Защитник, на что жалуетесь

Адвокаты обычно участвуют в конституционном судопроизводстве, когда представляют интересы доверителей. Но время от времени они обращаются в Конституционный суд и за защитой своих собственных прав. У редакции «Улицы» возник вопрос – какие правовые акты чаще всего оспаривают адвокаты в КС? По просьбе «АУ» доцент Российского государственного университета правосудия, к. ю. н. Ольга Кряжкова обобщила и проанализировала «адвокатскую» практику Суда. «Улица» публикует её исследование.

Методика работы

Несколько слов об отборе данных для исследования. Адвокаты направляют жалобы в КС как граждане, чьи конституционные права нарушаются законом, применённым в конкретном деле (см. п. 3 ч. 1 ст. 3 Закона о Конституционном суде). Иногда в Суд в той же процедуре обращаются адвокатские образования – по преимуществу коллегии адвокатов, а также органы адвокатского самоуправления (см. примеры: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9).

Публикуемые Судом сведения о заявителях не содержат указания на профессиональный статус гражданина, подающего жалобу. Это осложняет задачу, но не делает её невыполнимой. Отметка о том, что заявитель является или являлся адвокатом, есть в решениях Суда – постановлениях и определениях. Воспользуемся СПС «КонсультантПлюс» (раздел «Судебная практика») и проведём поиск по словам «адвокат» или «адвокатская деятельность» в тексте судебных актов за период с 1995 по 2019 год включительно. Отсеем лишнее – например, когда вопрос заявителя касается регулирования адвокатской помощи, но сам он к числу действующих или бывших адвокатов не относится. И установим, что в 1995–2019 годах Суд вынес по жалобам адвокатов шесть постановлений (итоговых решений) и около 250 определений.

Данный материал не претендует на исчерпывающую полноту, но поможет нарисовать некоторую картину того, как адвокаты воспринимают возможности Конституционного суда – и насколько эффективны жалобы, поданные ими в своих интересах.

Что обжалуют адвокаты в Конституционном суде

Тройка лидеров по числу случаев оспаривания выглядит так.

На первом месте – УПК России и другие законы, относящиеся к уголовно-правовой сфере: УК, Закон о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, Закон об оперативно-розыскной деятельности и т. п. Эти акты обжаловались 115 раз.

Второе место принадлежит Закону об адвокатской деятельности и адвокатуре – и прочим правовым актам, регламентирующим жизнь адвокатуры. Например, таким как Положение о возмещении процессуальных издержек, связанных с рассмотрением дел в судах. Они становились предметом жалоб 71 раз.

Третье место занимают законы в области обязательных страховых взносов в Пенсионный фонд и другие государственные социальные фонды (обжалованы 40 раз).

Наряду с этим систематически обжалуются положения Налогового кодекса (19 раз), ГПК России (18 раз), Закона о статусе судей (17 раз), ГК России (8 раз). Единичные обращения касаются большого числа иных законов – от КоАП России до Закона о социальной защите чернобыльцев.

Примечательно, что время от времени адвокаты подают жалобы на нормативные правовые акты, конституционность которых Суд проверять не правомочен. На этом основании судьи отказывались принять к рассмотрению жалобы на Кодекс профессиональной этики адвоката, постановление Президиума Верховного суда, ведомственный акт минюста и минфина о порядке расчёта оплаты труда защитника.

В результате рассмотрения жалоб Конституционный суд лишь дважды признавал спорные законоположения неконституционными. Оба дела касались тарифов обязательных страховых взносов, а круг заявителей включал в себя множество профессиональных групп, не только адвокатов (см. 1, 2).

Четырежды выносились постановления о выявлении конституционно-правового смысла правовых норм: о «гонораре успеха», о конфиденциальности общения адвокатов и их доверителей, об обысках у адвокатов и о прекращении адвокатского статуса депутата представительного органа местного самоуправления. К последним трём постановлениям мы ещё вернёмся.

Истолкование правовых норм также содержится в 13 так называемых определениях Конституционного суда с позитивным содержанием, в большинстве своём на уголовно-процессуальную тематику (см. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13).

Самый же распространённый итог рассмотрения жалоб – отказ в принятии обращения к рассмотрению.

