Взгляд ЕСПЧ на российскую кассацию

В мае ЕСПЧ опубликовал решение по делу «Аникеев и Ермакова против России», где признал реформированную уголовную кассацию обязательным национальным средством защиты. Эта новость крайне важна для всех российских юристов – и в целом граждан, намеревающихся отстаивать свои права в Страсбурге. Суть решения понятна: теперь заявитель должен пройти ещё один этап, прежде чем обращаться в ЕСПЧ по поводу уголовного дела. Однако здесь есть важные подводные камни, связанные с пропуском сроков и приемлемостью жалоб. «Улица» попросила московского адвоката Надежду Ермолаеву изучить решение ЕСПЧ – и разъяснить его последствия для россиян.

Лучший из возможных

Д умаю, что в номинации «Самое ожидаемое решение ЕСПЧ – 2021» досрочно победило недавнее решение по делу «Аникеев и Ермакова против России» (номера жалоб 1311/21 и 10219/21). Этим решением ЕСПЧ признал эффективной систему кассации, введённую в российский Уголовно-процессуальный кодекс в феврале 2021 года. Причём сделал это Суд наилучшим из возможных способом. Но чтобы объяснить свою точку зрения, мне придётся сначала напомнить о тенденциях в работе Европейского Суда.

Впереди Европы всей

Очевидно, что некоторые государства являются, если можно так сказать, оптовыми поставщиками жалоб в Страсбург. В конце 1980-х к Конвенции присоединились Турция и страны Восточной Европы – и после этого количество ежегодно регистрируемых Судом жалоб стало исчисляться не сотнями, а тысячами. А за один только 2001 год – вскоре после вступления России в Совет Европы – в Суде было зарегистрировано жалоб больше, чем за 30 лет его существования с 1955 по 1985 годы. К 2006 году на долю нашей страны приходилось более пятой части всех нерассмотренных дел из всех 47 стран – участниц Совета Европы. Такая динамика угрожала заживо похоронить Суд под десятками тысяч нерассмотренных жалоб.

Но к середине первой декады XXI века вырисовалась статистика решений по российским жалобам. Оказалось, что львиная их доля затрагивает права на свободу и личную неприкосновенность, справедливое судебное разбирательство и защиту имущественных прав. И всё это в контексте системного неисполнения решений национальных судов.

Адвокат Надежда Ермолаева

Стало очевидно, что основные проблемы находятся в сфере правоприменения и процессуальных дефектов системы. А значит, реформирование процессуального законодательства должно помочь хотя бы отчасти решить проблему нескончаемого потока жалоб из России.

К тому же в 2010 году начал действовать 14-й Протокол к Конвенции. Он создал новые судебные формации, позволяющие быстрее справляться с многочисленными жалобами. А также установил критерий приемлемости – что, безусловно, создало дополнительный фильтр для жалоб.

Это сразу отразилось на динамике: если за 2009 год количество нерассмотренных жалоб в Суде приросло на 23%, то в 2011-м – всего на 9%. А за 2012 год число жалоб, ожидающих рассмотрения, снизилось уже на 16%.

Мы будем жить теперь по-новому

С того же 2012 года в России начала действовать принципиально новая система кассационного оспаривания по гражданским делам. Впрочем, Европейский Суд признал её эффективной только в 2015 году (решение от 12 мая 2015 года по делу «Абрамян и другие против России», жалобы №№ 38951/13 и 59611/13). Из-за этого в число неприемлемых автоматически попали российские жалобы по гражданским делам 2012–2015 годов. Ведь их заявители не исчерпали кассационную инстанцию – потому что не знали окончательной оценки Судом этого процессуального нововведения. Это не могло не отразиться и на судебной статистике: к 2016 году доля ожидающих рассмотрения российских жалоб в Суде составляла менее 10%.

И такая история наблюдалась не только с Россией. В 2016 году в Турции чуть было не произошёл военный переворот, власти ввели режим чрезвычайного положения. Это неизбежно повлекло массовое наступление на права граждан, а значит, и многочисленные жалобы в Суд. В 2016 году Турция лидировала по числу нерассмотренных жалоб – 23% от общего количества. Но в 2017 и 2018 годах ЕСПЧ принял ряд решений, которыми признал обращение в Конституционный суд Турции эффективным средством правовой защиты применительно к сложившейся ситуации. Следовательно, десятки тысяч жалоб из этой страны автоматически стали неприемлемыми. И в 2018 году доля турецких жалоб в Суде сократилась более чем в два раза.

Вышли все сроки

Зато в 2018 и 2019 годах доля российских жалоб в Суде вновь возросла. Судя по выносимым постановлениям, пальму первенства продолжают удерживать статьи 5 и 6 Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность, а также на справедливость судебного разбирательства). Ещё к ним добавилась статья 3 (запрет пыток, жестокого и бесчеловечного обращения). То есть корень повторяющихся, многочисленных жалоб в ЕСПЧ вновь стоит искать в российском правоприменении и процессуальных дефектах.

Адвокат Надежда Ермолаева

Возникает вопрос: будут ли российские власти и Европейский Суд действовать опробованными ранее методами работы с судебной статистикой?

И вот здесь самое время перейти к недавнему решению по делу «Аникеев и Ермакова против России».

