Искусство ухода за человеком на 1200 рублей

В конце мая Конституционный Суд зарегистрировал важную «социальную» жалобу. Люди с инвалидностью и их близкие оспаривают два президентских указа, которые регулируют размер социальных выплат. Заявители настаивают, что эти нормы порождают существенное неравенство между людьми с врождённой и приобретённой инвалидностью – и теми, кто за ними ухаживает. Юрист Института права и публичной политики (внесён в реестр «иноагентов») Иван Брикульский в своей колонке подробно рассказывает об аргументах жалобы – и объясняет, почему «социальные» дела в конституционном праве не менее важны, чем «политические».

З аявители жалобы – группа людей с инвалидностью, их родители и те, кто помогает за ними ухаживать. Они оспаривают конституционность двух президентских указов, регулирующих размер социальной помощи. Так, согласно указу №175 государство выплачивает 10 тысяч рублей в месяц родителям и опекунам людей с инвалидностью I группы с детства. Но если инвалидность приобретена «не с детства», то им по указу №1455 полагаются лишь 1200 рублей.

Именно в такой ситуации оказались Александр Комаров и его мама Светлана Комарова. Хотя Александр требует не меньшего ухода, чем инвалиды «с детства», его мама получает совсем небольшую сумму. И единственная причина этой ситуации – юридический факт приобретения инвалидности «с детства» у одних людей и отсутствие такого статуса у других.

Есть и другая несправедливость. Даже в случае с инвалидностью с детства эти 10 тысяч рублей выплачиваются только родителям и опекунам. А ведь бывает, что за человеком ухаживают «иные лица», например другие родственники. Но им положены всего 1200 рублей.

Юрист Института права и публичной политики Иван Брикульский

То есть размер государственной помощи зависит не от реальных нужд инвалида, а исключительно от юридического статуса того, кто за ним ухаживает.

С подобной проблемой столкнулись другие заявители: инвалид I группы с детства Виктор Никитин – и Ольга Скоценко, которая ухаживает за ним, не являясь опекуном или родителем.

Важно понимать – речь здесь идёт прежде всего о нарушении принципа равенства. Более того, это стратегический судебный процесс, который изначально создавался для последующего обращения в Конституционный Суд. И заявители попытались оспорить заложенное указами неравенство, последовательно пройдя всю судебную цепочку. Но позиция судов была предсказуемой: они отказывали заявителям, руководствуясь президентскими указами. Конечно, они пытались отбиваться конституционно-правовым аргументами – ссылались на то, что такая дифференциация выплат, наоборот, направлена на реализацию принципа равенства; как пела София Ротару, легче мне не станет и тебе не станет, но не в этом суть. Впрочем, суды общей юрисдикции и не могли поступить по-другому, ведь эта проблема изначально носила конституционный характер.

Конституционный Суд – последнее «пристанище» для защиты социальных прав. Аргументы у жалобы следующие. Указ о выплате 1200 рублей для родителей и опекунов инвалидов «не с детства» был принят ещё в 2006 году. Аналогичная сумма для «иных лиц» была установлена в 2013-м. В обоих случаях объём социальной помощи был меньше прожиточного минимума – который с тех пор ещё и вырос в несколько раз. Хотя сама идея государственной поддержки предполагает, что человек не будет работать и сможет максимум времени уделить уходу за инвалидом.

Очевидно, что указы эту задачу не решают. А значит, государство нарушает конституционное право на достойную жизнь. В одном из решений Суд указал: Россия как участник Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах признаёт право каждого на достаточный жизненный уровень – включая питание, одежду и жилище. В ряде других решений КС подчёркивал, что социальная поддержка инвалидов должна быть направлена на создание условий, при которых они получают такие же возможности, что и другие граждане – включая обеспечение достойного уровня жизни.

Вторую проблему я уже упоминал. В нашей ситуации люди находятся в относительно равных условиях – у них одинаковая степень инвалидности, они одинаково нуждаются в уходе. Если уж государство устанавливает для них различия в получении социальной помощи, то необходимо использовать исключительно оправданные и объективные критерии. КС неоднократно указывал, что социальную помощь необходимо оказывать исключительно с учётом принципа равенства. А в этом кейсе принцип нарушается дважды. В случае Комаровых мама лица с инвалидностью I группы получает выплату чуть ли не в десять раз меньшую, чем родители людей с такой же степенью инвалидности. В случае Никитиных и Скоценко лицам, которые ухаживают за инвалидами, полагается существенно меньшая сумма, чем родителям или опекунам.

Добавлю: поправки к Конституции 2020 года гарантируют «индексацию социальных пособий и иных социальных выплат» (ч. 7 ст. 75 Основного закона). Несмотря на это, размер социальных выплат не поменялся – более того, оспариваемые заявителями указы президента даже не предусматривают возможности индексации выплат. На этом мы также акцентировали внимание в жалобе.

Хочу ещё раз подчеркнуть: мы оспариваем не столько сами указы, сколько то неравенство, которое они порождают. Ведь оно приводит к нарушению минимальных стандартов социальной жизни уязвимых групп. Поэтому вдвойне важно использовать КС как инструмент защиты социальных прав. Точнее, продолжить использовать. Согласно статистике обращений в Конституционный Суд за 2022 и 2023 годы, социальные права занимают второе место в категории «конституционный статус личности», уступая лишь гарантиям судебной защиты.

Юрист Института права и публичной политики Иван Брикульский

Получается, что у людей есть большой спрос на социальную защиту. И когда её нельзя добиться от госорганов, граждане возлагают свои надежды на Конституционный Суд.

Да, обычно юристам, правозащитникам и СМИ интереснее обращения в КС по громким «политическим» и уголовным делам. Но мне кажется, что социальная повестка в конституционном праве заслуживает не меньше внимания, чем проблема разделения властей, «гей-пропаганды», избирательных прав или государственной идеологии. Без социальных прав, достойной жизни и максимальной защиты уязвимых групп не может быть и полноценной политической свободы – не только для людей с инвалидностью, но и для общества в целом. Короче говоря, о политике с голодным желудком не думают. А значит, подобно избушке из русских сказок, нам пришло время повернуться лицом к социальной повестке.