Судебную практику по врачебным делам ждёт перезагрузка

13 января Конституционный суд вынес знаковое решение по наболевшей проблеме. Он подтвердил право близких родственников напрямую запрашивать и получать медицинские документы умерших и обязал законодателя определить порядок их выдачи. Екатерина Батурина, которая готовила жалобу в КС, рассказала «Улице» о подробностях дела и последствиях вынесенного решения. По её мнению, оно коснётся не только заявителей, но и других лиц, не сумевших ранее получить медицинские документы родственников.

П остановление Конституционного суда по нашумевшему делу семьи Свечниковых обсуждается не только юристами и врачами, но и всем обществом – оно давно нуждалось в подобном решении. Раньше, если родственники предполагали, что их близкий умер от неправильного лечения, они не имели возможности это проверить. Медики отказывались предоставить копии карт, ссылаясь на врачебную тайну, закреплённую в Законе об основах охраны здоровья граждан. Причём закон допускает разглашение этих сведений с письменного согласия пациента или его представителя, однако не устанавливает, что считать таковым. На практике не признаётся даже информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство, где пациент указывает людей, которые могут узнавать о состоянии его здоровья, – особенно после смерти.

Сначала дело, потом карта

Эта неопределённость законодательства фактически позволяла знакомиться с медицинскими документами умерших только в рамках гражданских или уголовных дел. В последнем случае ситуация вообще переворачивалась с ног на голову: родственники вынуждены были запускать уголовный механизм лишь для того, чтобы проверить свои подозрения.

С таким отказом столкнулась и моя доверительница Римма Свечникова. Её муж Евгений Свечников проходил лечение в Кировском НИИ гематологии и переливания крови с онкологическим заболеванием – хроническим лимфолейкозом. С момента обращения в декабре 2016 года ему провели два курса химиотерапии. После второго курса его состояние сильно ухудшилось, и в марте 2017-го он умер. Параллельно семья выезжала на консультации в одну из израильских клиник. Там врачи сочли, что показаний для химии не было и именно её проведение, несмотря на противопоказания, стало причиной преждевременной смерти.

Однако убедиться в верности этих предположений вдова не смогла. Медучреждение отказалось предоставить ей документы о ходе лечения, хотя супруг ранее вносил её имя в договоры информированного согласия. Кстати, дочери умершего без проблем удовлетворили аналогичный запрос в израильской клинике, которая проводила Свечникову поддерживающую терапию. Медики имели согласие пациента на разглашение врачебной тайны и без всяких проволочек выдали подлинники документов.

После отказа кировского НИИ мы вместе с доверителями решили биться до конца и использовать все имеющиеся возможности. Инициировать уголовный процесс, а также обратиться за защитой прав в порядке гражданского судопроизводства и в случае необходимости идти до Конституционного и Европейского судов.

Для начала мы обратились в районную прокуратуру. Однако там посчитали, что отказ медучреждения выдать копии документов не нарушает законов. Такую же позицию заняли суд первой и апелляционной инстанций. Обе кассационные жалобы также были отклонены. Позиции судов сводились к одному: законом не предусмотрен порядок ознакомления родственника с медицинской тайной умершего пациента. Мы их обжаловали в ЕСПЧ (ст. 2, 3, 8 ЕКПЧ): жалоба принята к производству – ей присвоен номер.

Также семья обратилась в правоохранительные органы. Тем более что были основания подозревать фальсификацию медицинских документов – дочь Свечникова записала разговор руководства НИИ о необходимости их исправления. Уголовное дело было возбуждено в мае 2017 года. Обвиняемым признан лечащий врач. Изначально дело было возбуждено по ч. 2 ст. 109 УК (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей), затем переквалифицировано на п. «в» ч. 2 ст. 238 УК (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности).

Несмотря на статус потерпевших в деле, родственники столкнулись с ущемлением своих прав в ходе предварительного следствия. Им не позволяли знакомиться с изъятыми в рамках уголовного дела медицинскими картами Свечникова, объясняя это тем, что ознакомление с материалами дела возможно только по окончании предварительного расследования. Другие их ходатайства также отклонялись, пока нам не удалось дойти до руководителя областного следственного комитета. А чтобы дело передали в суд, пришлось записаться на личный приём у главы СК РФ – после записи проблема решилась сама. На основании записей в медицинских картах судмедэкспертиза установила нарушения при лечении: отсутствие врачебного консилиума, превышение доз, игнорирование инструкций к препаратам и клинических рекомендаций. Сейчас дело рассматривается в районном суде Кирова.

