Системный сбой УПК

В мае Конституционный Cуд вынес важное постановление о государственной компенсации затрат на адвоката. Заявительница несколько лет добивалась положенных ей денег – однако суды заявляли, что размер компенсации и её выплата относятся к компетенции следственных органов. Следствие всячески волокитило эти вопросы, но суды ссылались на УПК и отказывались вмешиваться. В итоге КС подтвердил, что такая ситуация лишает потерпевшего эффективной судебной защиты. Впрочем, адвокат Анастасия Пилипенко считает, что КС стоило бы обратить внимание на неработающий процессуальный механизм судебного рассмотрения жалоб – и страх судей взять на себя ответственность. Пока эту проблему не устранить, КС так и придётся затыкать дыры и лечить симптомы, считает эксперт.

Не ту статью рассматривал КС

В 2012 году жительница Астрахани Эльвира Юровских потеряла при родах двух из трёх детей. Она неоднократно требовала привлечь медиков к ответственности за халатность, но уголовное дело возбудили только в 2014 году. Юровских обратилась за юридической помощью к адвокатам и оплатила их услуги. Следствие затянулось, в 2018 году уголовное дело было прекращено в связи со смертью подозреваемого – то есть по нереабилитирующему основанию.

Юровских попыталась добиться компенсации за оплату услуг своих представителей. Однако все инстанции утверждали, что ей необходимо обратиться с этим требованием к следователю – в порядке ст. 131 УПК. В итоге заявительнице пришлось несколько раз обжаловать постановления следователя, который отказывался возмещать ей судебные издержки полностью. Она подала жалобу в КС, указав, что нормы, которые мешают напрямую обратиться в суд за компенсацией процессуальных расходов, противоречат Конституции. Суд признал, что ч. 3 ст. 131 и ч. 1 ст. 132 УПК не соответствуют Основному закону. В своём постановлении КС указал, что они усложняют потерпевшим доступ к правосудию, и обязал законодателя ввести чёткие правила компенсации затрат потерпевшего на юридическую помощь.

Читая это постановление – несомненно, важное для всех коллег, представляющих интересы потерпевших по уголовным делам, – я не могла отделаться от мысли, что предмет обсуждения здесь оказывается искусно подменён.

В постановлении говорится о праве потерпевших на возмещение государством судебных издержек в тех случаях, когда дело прекращается по нереабилитирующим основаниям. Статьи 131 и 132 УПК действительно не разъясняют механизм, которым может воспользоваться потерпевший для получения причитающихся сумм. Но «за кадром» жалобы Юровских (и, соответственно, постановления КС) остаётся другой, не менее важный вопрос.

В УПК уже есть универсальный механизм судебной защиты – во всяком случае задуманный как универсальный – статья 125 УПК («Судебный порядок рассмотрения жалоб»). Но, судя по всему, именно системный сбой этого механизма оказался камнем преткновения в деле Эльвиры Юровских. Статья 125 – в совокупности с разъяснениями Верховного Суда – оказалась «заточенной» на спор между обвинением и защитой, то есть на основной спор уголовного процесса. Роль суда в таком споре оказывается исключительно пассивной, как и должно быть в настоящем состязательном процессе. Суд может либо отказать в удовлетворении жалобы, либо признать действия, бездействие или решение следователя незаконным и обязать его «устранить допущенные нарушения». Конечно, решение вопроса о том, как именно эти нарушения устранить, остаётся исключительно на совести следователя и его руководства.

Адвокат Анастасия Пилипенко

Такой полностью состязательный механизм в очень далёком от реальной независимости и беспристрастности российском уголовном процессе, очевидно, никогда не имел шансов работать так, как он задумывался.

Во-первых, нередки случаи, когда (как верно отметил КС) следователь и потерпевший, формально находясь на одной стороне, на самом деле могут иметь диаметрально противоположные интересы. Потерпевшие, пытающиеся добиться возбуждения уголовного дела, никогда не «состязаются» с отказавшим им следователем в процессуальном смысле этого слова.

Или возьмём ситуацию дела Юровских, где следователь не горит желанием возмещать из федерального бюджета суммы, которые потерпевшая потратила на адвоката – обжаловавшего, в том числе, незаконные действия этого самого следователя. Там ведь тоже нет схватки обвинения и защиты, но есть спор гражданина с государством. «Чистая» состязательность в таких спорах отлично защищает госорганы, но человека оставляет практически без защиты.

Независимость – или пассивность?

Будучи, несомненно, адептом состязательности как таковой, я позволю себе усомниться в том, что статья 125 УПК нуждается в пассивном суде. Который оставляет следователю возможность вынести абсолютно любое решение, кроме того, которое только что признано судом незаконным.

Вместе с тем даже в споре защиты и обвинения не всегда понятно, что именно означает магическая формула «обязать следователя устранить допущенные нарушения». Пленум ВС, как известно, не позволяет судам, рассматривающим такие жалобы, вторгаться в вопросы квалификации действий обвиняемого. Суду нельзя высказываться о наличии собственно состава преступления (постановление Пленума содержит прямой запрет на рассмотрение жалоб – например, на постановление о привлечении в качестве обвиняемого). Запрещено и мнение о недопустимости собранных следователем доказательств (иное было бы, считает ВС, предрешением вопросов, которые должен решать суд первой инстанции).

