Дело с тремя неизвестными

В середине ноября уфимский адвокат Фаил Якшигулов был задержан сотрудниками ФСБ прямо на выходе из суда. Следствие обвиняет его в мошенничестве (ч. 2 ст. 159 УК) с деньгами бывшей доверительницы, сам защитник настаивает на невиновности. Не согласны со следствием и коллеги Якшигулова по адвокатскому образованию: в коллективном обращении они назвали ситуацию примером «потребительского терроризма». После ареста сразу 15 адвокатов дали свои поручительства, но суд всё равно оставил Якшигулова в СИЗО. Его защитник Рамиль Гизатуллин ответил на вопросы «Улицы» об этом запутанном деле.

«Расхождение в показаниях ключевых свидетелей»

– Начнём с самого начала. В чём обвиняют Фаила Якшигулова?

– В мошенничестве, в обмане бывшего доверителя. Но эта история вызывает большие сомнения. Дело в том, что изначально доверительница ни в чём не обвиняла моего коллегу. И только через год вдруг поменяла показания.

В 2019 году Якшигулов заключил соглашение с женщиной, чей сын находился в СИЗО как подозреваемый в уголовном преступлении. Мой коллега настаивает, что 1 июня 2019 года доверительница попросила его присутствовать на встрече с гражданином К. Этот человек обещал ей добиться изменения меры пресечения для сына – добиться, подчёркиваю, в рамках правового поля. На встрече был ещё один человек, гражданин А., давний знакомый доверительницы.

По версии следствия, Якшигулов вместе с А. разработали план мошенничества. И потом втроём с К. похитили деньги доверительницы Фаила – под предлогом освобождения её сына из-под стражи. Вот из-за этих денег – 250 тысяч рублей – позднее было возбуждено дело о мошенничестве.

– Давайте сразу уточним: кто такие К. и А.? Какое отношение они имеют к Якшигулову?

– Сначала про А. Он очень важный человек [для этого дела]. Он знает потерпевшую около 16 лет, знает её сына – и знает К. Именно он привёл К. на эту встречу. В свою очередь, К. обещал освободить [сына доверительницы Якшигулова] из-под стражи.

– Каким образом К. обещал помочь? Он адвокат, следователь, сотрудник суда?

– Он никто. По версии следствия, К. представился [доверительнице] сотрудником ФСБ. Самое главное, что на встрече Якшигулов видел его впервые и вообще не знал, кто это.

– Тогда зачем Якшигулов пришёл на эту встречу?

– Он же защищал сына этой женщины. Она попросила, вот он и пришёл на встречу.

– Как ему объяснили цель встречи?

– Она просто попросила поприсутствовать. Только на встрече он узнал, в чём дело.

– Судя по материалам дела, следствие утверждает, что Якшигулов был знаком с А. и К. Что умысел преступления возник у них ещё до встречи 1 июня.

– Ну, следствие считает, что они были знакомы. А я ещё раз говорю: мы исходим из показаний этих лиц в 2020 году. Где А. говорит: «Я потерпевшую и её сына знаю 16 лет, я пригласил К.». Тогда же К. говорит, что знает А. и пришёл на встречу по его предложению. Ну а Фаил никогда до этой встречи К. не знал.

Адвокат АП Башкирии Рамиль Гизатуллин

Я сам удивляюсь, что следствие не принимает в расчёт существенное расхождение в показаниях ключевых свидетелей.

– Вы говорите, что А. был знаком с доверительницей Якшигулова 16 лет. Но в других следственных документах говорится, что именно адвокат познакомил доверительницу с А. Как вы можете это объяснить?

– Да-да. Это версия появилась уже позже, когда поменялись показания. Но вначале потерпевшая не говорила, кто её с кем познакомил.

Я анализировал первоначальные показания А., К. и потерпевшей. Там А. говорит, что обратился к К. И сам К. подтверждает: «Ко мне пришёл А., мы с ним знакомы». Тогда же А. говорит, что «мы с потерпевшей знакомы 16 лет». А дальше там отмечается, что Якшигулов о встрече не договаривался и эту встречу не планировал.

– Но в документах упоминается соглашение, по которому доверительница должна выплатить А. и Якшигулову три миллиона рублей. О чём идёт речь?

– Такое соглашение есть. И там говорится, что доверительница обязуется заплатить А. и Якшигулову три млн рублей, если её сыну смогут помочь. Но подписи Фаила там нет. И он говорит, что ничего не знал об этом соглашении.

Утром деньги, вечером мера

– Теперь давайте поговорим про 250 тысяч рублей. В документах следствия указано, что доверительница на встрече передала эти деньги именно Якшигулову. Это так?