Основания для обращения

Теперь о том, что побуждает адвокатов обращаться в Конституционный суд. Здесь наблюдаются три типичные ситуации:

1) адвокат апеллирует к различным нарушениям права своего доверителя на защиту;

2) адвокат действует ради себя самого в связи с ограничениями и обременениями, обусловленными адвокатским статусом, или, напротив, недостаточными гарантиями этого статуса;

3) адвокат выступает в защиту своих профессиональных прав, нарушение которых автоматически сопряжено с нарушением прав его доверителей и невыполнением задач адвокатуры в целом.

Рассмотрим эти ситуации подробнее.

«Стабильно бесперспективно»

В первой из них жалоба может исходить от адвоката, но может быть и подписана им совместно с доверителем. Как правило, речь идёт об обжаловании уголовного и уголовно-процессуального законодательства, а нарушения связываются с обстоятельствами уголовного преследования либо рассмотрения уголовного дела подзащитного в суде.

Этот тип случаев стабильно оказывается бесперспективным для рассмотрения по существу в процедурах конституционного нормоконтроля. Жалоба обыкновенно признаётся не отвечающей критериям допустимости обращений в Конституционный суд по двум причинам.

Причина №1: спорный закон не затрагивает личные интересы адвоката и не применён в его собственном конкретном деле, как того требуют статьи 96 и 97 Закона о Конституционном суде. В 2009 году Суд сформулировал на этот счёт правовую позицию, которую с тех пор многократно воспроизводил.

Определение КС об отказе в принятии жалобы 1019-О-О/2009

Защитник как участник процесса преследует не личные интересы, а интересы защищаемого лица. Исходя из этого решения, принятые по уголовному делу в отношении подозреваемого, обвиняемого, затрагивают права и интересы последних, а не их защитников.

Причина №2: Конституционный суд признаёт подвергнутые сомнению законоположения не нарушающими права предполагаемой жертвы, потому что считает, что с законом всё в порядке – а выяснять фактическую сторону дела, где, не исключено, и коренятся нарушения, Суд не вправе. Добавим, что таков самый частый исход рассмотрения жалоб в Конституционном суде независимо от поднимаемой в них проблематики. Существуют примеры подобных определений КС по вопросам профессиональных налоговых вычетов адвокатов, механизма возмещения судебных расходов или социальной помощи.

Конституционное разнообразие

Примеры второй ситуации, то есть действий адвоката в защиту собственных интересов, так или иначе связанных с его специальным статусом, разнообразны по темам и результатам.

Так, оказались неуспешными попытки убедить Конституционный суд:

• распространить предварительный судебный контроль на оперативно-розыскные мероприятия и следственные действия в отношении адвоката, если тот выступает фигурантом уголовного дела. С позиции Суда, «сведения о преступном деянии самого адвоката не составляют адвокатской тайны, если они не стали предметом оказания юридической помощи ему самому в связи с совершённым им преступлением. … Иное… приводило бы не к защите конфиденциальности информации, с получением и использованием которой сопряжено оказание адвокатом юридической помощи своему доверителю… а к необоснованному предоставлению адвокату личной привилегии в случае совершения им противоправных действий, к неправомерному изъятию из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом»;
• обязать федерального законодателя конкретизировать основания и процедуру прекращения статуса адвоката, отражённые в Кодексе профессиональной этики адвоката. Суд в связи с этим отметил: «Установление оснований, поводов и порядка привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности прямо отнесено законодателем к компетенции органов адвокатского сообщества… что вызвано необходимостью соблюдения принципов независимости и самоуправления адвокатуры, а также тем, что предполагается более полное и чёткое регулирование вопросов адвокатской деятельности самим адвокатским сообществом. …Оспариваемые законоположения не препятствуют лицу, статус адвоката которого прекращён, в судебной защите своих прав»;
• отменить обязательные страховые взносы для части адвокатов, таких как пенсионеры МВД с инвалидностью и доходом от адвокатской деятельности меньше МРОТ. «Граждане, самостоятельно обеспечивающие себя работой, подвержены такому же социальному страховому риску в связи с наступлением страхового случая, как и лица, работающие по трудовому договору; уплата страховых взносов обеспечивает формирование их пенсионных прав, приобретение ими права на получение трудовой пенсии. …Освобождение же указанных граждан от уплаты страховых взносов [на медицинское страхование] означало бы переложение бремени участия в образовании этих фондов на другие категории граждан, что противоречило бы конституционным принципам справедливости и недопустимости такого осуществления прав и свобод, которым нарушаются права и свободы других лиц», – заключил применительно к этому Суд.

В других случаях Конституционный суд занимал позицию, близкую заявителю.