Позицию КС игнорировали четыре года

Жалоба в Конституционный суд стала для меня в каком-то смысле концептуальным делом, итогом многолетней работы. Медицинское право – одно из основных направлений моей деятельности. А в рамках дела Свечниковых я целенаправленно исследовала вопрос раскрытия врачебной тайны после смерти пациента.

В жалобе я в первую очередь отразила историю рассмотрения вопроса самим Конституционным судом. В 2015 году он уже высказывался о посмертном раскрытии врачебной тайны пациента его родным. КС обратил внимание законодателя на необходимость внесения изменений в законы, а суды ориентировал идти навстречу родственникам пациентов для выяснения причин гибели, поскольку законодательного запрета на это нет. Но за четыре года с момента этого разъяснения никаких изменений так и не произошло! В кейсе Свечниковых я это отразила и указала, что законодатель и правоприменитель позицию Конституционного суда, его труд по исследованию института врачебной тайны полностью проигнорировали, тем самым нарушив конституционные права моей доверительницы.

Меня возмутил отзыв на жалобу представителя Госдумы, который написал, что оснований для неё нет, и фактически повторил позицию российских судов. Тогда получается, что и работа думских комитетов – фикция? Для чего же в 2015 году проводились круглые столы, готовились поправки в закон «Об основах охраны здоровья граждан», которые в итоге так и не были приняты? А родственники умерших пациентов так и ходят по прокуратурам и судам, независимо от того, есть к этому основания или нет!

К счастью, КС согласился, что сложившийся порядок, при котором нужно обращаться за информацией о лечении не непосредственно в медицинские учреждения, а в суд, следственные органы или в прокуратуру, неправилен: он усложняет и затягивает процесс и затрудняет реализацию прав граждан. Суд признал соответствующие нормы неконституционными и обязал законодателя внести изменения в законодательство, чётко определив новый порядок доступа к врачебной тайне. А до принятия соответствующих поправок КС изменил порядок получения медицинских данных. Теперь любые больницы обязаны по запросу членов семьи умершего или других людей, указанных им в информированном добровольном согласии, раскрывать информацию о его лечении, если при жизни он прямо не выразил запрета на это. Судьи удовлетворили нашу жалобу и отправили иск Свечниковой на пересмотр.

КС открыл новые обстоятельства

Некоторые юристы сочли стиль постановления «раздражённым». Возможно, так и есть, потому что ранее высказанная позиция не была услышана никем. «В период после вынесения указанного решения Конституционного суда Российской Федерации было принято несколько десятков федеральных законов, которыми вносились изменения и дополнения в Федеральный закон “Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации”. Однако ни один из них не был направлен на совершенствование нормативного регулирования доступа заинтересованных лиц к медицинской документации умершего пациента», – отмечается в документе.

Если определение 2015 года ещё отражает ожидание, то новое постановление – это уже реальность. Нельзя игнорировать позицию Конституционного Суда РФ – это основной посыл первого постановления 2020 года всем нам.

Но я считаю, что необходимо развить позицию КС на практике. Я уже давно занимаюсь исследованием этого вопроса, но было бы полезно вести статистику, получать обратную связь от коллег из разных регионов. Важно понимать, как быстро рассматриваются обращения, происходит выдача документов, потому что промедление открывает возможность для различных фальсификаций.

По комментариям врачей в СМИ и социальных сетях я вижу, что они обеспокоены. Мол, не заполнил карточку – посадят. По своей юридической практике могу сказать, что это не так. Я только недавно как адвокат выиграла дело в интересах одной столичной клиники, у которой были проблемы с медкартой. При экспертизе важен сам клинический случай и тактика лечения пациента. А вот когда видны попытки скрыть правду, это очень серьёзно.

Но судебную практику по врачебным делам однозначно ждёт перезагрузка. Решение КС имеет обратную силу. Значит, ранее рассмотренные дела могут быть пересмотрены ввиду новых обстоятельств, ведь нормы закона во взаимосвязи признаны неконституционными. Также родственники могут снова обратиться в медучреждение за получением документов. А сами дела по вреду здоровью не имеют сроков исковой давности. Получается, что решение обращено не только в будущее. Оно поможет и тем, кто, будучи слабой стороной в споре, документы не получил и не нашёл судебной защиты от такого произвола.

Редактор: Наталья Соколова