Роль КС в конституционной драме

«Адвокатская улица» продолжает публиковать мнения авторитетных юристов по «судебным поправкам» к Конституции. Сегодня президентская инициатива прошла второе чтение: депутаты одобрили все изменения Владимира Путина в первоначальный текст проекта. В частности, он предложил наделить Конституционный суд полномочием проверять по запросу президента конституционность поправок в Основной закон, а также решать вопрос о возможности исполнить решение иностранного суда. Кроме того, Путин на заседании Думы поддержал решение об обнулении президентских сроков – с условием, что идею одобрит КС. По просьбе «Улицы» доктор юридических наук Илья Шаблинский прокомментировал меняющуюся роль КС и напомнил, что в прошлом Суд не допускал возможности какого-либо обнуления сроков.

К аждая новая порция поправок к Конституции, оформленных в законопроект или представленных в качестве идеи, заставляет экспертов несколько по-новому трактовать смысл всей этой суеты. Находить всё новые политические и технологические резоны. Впрочем, общую оценку это не меняет: Конституцию торопливо и произвольно фаршируют набором заготовок, отражающих политическую конъюнктуру. Точнее – политические вкусы и практические интересы президента.

Поначалу в центре внимания были новеллы, дающие главе государства ряд новых полномочий в отношении Конституционного суда. В частности, позволяющие президенту инициировать отставку судей высших судов. В сущности эти поправки должны юридически закрепить то, что сложилось в реальности: и сегодня президентская администрация может избавиться от любого неугодного судьи. Вспомним, как из Конституционного суда выдавили судью Анатолия Кононова. Детали этой спецоперации не оглашались и широко не обсуждались, но всем было известно, что использовались механизмы неформального давления. И вот теперь они обретут юридическую форму. Это может кому-то показаться мерой, укрепляющей независимость судов?

Функция предварительного контроля неподписанных законов, которой президент хочет наделить Конституционный суд, скорее принижает статус КС, нежели усиливает его. Ведь таким образом суд вынужден будет выступать в качестве советника и помощника главы государства, которому по каким-то причинам может не понравиться законопроект. В мировой практике предварительный конституционный контроль – явление крайне редкое. Полномочием, связанным с таким контролем, обладают, насколько я помню, лишь Суд в Венгрии, остающейся парламентской республикой, и Конституционный совет во Франции, который и судом-то не считается.

Теперь на первый план обсуждений вышла сама процедура одобрения поправок. Изначально главной её особенностью было всероссийское голосование. Сейчас в эту процедуру собираются включить и Конституционный суд. Согласно проекту Закона о поправках, ему будет предложено оценить конституционность одновременно и содержания поправок, и порядка их принятия – причём в недельный срок. Это ставит КС, мягко говоря, в непростое положение.

Обе идеи, судя по всему, принадлежат самому Владимиру Путину. Вполне очевидно, что он хочет добиться одобрения своих поправок таким способом, который демонстрировал бы высокий уровень доверия лично ему со стороны избирателей. Но ни идея, ни выбранный способ её реализации не соответствуют процедуре внесения конституционных поправок, предусмотренной статьёй 136 Конституции. Причём совершенно явно не соответствуют: ни о «всероссийском голосовании», ни о роли Конституционного суда в этой статье не говорится.

Более того, ни в Конституции, ни в Федеральном конституционном законе не предусмотрено пока право КС проверять конституционность поправок к Основному закону – то есть соответствие одних норм Конституции другим. Непонятно, что в такой ситуации должен делать Конституционный суд. Но очевидно, что его самого сделали одним из главных акторов данной драмы – ведь вроде бы от его решения зависит довольно много.

Наделение КС правом проверять поправки к Конституции на соответствие двум первым её главам, возможно, было бы полезно. Но в совершенно ином политическом контексте – контексте, гарантирующем политическую независимость, неангажированность суда. А тем, кто ждёт от 15 действующих судей какой-то сверхординарной принципиальности и готовности сказать гордое «нет», следует учесть ряд нюансов. Из этих 15 судей при Владимире Путине назначены 11 (с помощью Совета Федерации, но в данном случае это не важно).

Илья Шаблинский
Доктор юридических наук

То есть эти 11 юристов КС проходили специальный отбор в Администрации президента и хорошо знают, кому и чем обязаны. Такие обязательства, как правило, куда сильнее каких-то принципов.

Еще четыре судьи были назначены до 2000 года, но один из них – председатель КС Валерий Зорькин. И он переназначен только что. Вот и подумайте, какого решения с учётом этих обстоятельств можно ждать от нашего Конституционного суда.

Теперь, наконец, вспомним о поправке, позволяющей КС разрешать вопросы об исполнимости решения иностранного или международного суда. Что тут сказать – иную поправку, более чутко улавливающую политическую конъюнктуру, и не выдумать. Полагаю, большинство экспертов сразу подумали о начавшемся судебном процессе в Нидерландах, где несколько россиян будут рассматриваться в качестве обвиняемых в рамках дела о крушении в июле 2014 года самолета авиакомпании Malaysia Airlines в Донбассе. И так понятно, что при неблагоприятном для указанных граждан и в целом для России исходе процесса наше государство не будет выполнять решения данного суда. Как, впрочем, и иных решений – например, Стокгольмского арбитража. Но на всякий случай в Конституцию (!) может быть вставлена заготовка, позволяющая прикрыть решение руководства государства постановлением нашего КС.

Приятно ли судьям КС выступать в качестве такого прикрытия? Не уверен. Но думаю, что некоторые из них готовы истолковать новую функцию как почётную защитную миссию. Тут дело индивидуального выбора и совести. Правда, на репутации России как партнёра в международных отношениях такие поправки вряд ли скажутся положительно. Но теперь, кажется, никому нет до этого дела.

Что касается сегодняшнего заявления Владимира Путина о том, что он поддержит решение об обнулении президентских сроков при условии одобрения этой идеи КС – то его достаточно сложно комментировать с юридической точки зрения. Ведь одновременно с этим президент высказался против исключения ч. 3 ст. 81 Конституции об ограничении пребывания на посту президента двумя сроками. Формально ограничения остаются, но фактически он нивелировал их в отношении сроков, которые успел «отсидеть» сам. Включение КС в процедуру легализации такого маневра ставит Суд в еще более сложное положение – он должен принять не правовое, а сугубо политическое решение. Вряд ли можно в такой ситуации говорить о независимой от двух других судебной власти. Более того – нельзя не вспомнить определение КС от 5 ноября 1998 года № 134. Тогда Суд «считал» президентские сроки Бориса Ельцина – и он включил в них и тот срок, который начался до принятия Конституции 1993 года. То есть возможности какого-либо «обнуления» КС тогда просто не допустил.