Без статуса лучше

19 апреля Комитет против пыток* разместил объявление о поиске юриста-правозащитника. Это была бы стандартная вакансия, если бы не одно необычное требование – «отсутствие статуса адвоката». «Улица» решила узнать, с чем связано такое условие. На вопросы редакции развёрнуто ответил старший юрист КПП Пётр Хромов. Он объяснил нетипичное требование не только запретом адвокатам работать по трудовому договору – но и разницей в подходе юристов-правозащитников и адвокатов к работе с доверителями.

Н а днях в московском, нижегородском и оренбургском филиалах Комитета против пыток открылись вакансии юристов. Объявление в основном содержит стандартный перечень требований: высшее юридическое образование, понимание современной концепции прав человека, готовность к командировкам и т. д. Но есть условие, которое неизменно вызывает удивление у соискателей и просто интересующихся, – это отсутствие адвокатского статуса. У этого требования есть две причины.

Во-первых, организация не может заключить с адвокатом трудовой договор. Это прямо запрещено Законом об адвокатуре, который делает исключение из этого правила только для «научной, преподавательской и иной творческой деятельности». Конечно, организация может заключить с адвокатом соглашение, как делают другие правозащитные проекты. Но мы считаем, что именно трудовой договор позволяет позаботиться об интересах обеих сторон. Сотруднику гарантируется ежегодный оплачиваемый отпуск, возможность взять больничный или уйти в декрет. А работодатель по основному месту работы может получить эксклюзивное право на определённые профессиональные компетенции работника, ограничив их использование в других трудовых отношениях; в случае с адвокатами такое просто невозможно – защитники абсолютно свободны в выборе дел и доверителей.

Во-вторых, у адвоката и правозащитной организации может не совпадать объект защиты. Для адвоката это всегда законные интересы доверителя, конкретного человека. Такой принцип прямо закреплён в профильном законе. Но, например, Комитет против пыток исходит из принципа приоритетной защиты публичного интереса. Он заключается в том, что организация в первую очередь преследует общественный интерес – а не интересы конкретного лица, скажем, жертвы пыток.

Старший юрист КПП Пётр Хромов

Через отстаивание прав конкретного заявителя мы защищаем интересы неопределённого круга лиц.

Может быть так, что интересы заявителя (или субъективное понимание им своих интересов) приходят в конфликт с публичным интересом. И в этом случае мы оставляем за собой право продолжить отстаивать общественный интерес – даже вопреки воле заявителя. Конечно, мы заранее предупреждаем об этом всех своих заявителей. Адвокат же «связан» позицией доверителя. Это один из фундаментальных принципов адвокатской деятельности – и он тоже прямо закреплён в законе.

Реальность такой ситуации подтверждается практикой, приведу только один пример.

В КПП обратился гражданин, которого избили в отделе полиции. Он попросил оказать ему помощь в привлечении виновных к ответственности. Юристы нашей организации собрали исчерпывающие доказательства произошедшего, добились возбуждения уголовного дела – что невероятно сложно в российских реалиях. Но предполагаемые преступники тоже не сидели сложа руки. Сначала они угрожали заявителю (КПП обеспечил ему безопасность). А когда это не подействовало, «договорились» с ним иначе.

Старший юрист КПП Пётр Хромов

Ценой отказа от показаний стал ультрамодный телевизор, купленный потерпевшему вчерашними истязателями.

Конечно, дело было быстро прекращено. Сотрудники Следственного комитета не заинтересованы в сложном и длительном расследовании преступления, совершённого их коллегами из МВД.

В итоге наш заявитель не стал добиваться правосудия, а сам преступил закон, дав ложные показания. В этой ситуации кодекс этики не позволил бы адвокату пойти против воли доверителя. Но юристы КПП, не связанные такими ограничениями, направили обращение в прокуратуру с сообщением о даче ложных показаний. К сожалению, наши аргументы не были услышаны прокуратурой: ни заявитель, ни полицейские не понесли наказание.

Нужно оговориться, что Комитет против пыток не испытывает трудностей в работе из-за отсутствия в команде адвокатов. Дело в том, что мы не занимаемся защитой по уголовным делам. КПП преимущественно представляет заявителей по материалам доследственных проверок и потерпевших по уголовным делам. Это можно делать по нотариальной доверенности. Она даёт право знакомиться с материалами проверки и/или уголовного дела, подавать ходатайства о проверочных/следственных действиях, обжаловать действия/бездействия/решения в порядке статей 124 и 125 УПК. Да и Конституционный Суд неоднократно указывал на право потерпевшего иметь широкий выбор представителей, не ограничиваясь только адвокатским сообществом.

Но, конечно, бывают ситуации, когда мы обращаемся к адвокатам с отдельными правовыми поручениями и очень благодарны им за сотрудничество. Например, по УПК в допросе свидетеля может участвовать только адвокат. И пока наши заявители не признаны потерпевшими и поэтому допрашиваются как свидетели, мы обращаемся к защитникам. Но такие ситуации и ряд других исключительных случаев эпизодичны и не требуют постоянного сотрудничества с адвокатом.