей. И ещё пара случаев, когда мы опоздали со сдачей отчётности. Но самое важное – по мнению прокуратуры, ПЦ «Мемориал» одобряет экстремистскую и террористическую деятельность. Поскольку «Мемориал» ведёт список политических заключённых – и там есть люди, которых государство обвиняет в террористических и экстремистских преступлениях.

– Какова юридическая позиция «Мемориала» по этим искам?

ТГ: Прежде всего, ни о каких «систематических нарушениях» не может идти и речи. Они были выявлены за короткий промежуток времени и тут же устранены. Все материалы, о которых шла речь в рамках дел об административных правонарушениях, были промаркированы сразу после составления протоколов – то есть даже до рассмотрения дел в суде.

В конце концов, можно сравнить, сколько наших публикаций были к тому моменту промаркированы, а сколько нет. И убедиться: целенаправленного неисполнения закона здесь не было. Хоть мы с ним и не согласны.

Но даже если считать закон об иноагентах правомерным, то допущенные нами нарушения слишком мелкие – и не должны повлечь ликвидацию организации. Даже российский Верховный Суд указывает, что ликвидацию могут повлечь только «грубые» нарушения – такие, которые невозможно устранить или которые посягают на фундаментальные права человека.

Если говорить о второй претензии – про якобы одобрение экстремистской и террористической деятельности… Надо понимать, что в каждом тексте о признании человека политическим заключенным мы пишем – это решение не означает согласия с его взглядами. Поэтому нельзя говорить, что мы поддерживаем или одобряем взгляды кого-то из этих людей.

Цена риска

– Ликвидация «Мемориала» затронет «ОВД-Инфо»?

ЛД: Не существует такого сценария, при котором «ОВД-Инфо» прекращает работу. Это строго исключено. Другой вопрос, что решения суда могут достаточно сильно повлиять на нашу работу, достаточно сильно видоизменить её.

«Мемориал» всё это время является нашим генеральным партнёром. Причём речь идёт одновременно как про инфраструктурную поддержку, смысловую, так и про финансовую. Кроме того, многие проекты мы делаем совместно. Когда мы работаем над жалобами в ЕСПЧ, то идём в ПЦ «Мемориал» – их юристы помогают советами, дают экспертизу. Конечно же, нам очень не хочется лишиться всей этой поддержки.

Координатор «ОВД-Инфо» Леонид Драбкин

Мы в любом случае найдём, как выпутаться из этой ситуации. Может быть, нам придётся оказывать меньше помощи в судах, в ОВД. Может быть, удар окажется такой силы, что изменения будут достаточно существенными.

Но если наши партнёры по гражданскому обществу включатся в помощь, то мы продолжим работу.

– Стало известно, что представлять «Мемориал» в суде будет Генри Резник. Речь идёт про оба «Мемориала»? И почему именно он?

ТГ: Во-первых, оба «Мемориала» будет представлять команда адвокатов, а не один Генри Резник. Это важно подчеркнуть. Но сейчас преждевременно говорить, какие ещё адвокаты и юристы появятся в суде.

Почему мы попросили о помощи именно Генри Марковича? Потому что у него заслуженный авторитет. Мы считаем так: чем авторитетнее будут наши представители, тем больше у нас шансов… хоть на что-то.

– А что вы думаете об этих шансах?

ЛД: В России нужно быть историком, чтобы отвечать на такие вопросы. Мы помним, что в прошлом уже были попытки ликвидировать «Мемориал» – и тогда этого удалось избежать. Да, там были другие условия, другие иски, другая фактура. Но всё же шансы не нулевые.

Координатор «ОВД-Инфо» Леонид Драбкин

Я думаю, исход зависит от огласки – внимания общества, журналистов, международного сообщества и всех-всех. И от того, насколько качественно будет проведена защита в суде.

Если все эти составляющие будут на высоком уровне, то они могут склонить чашу весов нашего государства в пользу того, чтобы не ликвидировать «Мемориал».

Конечно, сложно что-то предсказать. Вот, например, Алексея Навального достаточно долго не сажали – а сейчас, в 2021 году, он уже 300 дней сидит. Поэтому сейчас надежды, может быть, чуть меньше, чем раньше. Но всё возможно – и зависит, на самом деле, от всех нас.

ТГ: Леонид упомянул прошлую попытку ликвидировать «Мемориал» в 2014–2015 годах. Я замечу, что тогда речь шла о «Российском Мемориале» который не внесён в реестр иностранных агентов. И претензии были иные – формальные, связанные в основном с формулировками устава организации.

– Леонид, а юристы «ОВД-Инфо» участвуют в защите «Мемориала»?

