«Лучше не станет»

В конце октября Верховный Суд внёс изменения в постановление «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности». По просьбе «Улицы» адвокат Тимур Филиппов рассказал о своём подзащитном, обвинённом в призывах к экстремизму на основании всего лишь четырёх комментариев в соцсети. Филиппов считает ущербной сложившуюся практику по таким делам – и уверен, что новые разъяснения Верховного Суда не способны её скорректировать. Более того, он обращает внимание на подозрительное указание ВС на экстремистские дела, связанные с нарушением территориальной целостности России – и советует быть осторожными сторонникам позиции об украинском Крыме.

В пандемию мы фактически оказались заперты в собственных квартирах. И это сильно повлияло на формат общественных дискуссий. Обсуждение самых острых вопросов – политики, религии, национальных особенностей и прочего – перетекло в социальные сети. Интернет помнит всё. И это на руку товарищу майору.

Если раньше были запрещены содержащие «признаки экстремизма» изображения, аудио- и видеофайлы, то теперь наказывают и за слова. Алгоритмы спецслужб, а также их усидчивые сотрудники круглосуточно мониторят интернет-площадки, выискивая крамолу в высказываниях граждан.

Адвокат Тимур Филиппов

Интерес не только к поведению граждан, но и их мыслям – характерная черта современного правоприменения. Внимание к текстам, лайкам, репостам в соцсетях год от года становится всё более пристальным.

Это подтверждает и Судебный департамент, по статистике которого наибольшее число уголовных приговоров в первой половине 2021 года было вынесено именно за призывы к экстремистской деятельности. Более того, заметна тенденция к росту! За полгода 2021-го по этой статье были осуждены 124 человека, в то время как за весь 2020 год – 184.

Слово – и дело

Примером подобной практики служит уголовное дело одного из моих доверителей – сочинского архитектора Михаила Калямина. Против него возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 280 УК, обвинив в том, что он призывал к экстремизму в интернете. Выяснилось, что оперативные сотрудники обнаружили его комментарии к новостям, которые он оставил во «ВКонтакте» два года назад! В них он осуждал актуальные на тот момент планы властей устроить мусорный полигон в Архангельской области, а также возмущался бездействием российских спецслужб после убийства в ЦАР трёх наших журналистов. Разложу это дело на составные части.

Следователь не смог самостоятельно определить, содержался ли в репликах архитектора призыв к экстремизму – и назначил лингвистическую экспертизу. Это вызывает закономерный вопрос: могли ли обычные люди однозначно воспринять комментарии Калямина как призыв к незаконным действиям? Ведь даже следователь обратился к специалисту, чтобы определить наличие в словах архитектора этого призыва.

Калямина обвиняли в желании сформировать у пользователей «ВКонтакте» побуждений к насильственным действиям в отношении группы лиц «Русские». Я пытался добиться от следствия объяснений, как русский человек мог призывать одних русских к насилию над другими русскими по мотивам того, что они русские.

Верховный Суд не раз разъяснял нижестоящим инстанциям, что человека нельзя признавать виновным в экстремизме только за факт размещения в интернете запрещённых текстов. ВС обязывает суды учитывать, как в целом выглядит страница подсудимого в социальной сети; пытался ли он увеличить количество просмотров опубликованного им незаконного контента; участвовал ли он в экстремистских объединениях – и является ли сторонником радикальных идеологий и т. д. Но всё, что вменялось архитектору, – это четыре (!) комментария под новостями 2019 года, которые прочли несколько человек. Ни до, ни после он не писал ничего «крамольного».

К сожалению, ни следствие, ни суд не смутило отсутствие состава преступления – и архитектор был признан виновным. Особый трагизм этой ситуации в том, что Калямин не дожил до рассмотрения его дела второй инстанцией, скончавшись от коронавируса. Дело архитектора – ещё одно доказательство того, что вся система нашего правосудия пронизана отсутствием человечности и элементарной логики – от документов следствия до решений судов.

Будет хуже

Боюсь, новые разъяснения ВС не смогут остановить ширящийся поток экстремистских дел – лучше не станет. Свежие поправки в соответствующее постановление вновь транслируют очевидные вещи – в том числе связанные с субъективной стороной преступления. Но беда в том, что следствие давно перестало доказывать этот обязательный элемент состава любого преступления. Именно с этим «традиционным» подходом я столкнулся в деле Калямина.

Адвокат Тимур Филиппов

Обычной реакцией следствия на упоминание о субъективной стороне преступления стали ухмылки и следующая за ней фраза: «Ну вы же понимаете, что в суде пройдёт». И проходит.

К сожалению, мантры ВС – даже самые полезные – мало сказываются на работе защитников. Суды опираются на позиции высшей инстанции только тогда, когда они помогают обосновать обвинительный приговор. Если к ним апеллирует защита, то чаще всего разъяснения ВС просто игнорируются. Пока Верховный Суд сам не озаботится исполнением собственных постановлений и не начнёт отменять приговоры, противоречащие его позициям, ничего не изменится.

Но напоследок хотелось бы обратить внимание на важные строчки, появившиеся в свежих поправках. Они касаются ответственности за «призывы к осуществлению экстремистской деятельности или действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации». Хотя это указание по сути дублирует положения ст. 280.1 УК, оно может быть негласным ориентиром для нижестоящих судов.

Адвокат Тимур Филиппов

Поэтому я бы посоветовал людям, придерживающимся позиции о том, что Крым принадлежит Украине и России следует его вернуть, быть осторожнее с подобными заявлениями – в том числе в соцсетях.

А нам – адвокатам – остаётся уповать на Европейский суд. Ведь статья 10 Конвенции о свободе выражения мнения прямо защищает «информацию и идеи», которые могут быть неудобными и даже шокирующими. Это обязательное условие для существования плюрализма мнений, без которого нет демократического общества. И Европейский суд отдельно указывает, что национальные власти должны быть осторожны в регулировании этой сферы – чтобы «экстремистское» законодательство не использовалось для репрессий за критику власти и проводимой ею политики.