Специальная конституционная операция

Конституционный Суд одобрил присоединение к России четырёх новых регионов – которые для всего мира остаются территориями Украины. Это решение – «уникальный памятник эпохи разложения государства, права и правосудия», считает конституционалист, руководитель юридической службы «Руси сидящей» (внесена в реестр «иноагентов») Ольга Подоплелова. В своей колонке она наглядно показывает, что постановления Суда противоречат и Конституции, и международным договорам России, и прошлым позициям самих же судей КС. При этом Подоплелова предупреждает: в будущем эти «одноразовые документы» вполне способны сыграть злую шутку с самой Россией.

В воскресенье, 2 октября, КС скоропалительно принял четыре постановления с одобрением «договоров» о принятии в состав России четырёх новых субъектов: так называемых Донецкой и Луганской народных республик, а также Запорожской и Херсонской областей Украины. Запрос президента поступил в КС и был зарегистрирован буквально накануне – ночью с пятницы на субботу. Фактически в день, когда эти «договоры» были подписаны.

Такая спешка и чрезвычайщина – примета времени. Госдума за сутки принимает важнейшие по своим последствиям «законы». СК за неделю проводит «расследование» политических уголовных дел. Вот и КС теперь участвует в стремительной имитации «конституционных процедур». Ещё одна примета времени: слишком много слов приходится сейчас брать в кавычки. Потому что происходящее на самом деле не имеет ничего общего с правом.

Сами по себе постановления в их мотивировочной части – уникальный памятник эпохи разложения государства, права и правосудия. Им, безусловно, уступает даже их старший брат – постановление об одобрении вхождения Крыма в состав России, которое ранее досконально анализировала профессор Елена Лукьянова. Тогда Суд – вероятно, осознавая порочность и ущербность своего решения, – специально оговорил, что не будет давать оценку «политической целесообразности» появления новых субъектов и фактическим обстоятельствам, предшествовавшим заключению договоров между Россией, Крымом и Севастополем.

Сейчас же КС пошёл по другому пути – и решил исследовать «правовую целесообразность» договоров на основании «очевидных и неоспоримых фактов». Но перечисленные КС «факты», с одной стороны, напоминают скорее известные пропагандистские клише – нарратив о «коллективном Западе», о «внешнем управлении» в Украине, о зверствах «киевского режима» и «антирусском неонацизме». С другой стороны, «фактами» в изложении КС стали не имеющие отношения к современности оценочные суждения о произвольном определении границ Украинской ССР. Вопреки тому, что ранее сам же КС избегал оценки мероприятий по национально-территориальному устройству на предмет их обоснованности и соблюдения властями своих полномочий (см. п. 4.4 определения от 09.03.2017 года № 462-О).

С этими неоспоримыми, с точки зрения КС, обстоятельствами было некому поспорить. КС предпочёл избежать публичности и хотя бы подобия состязательности. Несмотря на то, что по Закону о КС он вполне мог бы провести открытое судебное заседание, пригласить на него органы государственной власти, экспертов и других участников. Ранее такой формат был использован в рамках рассмотрения дел о неисполнении решений ЕСПЧ. Тем не менее КС не потрудился даже указать на источники своей осведомлённости об указанных им «фактах», предложив всем принять изложенное на веру.

Ольга Подоплелова

Не лишним будет отметить, что в Кремле на подписании договоров, которые впоследствии стали предметом проверки КС, присутствовал и его председатель Валерий Зорькин. Он сидел в первом ряду и аплодировал происходящему. Этот факт сам по себе уже ставит под сомнение беспристрастность по данному вопросу – и его лично, и Конституционного Суда в целом.

Всё написанное в четырёх постановлениях под председательством Зорькина выглядит ещё циничнее, если вспомнить одно из его же особых мнений. 27 лет назад, рассматривая конституционность нормативных актов президента и правительства о введении войск на территорию Чеченской Республики, судья Зорькин осуждал КС за несостоятельность «доказательственной базы» постановления. В том числе, он настаивал на вызове в Суд всех лиц, участвовавших в принятии решений.

В этом отношении КС проигнорировал два важных обстоятельства. Первое из них – конституционное положение о том, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры России являются составной частью её правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции). Второе – ограничение компетенции КС разрешением исключительно вопросов права (ч. 3 ст. 3 Закона о КС). Исходя из этого, КС обязан был, как и в случае с Крымом, исследовать минимум два принципиальных правовых вопроса.

Во-первых, являлись ли спорные территориальные образования государствами? Во-вторых, соответствовало ли заключение договоров с ними нормам международного права? В частности, провозглашённому в Уставе ООН принципу неприменения силы или угрозы силой – и принципу невмешательства во внутренние дела государства.

Невзирая на крымский прецедент, у КС был шанс указать на несоблюдение этих правовых требований – ведь он сам решил исследовать «очевидные и неоспоримые факты». Тем более что Суд неоднократно менял свои позиции в зависимости от конкретно-исторических условий. Поэтому КС вполне мог отметить:

• инициирование Россией «специальной военной операции» и оккупацию украинских территорий, квалифицированных Генеральной Ассамблеей ООН в качестве акта агрессии (резолюция ES-11/1 «Агрессия против Украины»);
• отсутствие признаков государственности и международного признания самопровозглашённых «республик» и оккупированных областей – что в принципе исключает подписание с ними любых «международных договоров»;
• продолжение военных действий и нахождение отдельных районов присоединяемых территорий под контролем Украины – что ставит под вопрос границы новых «субъектов» Российской Федерации;
• проведение «референдумов» о вхождении самопровозглашённых государств в состав России вне правовых рамок украинского законодательства и в условиях оккупации – что исключает свободу народного волеизъявления.

Все юристы в принципе понимают, что анализ опубликованных КС текстов не несёт в себе практической ценности – ни в исторической, ни в юридической, ни в политической плоскости. Это в прямом смысле одноразовые документы для внутреннего пользования: соблюсти церемониал и в очередной раз повязать судей круговой порукой. От одобрения договоров российским Конституционным Судом аннексия не перестанет быть аннексией, а «освободители» не перестанут быть международными преступниками. Учитывая развитие ситуации на фронте, эти постановления, как и сами договоры, рискуют отправиться на свалку истории раньше, чем можно предположить.

Тем не менее КС своими постановлениями по Крыму и четырём новым субъектам создаёт опасные прецеденты по вопросу территориальной целостности государства. Может прийти время, когда эти же постановления обернутся не только против него, но и против России в целом.