– Нет. Первоначально все участники этого дела – потерпевшая, Якшигулов, А., К. – в один голос говорили, что деньги были переданы К. Но через год вдруг меняются показания – и оказывается, что встречу якобы организовал Якшигулов и деньги получил тоже он.

– А что это вообще за деньги?

– Что раньше, что сейчас потерпевшая сторона говорит – 250 тысяч не были взяткой. Она настаивает, что деньги передавались для законного изменения меры пресечения.

– Но как могут деньги законно изменить меру пресечения?

– К. обещал, что [добьётся этого] путём подачи жалоб в суд, в различные инстанции.

– Неужели Якшигулов не предупреждал доверительницу, что деньги, передаваемые неизвестно кому и неизвестно за что, не могут в законном порядке что-то изменить?

– Я повторю, эту встречу организовывал не он, а доверительница. Она с ним никак не советовалась о проведении этой встречи. Просто попросила, чтобы адвокат на этой встрече присутствовал.

– А на самой встрече ваш подзащитный не объяснил, что не существует законных методов за 250 тысяч рублей изменить меру пресечения?

– Я ответа не знаю, мы этого с Фаилем не обсуждали. С другой стороны, в октябре 2019 года потерпевшая отказалась от моего коллеги и наняла других адвокатов. И уже в ноябре её сыну действительно поменяли меру. Так что это не было невозможно.

– Вы говорите, что К. представлялся сотрудником ФСБ. Но какие запросы он мог тогда направлять? И как он мог делать вид, что берёт деньги за законные действия?

– О том, что он представился сотрудником ФСБ, мне стало известно из его показаний.

– Ваш подзащитный их опровергал?

– Он их не подтверждал, так как при нём речь об этом не шла.

– А где эти 250 тысяч сейчас?

– Со слов К., он их потратил на личные нужды.

– Ваш коллега пытался в интересах доверительницы добиться возвращения денег?

– Он подготовил заявление о выдаче судебного приказа (решение суда, выдаваемое без судебного разбирательства, – «АУ»). Им это удалось: они в гражданско-правовом порядке взыскали с К. те самые 250 тысяч рублей. Но получить «живые» деньги она так и не смогла – К. говорит, что денег у него нет.

– В документах к делу фигурирует ещё один человек, некий Ирек. Якобы именно он стал конечным получателем денег. Что вы можете сказать об этом?

– В показаниях Фаила про передачу денег [Иреку] ничего нет. Об этом говорит только К. – а ему это очевидно выгодно. Мол, его вины нет – он деньги взял и передал Иреку, а не себе в карман положил. В то же время сам Ирек говорит, что ему ничего никто не передавал.

– А сам Фаил что говорит про передачу денег Иреку?

– Я могу сказать, что в материалах дела при проведении следственных действий Фаил об этом показаний не давал.

– А в каком положении сейчас находится Ирек?

– Свидетель.

«Потом всё узнаете»

– Когда было возбуждено уголовное дело?

– В начале 2020 года женщина обратилась в правоохранительные органы, а летом возбуждают дело. То есть почти через год с момента встречи и передачи денег.

– И уже после гражданского дела?

– Да, после победы доверительницы Якшигулова в гражданском деле.

– Кто был обвиняемым?

– Поначалу только К., его привлекли 16 октября 2020 года. Фаил был свидетелем.

– Что происходило дальше?

– Проводились очные ставки. И 15 февраля 2021 года Фаила вызвал к себе начальник следствия, [руководитель СО по Кировскому району Уфы республиканского управления СК] Руслан Исламов. Ещё на встрече был К. И вот там Исламов начал кричать на них и ругаться матом. Якшигулов весь разговор записал на диктофон. Есть запись, где на него начальник следствия наезжает с угрозами, матами – мол, арестую, привлеку, верни деньги.

– Был ли ответ от Краснова и других адресатов, которым посылалась эта запись?

– От них мы ничего не получали. Только от республиканских органов. Дело в том, что мы заявили отвод республиканскому руководителю СК как начальнику заинтересованного лица. Он спустил всё руководителю следственного отдела – действия которого мы фактически обжаловали и в отношении кого мы писали заявление о возбуждении уголовного дела.

Ещё Якшигулов обратился с заявлением о вымогательстве со стороны своей бывшей доверительницы. Провели проверку и отказали. Жалобу подал – возобновили и снова отказали.

– Что было дальше?

– До октября ничего не было. Потом Фаила стали приглашать на проведение следственных действий. В итоге обвинение предъявили 2 ноября. По ч. 2 ст. 159 УК (мошенничество, совершённое группой лиц по предварительному сговору, – «АУ»)

– Как следствие это мотивировало?

