«Следствие отыгрывается на процессуальных оппонентах»

Не будет преувеличением заявить, что утренняя новость о задержании Ивана Павлова* шокировала всё адвокатское сообщество. И товарищи Павлова, и те, кто называют себя его противниками, совершенно одинаково расценили уголовное дело в отношении известного адвоката – как вызов всей корпорации. Тем более что поводом стала проблема, с которой сталкивались многие защитники, работавшие по громким делам. Адвокат АП Москвы Константин Ривкин «по горячим следам» высказался о деле Павлова – и об институте «подписки».

Если не ошибаюсь, Махатма Ганди как-то сказал: трудно в наше время быть порядочным человеком, не посидев какое-то время в тюрьме. Это высказывание в полной мере можно применить к адвокатам: к примеру, из числа наших предшественников – присяжных поверенных – было достаточное количество авторитетов, которые за свою активную позицию попадали под судебное преследование.

К сожалению, и в наши дни адвокаты из-за своей профессиональной деятельности нередко оказываются на остриё удара правоохранительных органов. Их представители, зачастую демонстрируя неспособность делать свою работу в рамках закона, отыгрываются на процессуальных оппонентах.

Свежий пример – возбуждение уголовного дела против питерского адвоката Ивана Павлова. Он активно занимается правозащитной деятельностью и вместе со своей командой специализируется на делах, подведомственных ФСБ. Насколько я знаю, за последнее время дважды предпринимались попытки расправиться с ним силами дисциплинарных органов адвокатского самоуправления. Представления поступали в адвокатскую палату Санкт-Петербурга, но квалификационная комиссия и совет отметали претензии к Ивану как несостоятельные. Сейчас его противники задействовали «тяжёлую артиллерию»: возбудили уголовное дело, предъявив претензии о разглашении данных предварительного следствия.

Адвокат АП Москвы Константин Ривкин

Здесь важно пояснить, что статья 310 УК используется следствием по так называемым резонансным делам – чтобы нейтрализовать публичную активность защиты. Сторона обвинения, используя пресс-службы или дружественные СМИ, излагает свою версию событий и громогласно рассказывает о «прегрешениях» обвиняемого. А вот защитники возразить не могут, если у них взята подписка.

Даже попытки адвоката сообщить о нарушениях прав его подзащитного натыкаются на угрозу уголовного преследования.

При этом дача такой подписки есть право, а не обязанность адвоката. Известна и позиция Конституционного Суда, пояснившего, что при наличии к тому оснований следует ограничивать разглашение не всего уголовного дела, а конкретных лишь сведений, обладание которыми сторонних лиц может привести к негативным последствиям для расследования. Но воз и ныне там: под угрозой самых разных неприятностей следователи требуют от адвокатов дать подписку о неразглашении данных предварительного следствия без какой-либо конкретизации того, что именно подлежит запрету.

Дошло до того, что подобные подписки стали требовать даже у представителей палат, которые по закону должны присутствовать при обысках и иных следственных действиях, проводимых в отношении адвокатов! Стремление скрыть и засекретить всё и вся у наших силовых структур проявляется сильнее и сильнее.

Я не вправе комментировать конкретные обстоятельства дела Ивана Павлова, которые сейчас стали известными. Мне представляется, что он, как человек опытный и юридически грамотный, найдёт что возразить своим обвинителям. И наше адвокатское сообщество не потеряет – даже на время – столь квалифицированного коллегу, неравнодушного человека и верного товарища.