Например, «исходя из повышенных гарантий защиты статуса адвоката» Суд запретил осуществлять его личный досмотр «без достаточных фактических оснований, свидетельствующих о его намерении пронести на территорию исправительного учреждения запрещённые предметы, и без принятия администрацией исправительного учреждения мотивированного решения о проведении личного досмотра и письменной фиксации хода и результата соответствующих действий».

Разбирая вопрос о профессиональных налоговых вычетах адвокатов, Суд заявил, что положения Налогового кодекса «не могут рассматриваться как исключающие учёт расходов, связанных с эксплуатацией легкового автомобиля и произведённых в целях осуществления адвокатской деятельности, при определении налоговой базы по налогу на доходы физических лиц».

Конституционный суд также не поддержал подход Совета адвокатской палаты Москвы к трактовке Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре как предполагающего лишение адвокатского статуса тех, кто избран депутатом представительного органа муниципального образования на непостоянной основе. С позиции Суда это несоразмерно ограничивает права граждан.

Конфиденциальный вопрос

Третья ситуация, когда адвокаты обращаются в Конституционный суд, связана с их публично-правовой функцией по оказанию квалифицированной юридической помощи. Чаще всего речь идёт о праве на конфиденциальность общения между адвокатами и их доверителями.

Не считая случаев безуспешного обоснования адвокатской тайной тех притязаний, которые ею не могут быть обоснованы, данная тема неоднократно выходила на уровень постановлений и определений Конституционного суда с позитивным содержанием. Именно этот аспект правового регулирования вызывает наиболее аргументированные претензии и профессиональных защитников, и тех, кого они защищают.

Вопрос о пределах ограничения адвокатской тайны ставился прежде всего в связи с практикой обысков в служебных помещениях адвокатов в рамках уголовных дел против других лиц. Так, в 2005 году 20 адвокатов обжаловали в Конституционном суде ряд положений УПК России как не требующих получения предварительного судебного решения для обыска, хотя Закон об адвокатской деятельности и адвокатуре как раз это предусматривает. Суд обозначил свою позицию: несмотря на отсутствие прямого указания на этот счёт в УПК России, последний всё же не предполагает возможность обыска в служебном помещении адвоката без принятия об этом специального судебного решения.

В другом деле Суд уточнил условия изъятия материалов адвокатских производств в отношении доверителей, являющихся подозреваемыми (обвиняемыми) по уголовным делам. КС установил, что:

• в судебном решении, дающем право на обыск, должны быть указаны конкретные объекты поиска и изъятия;
• следственные действия не должны касаться материалов, не связанных непосредственно с нарушениями, совершёнными в ходе производства по данному уголовному делу;
• в ходе обыска запрещается видео-, фото- и иная фиксация материалов адвокатских производств в той их части, которая составляет адвокатскую тайну.

Ещё в одном деле адвокаты и их подзащитные, содержащиеся в СИЗО, поднимали вопрос правомерности цензуры переписки между ними. Конституционный суд, применив принцип пропорциональности ограничений к праву адвокатов и их подзащитных на конфиденциальность, истолковал положения Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений следующим образом: «Цензура переписки лица, заключённого под стражу, со своим адвокатом (защитником) возможна лишь в случаях, когда у администрации следственного изолятора есть разумные основания предполагать наличие в переписке недозволенных вложений (что проверяется только в присутствии самого этого лица) либо имеется обоснованное подозрение в том, что адвокат злоупотребляет своей привилегией на адвокатскую тайну, что такая переписка ставит под угрозу безопасность следственного изолятора или носит какой-либо иной противоправный характер; в таких случаях администрация следственного изолятора обязана принять мотивированное решение об осуществлении цензуры и письменно зафиксировать ход и результаты соответствующих действий».

Выводы

Итак, практика обращения адвокатов в Конституционный суд в защиту своих прав довольно обширна. Основной массив жалоб понятным образом обращён против законодательства в широко понимаемой уголовно-правовой области. Но этим дело не исчерпывается. Адвокаты и адвокатские объединения активно оспаривают положения об устройстве адвокатуры, а также правила, касающиеся уплаты адвокатами страховых взносов и налогообложения. К особенным результатам, впрочем, это не приводит. До стадии судебного разбирательства доходят лишь отдельные дела. А судя по содержанию отказных определений Конституционного суда, для подачи жалобы далеко не всегда в действительности есть основания. Но следует признать, что важнейшие правовые позиции Конституционного суда в защиту института адвокатской тайны возникли именно благодаря активной позиции адвокатского сообщества.