– Когда следствие предъявляет обвинение, они ничего не говорят. Потом всё узнаете, мол. Сказали, что у них есть достаточные основания предъявить групповое мошенничество. Сейчас обвиняемыми являются все трое – А., К. и Якшигулов.

– Если бы привлекли только К., у следствия не было бы возни со спецсубъектом. Зачем им тогда адвокат в качестве обвиняемого?

– У меня такой же вопрос. Мало того что спецсубъект, мало того что три обвиняемых, так ещё и дело возбуждено в июле 2020 года. Сейчас срок [следствия] превышает 12 месяцев. Я сам удивляюсь, что они с таким «бородатым» делом делают. Поэтому всё, что произошло с Фаилем, похоже на выполнение чьей-то просьбы «наехать».

– Кому ваш подзащитный мог помешать?

– Смотрите, 2 ноября [когда Якшигулову предъявили обвинение] мы стояли в коридоре следственного отдела. И видели, как потерпевшая и её представитель Альмира Жукова – не адвокат, бывший член совета по правам человека при главе Башкортостана, – общаются с сотрудниками СК. Шутки, прибаутки – видно, что у них очень тёплые и тесные отношения. Такое впечатление, что она [Жукова] там завсегдатай.

Тогда же, 2 ноября, я на очной ставке задал вопрос потерпевшей. Просила ли она начальника следственного управления лично или через представителя оказать содействие в возмещении ущерба? Ведь этот начальник требовал деньги от Фаила. Но следователь вопрос отклонил. Говорит, это не имеет отношения к делу. Но как же не имеет? Мы на основании этого заявили отвод всем [следователям райотдела].

На очной ставке велась диктофонная запись – я в протоколе прямо указал: «Гизатуллин ведёт запись». И вот этот бывший член совета говорит, что обращалась с просьбой [добиться возврата денег женщине] ко многим: к прокурору, к следователям. И возможно, говорит она, начальник [следствия] пожалел бедную женщину и сказал [адвокату], чтобы ей деньги вернули.

Адвокат АП Башкирии Рамиль Гизатуллин

Прямо под запись обещала сходить поблагодарить его, если всё так было.

И тогда же Якшигулову пригрозила «порвать» его за то, что он записывал этого человека [начальника следствия]. Вот такая аудиозапись есть у нас.

– За какую запись она обещала «порвать» Якшигулова?

– За тот эпизод в феврале [ещё до предъявления обвинения].

– А почему обо всей этой истории с угрозами стало известно только в октябре?

– Фаил всё это записал, но полагал, что это просто хулиганство [без реальных последствий]. Запись просто лежала у него в архиве. И только после этой очной ставки – когда появилась реальная угроза привлечения в качестве обвиняемого, – Якшигулов написал заявление [в СУ СК РФ по РБ] о привлечении к уголовной ответственности начальника следствия. Но оно в нарушение УПК было зарегистрировано как обычное обращение гражданина. То есть откровенно игнорируют.

Ещё он написал заявление об отводе, попросил изъять уголовное дело из этого подразделения, потому что начальник есть начальник – и он любому следователю может давать указания. Но вопрос об отводе до сих пор не решён. По той же причине.

2 ноября следователь допросил Якшиуглова в качестве обвиняемого. И в это же время его бывшая доверительница меняет показания – о чём я говорил в самом начале.

– Почему она так поступила?

– На этот вопрос мы ответить не можем. Полагаем, дело как раз в том, что она не смогла взыскать денег с К. И тогда решила через год изменить показания и повесить организацию преступления на адвоката.

– Но для чего?

– У К. нет постоянной работы, а адвокат платёжеспособен, адвокату есть что терять. Есть Совет палаты, квалификационная комиссия. Есть органы управления, которые могут воздействовать на адвоката.

– После этого Якшигулов объявлял голодовку. В связи с чем?

– Ну как же. Мы подаём заявление о преступлении в СК, а они регистрируют его как обычное обращение гражданина. Мы пишем заявление в следствие об отводе, они снова пишут – обращение гражданина.

Но за день до задержания он по медицинским показателям отказался от голодовки. У него было подозрение на панкреатит, расстройство ЖКТ. Поднялось давление, начались головокружения, врачи рекомендовали отказаться от голодовки. Не прошло и суток, как его задержали.

«Почему была такая спешка»

– Расскажите, пожалуйста, про обстоятельства задержания вашего коллеги.