Описанные выше решения о неприемлемости оборачивались катастрофой не только для заявителей по конкретному делу, но и для многих других людей. Они либо пропустили шестимесячный срок для обращения в Суд, либо утратили возможность использовать то самое средство правовой защиты на национальном уровне.

Но в деле Аникеева и Ермаковой всё произошло совершенно иначе.

Эти жалобы поднимали, в числе прочего, вопросы справедливости судебного разбирательства по уголовным делам. Однако были направлены в Суд без прохождения кассационной инстанции в порядке главы 47.1 УПК. Жалобы были рассмотрены ЕСПЧ в рекордно короткие сроки: четыре месяца. Причём стадия получения комментариев от правительства Российской Федерации вовсе была опущена. Но для обсуждения вопроса об эффективности кассационной инстанции в российском уголовном процессе собралась целая Палата из семи судей. По нынешним временам это редкость даже для постановлений.

В решении ЕСПЧ отметил, что до 2013 года считал кассационное определение, с которым приговор или постановление вступали в законную силу, окончательным решением по делу – которое и даёт заявителю право на обращение в ЕСПЧ. Говоря же о кассационной процедуре, действовавшей с 2013 года, Суд указал: в то время кассационное обжалование судебных актов в гражданском и уголовном процессе были схожи. С некоторым различием лишь в сроках, в течение которых можно было прибегнуть к этому механизму.

Но ещё до того момента, когда ЕСПЧ успел высказаться об эффективности новой модели кассации в уголовном процессе, она вновь была реформирована – в 2014 году. Существовавший годичный срок на подачу кассационной жалобы был отменён.

Адвокат Надежда Ермолаева

Таким образом, из практики Суда с очевидностью следовал вывод, что именно наличие определённых сроков в кассационной процедуре является фактором, на который ориентируется ЕСПЧ при определении эффективности правового механизма.

24 февраля 2021 года вступили в силу новые изменения в УПК: они ввели шестимесячный срок на подачу кассационной жалобы. При этом закон предусмотрел переходный период для приговоров, вступивших в силу после 1 октября 2019 года. В течение полугода – до 24 августа 2021 года – заявители всё ещё могут обратиться с кассационными жалобами.

Предположу, что инициатива Верховного Суда в части введения в кассации шестимесячного пресекательного срока для подачи жалобы имела своей первой целью уменьшить поток российских жалоб в ЕСПЧ.

Для заявителей по делу Аникеева и Ермаковой это означает, что они не лишены возможности обратиться с кассационными жалобами. А после прохождения этой инстанции, если правовая проблема так и окажется нерешённой, всё-таки могут направить жалобу в Суд. Как и многие другие люди, у кого приговоры вступили в законную силу после 1 октября 2019 года.

Интересно, что для господина Аникеева решение ЕСПЧ удлиняет путь в Страсбург. Приговор по его делу вступил в силу 9 июля 2020 года – а первая жалоба, поданная 30 декабря, оказалась неприемлемой ввиду неисчерпанной кассационной инстанции. После исчерпания он не лишается возможности вновь обратиться в Суд.

А вот для госпожи Ермаковой решение оказалось прямо-таки спасительным. Приговор в отношении неё вступил в силу 9 апреля 2020 года, а копия была направлена ей 23 июля. Жалоба же в ЕСПЧ оказалась поданной только 27 января 2021 года. С большой долей вероятности её жалоба была бы признана неприемлемой ввиду пропуска сроков, не реши ЕСПЧ, что нынешняя кассация является эффективной.

Адвокат Надежда Ермолаева

То есть решение, объявляющее жалобу Ермаковой неприемлемой, как ни странно, даёт ей второй шанс обратиться в Суд. Разумеется, после прохождения кассации в установленные Конвенцией и российским законодательством сроки.

Для остальных заявителей, обратившихся в ЕСПЧ в связи с уголовными делами, по которым приговоры стали окончательными после октября 2019 года, это означает, что им необходимо обратиться в кассационную инстанцию. И Европейский Суд будет ожидать от них уведомления о прохождении этой процедуры.

Таким образом, решение о неприемлемости по жалобам Аникеева и Ермаковой – в пользу не только этих двух заявителей, но и многих других.

Каких последствий можно ожидать

Чтобы картина с кассацией в уголовном процессе была полной, обратимся к данным российской судебной статистики. Естественно, признанная эффективной кассация с шестимесячным сроком на подачу жалобы статистики ещё не сформировала. Но ведь по сравнению с предыдущим периодом в ней изменился лишь срок – а значит, о качественной эффективности процедуры вполне можно судить по данным Суддепа за 2020 год.

Итак, в 2020 году кассационные суды общей юрисдикции из поступивших 170 тысяч жалоб и представлений рассмотрели почти 22 тысячи (это почти 13%), из которых удовлетворили более половины. При этом следует учитывать и основания, по которым кассационная инстанция отменяет акты нижестоящих судов. Более чем в 12 тысячах случаев КСОЮ сослались на существенные нарушения положений уголовно-процессуального закона. То есть именно такие нарушения, которые дают основания обратиться в ЕСПЧ.

Конечно, для более точных, статистически и научно обоснованных выводов необходимо проведение масштабного исследования судебной практики кассационных судов. Однако даже беглый взгляд на статистику вселяет надежду не только на формальную эффективность этого механизма, но и на его способность по существу разрешить спорные правовые вопросы. А значит, помочь гражданам добиться справедливости в национальных судах, не ожидая долгие годы решения суда международного.