В деле Юровских именно пассивный суд («независимый арбитр») создал проблему мнимого «отсутствия надлежащего процессуального механизма» возмещения потерпевшему процессуальных издержек. Именно суд боится в данном случае оказаться «несостязательным», склониться на чью-либо сторону.

Адвокат Анастасия Пилипенко

Остаётся открытым вопрос, почему суд не боится этого, когда слушает уголовное дело по существу – то есть рассматривает классический, как по учебнику, спор между защитой и обвинением.

Однако в деле Юровских, когда речь идёт лишь о возмещении издержек, а уголовное дело в отношении умершего обвиняемого уже прекращено, суд продолжает бояться «выступить на стороне защиты или обвинения». Хотя сторону защиты этот спор даже не затрагивает.

Если возвращаться к конституционной юстиции, то КС нечасто разъяснял напрямую ст. 125 УПК. Но, например, в постановлении от 21 ноября 2017 года он тоже просит суды ограничить их пассивность. И напоминает, что суд при рассмотрении жалобы может решить вопрос о том, должен ли следователь уточнить в отдельном решении процессуальный статус лица, освобождённого после задержания и допрошенного в качестве свидетеля.

С другой стороны, огромное количество жалоб в КС на положения ст. 125 тоже закончились не постановлением, а определением (пусть даже «позитивным»). Либо просто не прошли внутренние фильтры самого КС. Например, в научной работе 2011 года приходят к выводу, что эта статья – одна из самых обжалуемых, но при этом самая «отказная». Статистика десятилетней давности показывала, что в 6% жалоб, поступающих в КС, заявители видели нарушение своих прав именно в статье 125 УПК. Если этот процент и поменялся сейчас, то не сильно. Даже отказных определений КС по этой статье уже больше шестисот.

Адвокат Анастасия Пилипенко

Получается замкнутый круг: КС весьма осторожен с жалобами на ст. 125, а районные суды излишне аккуратны и боязливы при принятии решений по существу.

Крайней формой этой боязливости стала привычка при любой удобной возможности не принимать такие жалобы. Иногда суды, не рассматривая жалобу по существу, решают, что права заявителя не нарушены. А порой возвращают жалобы из-за того, что к ним не приложены те документы, на невозможность получения которых заявитель и жалуется.

Ждите ответа

История Юровских наглядно демонстрирует, как механизм, задуманный не только эффективным, но и быстрым, перестаёт таким быть. Даже из текста постановления КС понятно, что заявительнице пришлось обращаться в суды (включая вторую инстанцию) как минимум восемь раз за два с лишним года. Это вполне традиционная для нашего правосудия скорость решения срочных проблем. Из-за того, что суд оставляет следователю почти полную свободу в принятии незаконных решений, отмены каждого из них приходится добиваться отдельно, и процесс это не быстрый.

Не секрет, что иногда жалоба, которая согласно УПК должна быть рассмотрена «не позднее чем через пять суток со дня поступления», рассматривается месяцами. Личный антирекорд автора этих строк – семь судебных заседаний только в ожидании материалов из следственного отдела. Заявитель – собственник арестованного имущества – целых два месяца ждал всего лишь начала судебного заседания по существу жалобы. Этот срок мог быть и больше, если бы не некоторые процессуальные усилия, которые пришлось предпринять, чтобы следователь всё же явился в суд с материалами подмышкой.

Но даже если следствию не интересно затягивать рассмотрение жалобы, судьи удовлетворяются тем, что лишь назначают заседание в течение пяти суток с момента её поступления. А потом откладывают его на пару недель, делая медленным и неповоротливым средство судебной защиты, задуманное когда-то быстрым и эффективным.

В итоге спотыкающееся на каждом шагу и затруднительное для заявителя рассмотрение его жалобы сводится к стандартным судебным заклинаниям: «постановление вынесено надлежащим лицом в пределах компетенции», «суд не вправе входить в рассмотрение вопроса о фактических обстоятельствах», «следователь является процессуально самостоятельным лицом».

Адвокат Анастасия Пилипенко

Этими заклинаниями суд защищает не заявителя и даже не следователей, а себя – от вышестоящих судов и от возможной отмены своих собственных постановлений.

Дело Юровских – очень показательный частный случай, высвечивающий систему. Систему, которая не бывает дружелюбной к человеку – не важно, обвиняемому или потерпевшему. И которая практически не даёт жертве преступления возможности защитить себя, пока чудом не найдёшь точку соприкосновения процессуального интереса следствия и интересов потерпевшего.

Проблема именно в неработающем процессуальном механизме судебного рассмотрения жалоб. Если бы он действовал так, как было, надеюсь, задумано законодателем, то все частные вопросы (например, возмещение процессуальных издержек) решались бы через этот механизм быстро и эффективно. Но пока статья 125 УПК не будет эффективной, КС придется рассмотреть ещё не одну жалобу, похожую на жалобу Юровских, и вынести ещё не одно похожее постановление. К сожалению, это лечение было и остаётся исключительно симптоматическим.