ЛД: В команде адвокатов, про которую говорила Татьяна, конечно, есть и те, кто работает с «ОВД-Инфо». Как именно они будут позиционироваться в этом процессе – вопрос десятый. Я думаю, что это не очень важно – ведь это наше общее дело.

– Адвокатов, сотрудничающих с «ОВД-Инфо», могут признать иноагентами?

ЛД: Мне кажется, что в первую очередь рискуют штатные работники, которых не так уж много. А юристов и адвокатов, [которые эпизодически сотрудничают с нашей организацией] сотни. Волонтёров – тысячи, а доноров, которые помогают проекту рублем, – десятки тысяч. Но вы правы, есть тренд на признание людей иноагентами – и риск, конечно же, всегда есть. Думаю, те, кто с нами сотрудничают, понимают это.

ТГ: Да, такие риски возникли, когда начал действовать закон о личном иноагентстве – и с каждым днём они повышаются. Я полагаю, что все, кто сотрудничает с «Мемориалом» и «ОВД-Инфо», это осознают.

– Но вы предупреждаете новых партнёров о таких рисках? И наблюдаете ли отток людей из ваших проектов?

ТГ: Если говорить о государственных органах, то сложности в сотрудничестве с ними начались ещё с 2014 года, когда ПЦ «Мемориал» признали иноагентом. Этот статус – метка для представителя государства, что диалог с организацией не стоит строить, потому что она признана врагом.

– А частные лица прекращают сотрудничество?

ТГ: Я бы не сказала. Мы к статусу иностранного агента уже привыкли – и люди тоже. Никто не прекращает сотрудничество, никто не увольняется.

ЛД: Могу сказать, что 29 сентября – когда «ОВД-Инфо» внесли в реестр иноагентов – были очень большие изменения. От ежемесячных пожертвований отписалось около 200 человек. Но одновременно подписалось 250 новых доноров – больше, чем ушло. Гражданская солидарность сильнее политических репрессий.

Делай что должно

– Возникает очевидный вопрос: если протоколы об административных правонарушениях были составлены в 2019 году, почему же иски о ликвидации были поданы только сейчас?

ЛД: Мне кажется, здесь особой логики искать не надо. Политические репрессии продолжаются уже долгие годы, а в последнее время они усилились. Репрессивная машина завелась давно – и вот доехала до таких последствий.

Многим казалось, наверное, что «Мемориал» – это такая глыба, ключевая организация гражданского общества в нашей стране. Что её не тронут. Но нет, теперь и до коллег добрались. Такова природа политических преследований – они будут идти только по нарастающей.

Координатор «ОВД-Инфо» Леонид Драбкин

Очевидно, что это не последний такой сюрприз. И другие известные организации, – о которых мы даже в самых смелых фантазиях не можем представить, что они занимаются политикой, – тоже окажутся под ударом.

– Можно ли предположить, что на «Мемориале» сейчас «обкатывается» сценарий ликвидации любой организации-иноагента?

ТГ: Да, конечно. Поэтому здесь выбрана большая, известная организация. Когда будут додавливать более мелкие, уже некому будет сопротивляться.

– Вы обратитесь в ЕСПЧ, если российские суды вынесут решение не в вашу пользу?

ТГ: Безусловно. Мы будем доказывать, что ликвидация «Мемориалов» нарушает право на свободу слова и свободу объединений. Более того, мы продолжим доказывать, что законодательство об иностранных агентах само по себе дискриминационное, нарушает эти права и свободы. Оба «Мемориала» подали жалобу в ЕСПЧ в связи с принятием этого закона еще в 2013 году, поэтому новые жалобы станут частью большого процесса.

– Вы действительно верите, что система споткнётся на «Мемориале»?

ЛД: Я считаю, что мы просто должны делать всё от нас зависящее. Система неизбежно будет как-то меняться – скоро или нескоро, в лучшую или в худшую сторону. Но всё зависит от действий, которые мы все предпримем. Да, сейчас тренд негативный. Но «ОВД-Инфо» прилагает все усилия, чтобы вовлечь как можно больше народу, чтобы что-то задвигалось. А если вы про веру… То да, я верю: не здесь и не сейчас, но в какой-то обозримой перспективе ситуация станет лучше.

ТГ: Сейчас я не могу себе позволить размышлять, верю я в победу или не верю. Если я буду об этом думать, то мне будет сложнее действовать – а сейчас нужно именно это.

Мы, разумеется, будем делать всё возможное, чтобы сохранить нашу деятельность в каком-то виде. «Мемориал» – это не юрлицо, а ценности. И люди, которые эти ценности разделяют. И пока у нас есть эти ценности и эти люди, мы продолжим свою работу. Насколько это будет возможно.