– 17 ноября Фаил был в Верховном суде Башкортостана, участвовал в судебном заседании как защитник по назначению. Объявили перерыв, он вышел из здания – и тут его задержали три сотрудника ФСБ. Они доставили его в СО СК по Кировскому району. Якшигулов сообщил мне об этом и я прибыл в отдел. Там мне сказали, что сотрудники ФСБ таким образом осуществили привод. Правда, не дали ознакомиться с постановлением. Сказали: «Пишите ходатайство, мы вас ознакомим через какое-то время».

Следователь сказал, что планирует перепредъявлять Якшигулову обвинение. Я ответил, что не могу участвовать, потому что у меня по другому делу была запланирована ВКС с кассационной инстанцией. Мне ответили, что следственные действия состоятся в любом случае. Поэтому коллега официально отказался от моих услуг.

– Почему он это сделал?

– Фаил не хотел, чтобы пришёл адвокат по назначению. Поэтому отказался от меня и сказал, что ему нужен новый адвокат. По закону на это даётся пять суток. Но насколько мне известно, следователь вызвал [сразу] адвоката по назначению Марса Салимова. Он 17 ноября присутствовал при перепредъявлении обвинения и при допросе. А потом следователь направил в Кировский районный суд ходатайство об изменении меры пресечения – и тот же самый адвокат по назначению был на заседании в тот же день. Фаил в протоколе указал, что возражает против его участия – ведь у него есть право на выбор адвоката. Но суд этот довод проигнорировал. Мы считаем, что это довольно грубое нарушение права на защиту.

– Вы собираетесь жаловаться на коллегу, который выступил в деле Якшигулова по назначению в обход требования о пяти сутках?

– Да, Фаил подал жалобу самостоятельно.

– Сейчас вы вернулись в дело?

– Да, ведь отказ Фаила от меня был вынужденным. Исключительно из-за того, что следователь не пошёл навстречу и не стал откладывать следственные действия.

Тут важно понимать, почему была такая спешка. Через день после задержания было назначено рассмотрение [нашей] жалобы в порядке статьи 125 УПК на законность предъявления обвинения. Дело в том, что постановление [о привлечении в качестве обвиняемого] было вынесено ещё 12 октября. Согласно статье 172 УПК, обвинение предъявляется в течение трёх суток после вынесения постановления. Соответственно, обвинение нужно было предъявить максимум 15 октября. А 2 ноября предъявлять его было незаконно – и допрашивать Фаила тоже. Именно эту ошибку следствие торопилось исправить, перепредъявив обвинение.

– Адвокат Марс Винерович сообщил нам, что Якшигулов был в розыске. Вы могли бы как-то это прокомментировать?

– Да, в материалах есть такое постановление. Но я считаю, что его составили уже после того, как стало понятно о незаконном предъявлении обвинения. Иначе Фаила бы задержали и арестовали ещё 2 ноября, когда мы участвовали в следственных действиях.

– Какая в итоге была избрана мера пресечения?

– Заключение под стражу на 25 суток.

– Вы обжаловали меру пресечения?

– Да, мы рассчитывали на изменение меры пресечения в апелляции. Ведь другие обвиняемые находятся на подписке о невыезде. Кроме того, 15 наших адвокатов представили личное поручительство в суд. Мы просили назначить запрет определённых действий, чтобы человек мог работать. Суд, к сожалению, нас не услышал – и 29 ноября оставил решение в силе.

– Вы упомянули, что за Фаила вступились коллеги. Не могли бы вы рассказать об этом?

– Адвокаты отреагировали адекватно. Знаете, есть такой термин, я его называю «потребительский терроризм». И коллеги восприняли дело в отношении Якшигулова как угрозу распространения такого потребительского терроризма [со стороны доверителей].

Ещё было в палату от адвокатского образования, где Фаил работает по поводу этого дела. Было заседание комиссии, какие-то меры принимались.

Коллективное обращение адвокатов президенту АП Башкирии

Налицо очевидный конфликт бывшего доверителя со своим адвокатом Якшигуловым. Этот конфликт выдают за преступление против своего доверителя. Считаем, что данная ситуация может создать прецедент, схожий с «потребительским терроризмом», что скажется на нашей профессиональной деятельности. Именно поэтому мы просим вас обратить внимание на эту историю.

– А какой комиссии? Что за меры?

– Честно, я не знаю. За этот вопрос я не отвечаю. Но, можно сказать, встали на защиту адвоката.

– Какие последние новости по делу?

– Меру пресечения продлили до 12 января. Ознакомление закончили, объём дела 7 томов. Обвинительное заключение составляет около 300 листов, и это – по преступлению средней тяжести.